Разговор будет жёстким.

Потому что главной болезнью рабочего движения является предательство рабочего дела внутри него самого. Уцелевают, не гниют только редкие низовые организации и то потому, что есть всё-таки вожаки, лидеры, которые просто не могут переродиться, перевернуться в силу своих личных качеств - уж такими их пустили на свет отец с матерью. Общая же картина такова, что чем выше ступень рабочей организации, тем безнадёжнее положение: верхние этажи профсоюзов, комитетов, стачкомов - это уже беззубые, мирно живущие с начальством антирабочие конторы. Почему?

Потому что, становясь освобождёнными, отрываясь от коллективов, вожаки превращаются пусть в своих родных, но всё-таки чиновников. Да, они занимаются полезной работой: выполняют наши поручения, ведут различные переговоры, заседают с начальниками в кабинетах... Но проходит время, и вожаков будто подменили. Потому что сидеть в креслах, тереться среди начальства, быть у кормушки - всё равно, что оказаться среди заразных, да ещё старающихся заразить других, больных. А начальники с их повадками, нравами, гнилью для мужиков - чистый СПИД.

Врачами же для загнивающих лидеров могут быть только те, кто их знает, выдвигает, выбирает - то есть бригада, цех - здесь нас объединяет сама работа, совместный труд, тут очки никому не вотрёшь. Ну а дальше: завод, город, страна - ведь в одиночку не победить?

А вот дальше уже совсем не так, как в бригаде.

Время от времени собираются различные собрания, конференции, съезды - нужное дело. Но всё это организуют, проводят как раз те, кого надо бы крепко полечить! В результате у них всегда и президиум свой, и резолюции нужные, и в зале большинство холуёв да шестёрок. В бригаде шестёрки - единицы и действуют втихую, а на съезды съезжаются густо и уж тут вместе с шефами правят бал: голосуют как надо, поддакивают вовремя, молчат и вякают по команде - «честно» отрабатывают свои иудины сребреники...

А жизнь идёт своим чередом. И вот следующая забастовка, лучше стихийная, злая - такая забастовка называется стачкой. Она рушит барьеры между цехами, будит спящих, поднимает с колен безответных. Кажется, меняется сам воздух, мужики делаются злыми, свирепыми - полной мерой выдают по заслугам и начальникам, и властям, и своим паскудам. Выдвигаются новые лидеры, свергаются старые. В такие моменты нет ни своих, ни чужих, а лишь общая воля, общая цель. В своих коллективных действиях мы всесильны и добиваемся своего!

Но забастовка заканчивается - и мы вновь рассыпаемся как организованная, готовая к действию сила. Круг замыкается.... Кто или что обеспечит нам постоянную готовность выступить против чего угодно и кого угодно, если что не так? Ведь если начальники от мастера до министра и президента будут видеть и знать, что мужики в любой момент готовы собраться и вытряхнуть из них душу, - вряд ли они захотят врать, издеваться, воровать. Вряд ли!!

Так что же нам нужно?

Среди нас всегда есть те, кто точнее, яснее других выражают общие мысли, общие интересы, кто не гнул и не гнёт голову перед начальством. Теперь представим, что они объединились (в масштабе страны!) в одну команду с надёжной связью, железной волей, с ясным пролетарским сознанием. Наверное, это будет уже не стачком, не профсоюз .., а совсем иная рабочая организация. Какая?

Это будет рабочая Партия! Вот и ответ на наш главный вопрос: только Партия объединит нас в одну исполинскую бригаду по имени рабочий КЛАСС. Без своей революционной Партии класс слеп, разбит параличом, его борьба - конвульсии.

А чтобы партия со временем не переродилась, не сгнила, как это сейчас происходит с комитетами, советами, стачкомами, профсоюзами, она не должна садиться в кресла, рваться к власти, к благам сама. Никаких постов, льгот и привилегий - чтобы вести за собой голодных, надо голодным быть самому! Лишь не отрываясь от класса, а действуя в его рядах, на его положении, партия может держать под надёжным пролетарским контролем и начальников, и наших рабочих лидеров, сидящих (пусть даже временно) на освобождённых должностях.

А главное, она не должна давать покоя нам самим: «Не спи, мужики!». То есть обращать внимание не только на происки и козни хозяев, властей, а, прежде всего, на равнодушие и успокоенность в наших собственных рядах. Её задача постоянно звонить в колокол, поддерживая и в «мирное» время нашу организованность, нашу готовность к коллективным действиям в любой момент, по любому поводу.

Так должно быть в каждом заводе, каждом городе, по всей стране.

Только это приведёт нас к Революции, без которой жизни не перевернуть!