- Почему, по-вашему, в последнее время активизировалось забастовочное движение в России?

- Главная причина – относительная стабилизация в экономике и рост цен.  Страна богатеет, однако это богатство явно неравномерно перераспределяется между членами общества. Между тем, жизнь дорожает. Поэтому передовая часть наемных работников  начала бороться за то, чтобы не только работодатели, но и они пользовались результатами экономического роста.

- Почему на одних предприятиях бастуют, а на других нет?

- Имеют значение несколько факторов. Я проводила исследования на разных предприятиях, в том числе – на АвтоВАЗе... Большую активность проявляют там, где коллектив относительно молодой – как на "Форде". Или в старый коллектив вливается более молодое поколение. Молодежь гораздо выше ценит свою рабочую силу, не согласна трудиться за копейки, как привыкли старшие товарищи.

Кроме того, трудовые конфликты часто проходят там, где есть иностранный капитал. Люди, работающие в транснациональных корпорациях, знают, какие зарплаты на зарубежных предприятиях той же группы. У них есть возможность общаться с профсоюзами других стран – и в результате этого общения они лучше понимают, что такое профсоюз и чем он должен заниматься.

Очень важно, чтобы на предприятии был профсоюз, способный объединить работников, грамотно провести трудовой спор, пользующийся доверием людей. В России это довольно редко: профсоюзы здесь достаточно дискредитированы, об этом говорят массовые социологические опросы. Правда, сейчас ситуация меняется. В начале 90-х была первая волна создания "альтернативных" профсоюзов (или обновление "традиционных" профсоюзов), сейчас – вторая волна. На многих предприятиях либо создаются новые профсоюзы, либо во главе старых становятся новые люди. Благодаря деятельности этих профсоюзов становится возможным организованно отстаивать свои интересы.

- В России забастовка в качестве метода разрешения трудового конфликта используется гораздо реже, чем на Западе. Почему?

- Российское трудовое законодательство таково, что провести забастовку, которую бы потом суд не признал незаконной, очень сложно. В связи  с этим большая группа социологов, работающих в сфере социологии труда и трудовых отношений, обратилась с открытым письмом к власти, бизнесу, общественному мнению. В частности, в этом обращении говорится:

"Новый трудовой кодекс, принятый в 2001 году, существенно урезал возможности для коллективного отстаивания работниками своих интересов. Если соблюдать все формальные требования (среди которых – трудовой спор о заключении коллективного договора, кворум участников голосовании не менее 50 процентов трудового коллектива, и не менее 50 процентов голосов «за» забастовку), то практически невозможно провести законную забастовку...

Это ведет к формам протеста, которые наносят ущерб экономике и обществу в целом. Работники вынуждены для защиты своих прав прибегать к либо скрытым способам сопротивления (саботаж), которые снижают производительность, либо к крайним мерам, таким как: голодовки, использование насилия, массовые увольнения в знак протеста, перекрытия дорог и т.п.

Существенно ограниченное право на забастовку позволяет работодателю практически безнаказанно расправляться с работниками, осмелившимися пойти по этому пути".

- То есть причина слабости цивилизованного движения за улучшение условий труда и повышения зарплат - страх?

- Не только. Большинство существующих в России профсоюзов предпочитают другие методы работы: либо договариваются с работодателями, используя лоббистские методы, либо просто вступают в сговор с администрацией. Или, выражаясь мягче, "входят в положение" работодателя. Например, на АвтоВАЗе "официальный" профсоюз отказался поддержать забастовщиков – несмотря на то, что среди них было много членов именно этого профсоюза. Более того, профсоюзные лидеры согласие на увольнение нескольких участвовавших в забастовке членов своего профсоюза.

- Есть разница в том, как относится общество к забастовкам - в Западной Европе и в России?

- Тут мы затрагиваем очень важную проблему – солидарности.

В Европе граждане воспринимают забастовки с пониманием. Допустим, не работает метро, потому что его работники бастуют. Пассажиры, естественно, испытывают из-за этого неудобства. Но люди признают, во-первых, право других на забастовку, понимая, что если бастуют – значит, просто не было другого способа заставить работодателей с ними договориться. Кроме того, каждый знает: сегодня это касается машинистов – завтра может коснуться меня. В России пока такого понимания нет.

Мне кажется (хотя не могу подкрепить сейчас свое мнение социологическими данными), здесь граждане долгое время к организованным трудовым протестам относились негативно.  Отчасти политики постарались: во время предыдущей забастовочной волны, в 90-х годах, многие из них резко выступали против забастовок, внушая обществу, что только антиобщественные элементы могут, например, блокировать движение транспорта, что вообще забастовки – помеха экономическому развитию России.

Сейчас, похоже, ситуация меняется. Я сужу по тому, как освещались в средствах массовой информации забастовки на Форде, АвтоВАЗе. А также – по откликам людей, которые звонили в радиостудии, когда шли передачи о забастовках. Люди уже сочувственно относятся к тем, кто не хочет терпеть несправедливости, начинает действовать.

- Это связано с тем, что приходит осознание неравномерности распределения общественного богатства?

- Отчасти с этим. Но не только. Постепенно меняется общественная культура. Хотя и не очень быстро.

Все-таки за 17 лет жизни в постсоветском периоде люди привыкли к переменам, меньше боятся кровавой революции. И более спокойно относятся к конфликтам, готовы признать, что и в конфликтах есть польза.

Кстати, на изменение общественного сознания очень повлияла волна протестов против монетизации 2005 года. Поскольку почти у каждого был знакомый, которого монетизация затронула, эти протесты, как показали соцопросы, поддерживали очень многие.

- В открытом письме, о котором вы говорили, социологи взывают не только к власти, но и к общественному мнению. Рассчитываете на понимание?

- Это очень важно, чтобы именно общественное мнение восприняло наш призыв. Очень надеюсь, что воспримет. Одно дело, когда профсоюзы доказывают, что забастовка – это цивилизованный способ защиты своих прав. И совершенно другое, когда эксперты, социологи, в том числе ученые с мировым именем  говорят о том же.