|
 |
| Надежда Баженова |
|
Надежда БАЖЕНОВА недавно уволилась с «Ижевского машзавода», там она проработала почти 17 лет, придя в отдел технического контроля 19-летней девушкой. Восемь лет назад поменяла специальность, став слесарем механосборочных работ в одном из цехов, выпускающих автоматы Калашникова. Режим прежней секретности для Надежды все еще что-то значит – она так и не ответила, чем конкретно занималась в цехе, зато много чего рассказала о внутренних порядках и обстановке, царящих сегодня за заводской оградой этого некогда самого знаменитого предприятия в Удмуртии. И еще одно – после недавнего митинга протеста 17 сентября, когда было объявлено о создании Комитета ветеранов и работников «Ижмаша», Надежда стала одним из активистов этой общественной организации.
- Надежда, два года назад «Ижевский машзавод», после нескольких лет забвения, вновь попал в поле зрения российских СМИ, благодаря визиту на завод Уго Чавеса. Вы сами видели президента Венесуэлы?
- Да, но нас сразу предупредили – держать дистанцию, ни на какие вопросы не отвечать, молчать и улыбаться.
- И что?
- А что нам еще оставалось делать - молчали и улыбались. Никому не хотелось в преддверии большого заказа вылететь с работы. Одной женщине Уго Чавес все же как-то смог поцеловать руку, так у нее потом были большие неприятности.
- Уволили?
- Нет, но неприятности были.
- С этим заказом что-то связывали?
- Тогда у всех были надежды, что благодаря венесуэльскому заказу и зарплаты увеличатся, и что-то поменяется в лучшую сторону. Но, как показало время, ничего не изменилось, прибавки к зарплате оказались мизерными, работали на износ и чуть ли не чудом смогли выполнить план.
- Почему чудом?
- Потому что хотя мы и производим востребованный во всем мире товар - автоматы Калашникова, но оборудование у нас стоит еще сталинских времен, станки, на которых мы работаем, выпущены в 1946 году. Начальство требует от работников качества, но какого качества можно добиться на таких станках? Огромный заказ Венесуэлы вскрыл истинное положение дел на заводе, оказалось, что мало того, что у нас нет современного оборудования, так еще и рабочих для выполнения такой величины заказа оказалось катастрофически мало. Привлекали пенсионеров, давно вышедших на пенсию. Нас собирало начальство и просило искать старых работников среди своих знакомых, чтобы они поработали на этом заказе.
- В начале года в одном из оружейных цехов «Ижевского машзавода» побывал Дмитрий Медведев, в тот момент кандидат в Президенты РФ. Работникам завода тоже запретили говорить ему о реальной ситуации на предприятии?
- С Медведевым меры безопасности были просто феноменальные. Он проходил по 101-му цеху, совсем рядом с нашим, у них там ведется основная сборка, в нашем цехе только частичная. Мы попытались попасть к Медведеву, но нам не дали пропуска. Зарплаты на заводе в то время заметно снизились, и мы готовы были рассказать руководству страны об истинном положении дел. Но до делегации были допущены только специально подобранные люди, которым раздали бумажки с готовыми ответами на те вопросы, которые мог им задать Дмитрий Медведев. Так, на вопрос: «Какая у вас зарплата?» Медведеву отвечали: «15 тысяч рублей», хотя на самом деле средняя зарплата в лучшем случае едва достигала 7 тысяч. В тех местах, где проходил Медведев, был сделан выборочный ремонт, так что телевизионщики снимали только то, что блестело. Сплошная показуха…
- То есть президент Волков и гендиректор «Ижевского машзавода» Гродецкий намеренно вводили будущего главу государства в заблуждение?
- Получается, что так. Интересно, когда Медведеву назвали величину зарплат, он еще сказал, что 15 тысяч - это «маловато»…
- Надежда, Вы на «Ижмаше» с 1991 года - получается, что работали при трех генеральных директорах, когда, по Вашему мнению, начались настоящие проблемы?
- Где-то с 1996 года.
- В тот год «Ижмаш» как раз возглавил Владимир Гродецкий.
- С его приходом ситуация только ухудшилась, позитивные сдвиги были, конечно, но они оказались кратковременными и на общую ситуацию дел на заводе никак не повлияли. За десять лет большинство специалистов ушли с «Ижмаша» в поисках более хороших мест, и не только простые рабочие, но и все более или менее грамотные руководители тоже ушли.
- Все это время работники завода никак не пытались отстаивать свои права?
- Пытались, в меру своих возможностей. На заводе случались забастовки, и даже как-то мы пошли к заводоуправлению, чтобы потребовать от Гродецкого начать решать проблемы завода и заводчан, но вместо встречи с руководством «Ижмаша» туда подогнали грузовики с ОМОНом, и нас оттеснили от заводоуправления.
- За несколько месяцев до увольнения Вы оказались в числе рабочих лидеров, организовали сбор подписей под обращениями в различные официальные инстанции. Как это произошло?
- В начале этого года зарплаты на «Ижмаше» упали с 8-9 тысяч почти вдвое. Чаша терпения у работников переполнилась. Я всегда была активной, вот ко мне и стали подходить люди и говорить: «Надя, давай что-нибудь делать, ведь так больше не может продолжаться, нам ведь не на что жить». Я прекрасно их понимаю, ведь вы представьте, у нас много людей, чьи семьи работают в одном цеху, и, соответственно, такие семьи имеют только те деньги, которые они получают на заводе. А ведь у многих и дети есть, чем их кормить? Как одевать? Как за учебу платить? Ну и собрались мы как-то, решили объявить забастовку. Собрали подписи, обратились к начальству, но начальство никак на наши проблемы не отреагировало. И мы, уведомив администрацию, устроили забастовку.
- Профсоюз в этом участвовал?
- Они только обещали, но на самом деле не предпринимали абсолютно никаких действий. Поэтому мы самостоятельно писали письма с просьбой провести проверку и в прокуратуру, и в Москву – в профком. От всех получали только отписки, вот, например, прокуратура вынесла постановление о том, что нарушения выявлены, но оснований для принятия мер прокурорского реагирования не найдено.
- Почему Вы после 17 лет работы на «Ижмаше» приняли решение уйти с завода именно сейчас?
- Вы знаете, мы просто работали, и так как у нас постоянно менялось начальство, до последнего времени верили, что с приходом нового руководства ситуация начнет меняться в лучшую сторону. Вот, наверное, благодаря этой надежде я и многие другие не уходили с завода. Но в последнее время мне стало совсем здесь невыносимо работать. Так как я, по сути, выступила организатором всей борьбы работников завода с начальством, мне и пришлось собрать на себя все шишки. И не только от руководства. Когда стало понятно, что наши обращения ни к чему не привели, ко мне стали подходить люди и говорить: «Ну и зачем мы все это писали, бастовали, ведь у них длинные и мохнатые лапы, бороться с ними бесполезно». В общем, люди тогда впали в апатию, опустили руки... И я решила уйти, чтобы больше не находиться в такой тяжелой атмосфере. Работать сейчас на «Ижмаше» просто невозможно.
- Жалеете, что начали бороться?
- Вначале жалела, а сейчас нет. Какие последствия могут для меня быть, я прекрасно понимала, но мы же за благое дело выступали, и это придавало силы. И вообще, эта история меня саму очень сильно изменила.
- А что сегодня говорят те, кто остался и не последовал Вашему примеру?
- Недавно мне сказали: вот ты ушла, и вся молодежь ушла. Остались одни пенсионеры, что будет дальше, не знаем. Им уже трудно найти работу, это люди пенсионного или предпенсионного возраста, и им, конечно, страшно за свое будущее. Вот сегодня женщина звонила: «Мне бы только до января проработать, а потом на пенсию…».
- Что заставило Вас 17 сентября вступить в Комитет ветеранов и работников «Ижмаша», ведь Вы уже на тот момент не первый месяц работали на другом ижевском заводе?
- Желание помочь товарищам по бывшей работе. Я знаю, что тем, кто сегодня работает на «Ижмаше», очень сложно бороться за свои права. Не случайно в наш комитет «ижмашевцев» открыто записываются в основном бывшие работники предприятия, на тех, кто и сейчас работает на «Ижмаше», оказывается мощное давление.
- Что, по Вашему мнению, станет с заводом, если ничего кардинально не изменится?
- Если такими темпами все пойдет, то или завод закроется вообще, или останется от него небольшой мини-завод.
- Ходят слухи, что оружейное производство на площадях «Ижмаша» собираются закрывать и переносить в Сарапул, на другие площадки.
- Слухов много ходит, и про Вятские поляны говорили, и про Сарапул. То есть, действительно, видимо, есть какие-то планы раскидать производство по разным производственным площадям.
- А с нынешней заводской территорией, откуда почти 250 лет назад начался Ижевский завод и собственно сам город Ижевск, что будет?
- Возможно, уйдут под склады, в аренду.
- Это же конец «Ижмаша»?
- Да, но верить в это, конечно, не хочется... Автор: Некрасов Андрей
|
