Всемирный экономический форум в Давосе ежегодно составляет так называемый глобальный индекс конкурентоспособности: расставляет страны по ранжиру на основании 12 групп параметров. В их число входят, например, макроэкономическая стабильность, технологическая подготовленность и степень инновационности.

Одна из групп называется «Эффективность рынка труда», и Россия обладает конкурентным преимуществом по шести из 10 параметров, входящих в эту группу. Лучшие оценки Россия получила только за размер рынка.

Исследователи использовали два источника информации: опросы местных топ-менеджеров и статистические данные, которые Всемирный экономический форум признает объективными.

Чему радуются

В вопросах трудовых отношений российские топ-менеджеры весьма оптимистичны. По большинству пунктов они готовы поставить Россию в верхнюю часть мировой итоговой таблицы.

Например, когда топ-менеджеров попросили оценить, насколько связаны оплата и производительность труда, Россия оказалась на высоком 14-м месте.

Но сколь бы то ни было серьезного конкурентного преимущества это не дает, говорит директор центра трудовых исследований ГУ-ВШЭ Владимир Гимпельсон. В странах с развитыми рынками зарплату вообще не привязывают к производительности труда. Слишком сложно измерить индивидуальный вклад работника или менеджера в финансовый результат компании. В Европе и Америке поступают проще: оценивают должности и нанимают людей, которые на этих должностях будут работать изо всех сил, говорит Гимпельсон.

Кому доверяют

Лишь по параметру «использование профессиональных менеджеров» наши топ-менеджеры сами поставили Россию на 70-е место в мире. Вопрос был сформулирован так: топ-менеджерские позиции в вашей стране занимают родственники акционеров или менеджеры, отобранные по профессиональным признакам? Респондентам было предложено поставить оценку от 1 (родственные связи) до 7 (профессиональная квалификация). Итоговая оценка России — 4,5, такая же, как в Грузии, Словении, Китае.

Конкурентоспособность менеджмента неправильно оценивать с точки зрения наличия или отсутствия семейных связей, говорит Станислав Киселев, управляющий партнер международной хедхантинговой компании Egon Zehnder. В Западной Европе процентов 70 компаний — это семейный бизнес, напоминает он. Вопрос в том, с какой легкостью собственники готовы признавать свои недостатки и приглашать к руководству компанией более опытных людей, говорит Киселев. По этому параметру российские владельцы добились значительного прогресса.

На что плюют

На основании результатов Всемирного экономического форума очень трудно делать какие-либо выводы, отмечает Гимпельсон. По-хорошему надо бы все страны, вошедшие в исследование, разделить на группы и сравнивать Россию не с Угандой, а со странами Евросоюза, странами постсоветского пространства и некоторыми быстро растущими странами: Бразилией, Индией, Китаем.

Но главное — исследователи предполагают, что в стране есть законы и они соблюдаются. И оценивают их либеральность или нелиберальность. В России законы, связанные с рынком труда, нелиберальны, но на них плюют, как хотят. Стоит ли удивляться, что, когда опрашивают работодателей, те отвечают, что у нас все здорово, говорит Гимпельсон.

Реальные преимущества

Если ориентироваться не на опросы топ-менеджеров, а на факты, позиции России несколько скромнее. Исключение — затраты работодателя на увольнение работника. По данным Всемирного банка, в России эти затраты оцениваются в 17,3 недельного заработка, что ставит ее на 27-е место в мире. Первое место делят Новая Зеландия, Пуэрто-Рико и Соединенные Штаты, где эти затраты равны 0.

Настоящих конкурентных преимуществ у России совсем немного: минеральное сырье и сырье в головах людей, говорит Киселев. Остальные факторы сводит на нет плохой климат. Вопрос в том, насколько хорошо в стране используется это сырье. А это связано с легкостью перемещения капитала и рабочей силы. Чем легче уволить и принять на работу менеджера, тем лучше для экономики страны, считает Киселев. Пока же по степени профессиональной мобильности Россия отстает даже от Советского Союза, где ежегодно примерно 3% населения меняли работу, потому что постоянно создавались новые масштабные проекты. В современной России этот показатель раза в два ниже, говорит он.