Тема независимого профсоюзного движения в России и разговор о защите интересов трудовых коллективов и наемных работников. Сегодня своим опытом в разрешении конфликтов между работниками и работодателями делится президент Всероссийской конфедерации труда Борис Кравченко.

– Борис Евгеньевич, как вы оцениваете роль ВКТ в профсоюзном движении России и ее соотношение с другими профессиональными организациями, в частности, с Федерацией независимых профсоюзов России (ФНПР)?

– В России существует три представительных профсоюзных объединения. Это Федерация независимых профсоюзов России, Всероссийская конфедерация труда и Конфедерация труда России (КТР). Они признаны на международном уровне, т. е. с 2000 года являются членами Международной конфедерации профсоюзов. Они входят в состав российской трехсторонней комиссии, имеют представительства в парламенте и могут полноценно работать в качестве национальных профсоюзных центров. У них нормальная отраслевая структура. Они все хорошо представлены в регионах. Практика работы показывает, что все остальные объединения, которые так или иначе претендуют на эту роль, не являются в той же степени представительными и работоспособными.

Что касается ВКТ, то мне хотелось бы заметить, что это самое серьезное объединение профсоюзов, которое исторически и, если хотите, генетически не связано с системой советских профсоюзов – ВЦСПС. Независимый профсоюз горняков России (НПГР), который является основой ВКТ, был создан после известной забастовки шахтеров на территории бывшего СССР в 1989 году. Это был первый опыт образования профсоюзной организации с нуля на уровне отрасли. Через два года этот профсоюз выдвинул идею заключения национального тарифного соглашения и реализовал ее. Он до сих пор существует и образует вокруг себя новые организации в других отраслях. И, не смотря на достаточно драматичную историю, продолжает следовать своим традициям. Вокруг горняков за эти годы образовалось достаточное количество отраслевых национальных профсоюзов, которые действует на уровне Российской Федерации.

– Они делятся по отраслевому признаку?

– В принципе, профсоюзы, входящие в ВКТ, действуют более чем в 50 регионах РФ. Мы строимся и по отраслевому и по региональному принципу. Но отраслевые профсоюзы являются нашей основой. Мы не покрываем все отрасли, как ФНПР, потому что профсоюзы, появлявшиеся в отраслях, создавались, как правило, снизу в ходе серьезных трудовых конфликтов, которые охватывали те или иные регионы РФ. Как я уже сказал, крупнейший из наших профсоюзов – Независимый профсоюз горняков России, кроме того, в состав в ВКТ входит Российский профсоюз работников производства никеля, кобальта и платиновых металлов, Российский профсоюз торговли и услуг, Российский профсоюз работников предприятий общественного обслуживания и Российский профсоюз инженеров и технических работников.

– С какого года существует ВКТ?

– ВКТ была создана в августе 1995 года на съезде в Екатеринбурге рядом отраслевых независимых профсоюзов. С тех пор мы прошли значительный путь. Он был достаточно сложен. Наша организация имеет наибольший протестный потенциал. Достаточно вспомнить известное противостояние на Горбатом мосту в 1993 году или драматическое предзабастовочное состояние на предприятиях Норильского никеля три года назад. На сегодняшний день ВКТ – наиболее представительная и дееспособная профсоюзная организация. Мы готовы, в том числе, и к системной законотворческой работе, и к серьезной работе в области охраны труда, и системной работе по представлению и защите социально-трудовых интересов членов наших профсоюзов.

– В чем заключается отличие в структуре и методах работы между ФНПР и ВКТ?

– Существует масса принципиальных отличий. Основное из них состоит в том, что, как правило, в наших профсоюзах не допускается членство работодателей. Т. е. работодатель не может принимать участия в работе выборных органов и принятии решений на любом уровне профсоюзной деятельности.
Между тем, в ФНПР, с момента его образования 15 лет назад такого запрета не было. И можно говорить о том, что на практике в очень многих профсоюзных организациях этот принцип не соблюдается.

– Иными словами, в ВКТ инициатива идет снизу?

– Безусловно. У нас более простые процедуры принятия решений, и мы в большей степени соблюдаем демократические принципы, лежащие в основе нашей деятельности. То, что происходит с ФНПР в последнее время, напоминает мне возвращение ко временам демократического централизма. Мы построены по конфедеративному принципу. Наша организация делегирует нам наши полномочия по представлению интересов входящих в нее профсоюзов на федеративном уровне, и не более того. Любая наша первичная организация, региональная или отраслевая, абсолютно автономна. Она сама принимает решения о своей деятельности. И информирует нас о том, в какой степени она нуждается в нашей помощи и поддержке.

– Кто представляет ВКТ в парламенте?

– Анатолий Семенович Иванов, бывший председатель нашей организации на АвтоВАЗе. Долгое время он занимал должность вице-президента ВКТ, но сложил с себя эти полномочия на последнем съезде, оставшись депутатом и активным членом нашей организации.

– Поддерживает ли ВКТ отношения с политическими партиями и движениями?

– Мы совершенно независимы от каких-либо политических партий и не ведем активного сотрудничества ни с одной из них. Это связано с тем, что до сих пор ни одна серьезная сила – ни КПРФ, ни ЛДПР, ни "Единая Россия", ни "Яблоко" с СПС – последовательно не отстаивала права наемных работников и базовые права профсоюзов, несмотря на многочисленные декларации. Поэтому мы ведем консультативное сотрудничество с рядом организаций, которые имеют в своих программах то или иное упоминание о взаимодействии с профсоюзами, но говорить о серьезном сотрудничестве пока не приходится.

– ВКТ задумывается о расширении своего состава? Тем более, что президент Путин на съезде ФНПР заявил, что из этой организации ушло 10 млн. членов?

– VI съезд ВКТ, на котором я был избран президентом этой организации, взял курс на постоянное развитие, на организацию новых профсоюзов. На Западе, в профсоюзной среде, пользуются таким понятием как органайзинг. Вот именно постоянным органайзингом мы решили заняться во время нашего последнего съезда, который прошел 6 октября прошлого года. Была поставлена задача расширения нашего влияния в целом ряде отраслей.

– За счет чего?

– За счет привлечения новых членов и организаций. Мы сейчас готовы к созданию отдельного отраслевого профсоюза работников автомобилестроения. Мы его практически создали, сейчас занимаемся регистрацией. Недавно мы помогли организоваться работникам GM-АвтоВАЗ и сейчас мы полгода боремся за признание профсоюза. В этот процесс вовлечены достаточны серьезные силы. Не совсем понятно, почему существует такое противодействие со стороны работодателя, со стороны американской администрации, которая действует в Тольятти. Мне даже пришлось обсуждать эту ситуацию во время своего визита в США, откуда я только что вернулся.

Кроме того, мы создали ряд других организаций. Т. е. здесь мы в достаточной степени продвинулись, реализуя те задачи, которые были поставлены. Также продвигаемся в органайзинге в сфере услуг, торговли, пищевой промышленности и иных секторов. Динамика очень неплохая.

– Сколько членов насчитывает сегодня ВКТ?

– Официальная численность – 1 млн. 200 тыс. человек.

– А вы чувствуете при этом какую-либо конкуренцию со стороны ФНПР?

– Когда идет позитивное развитие, когда профсоюзы создаются там, где их никогда не было, то в принципе это не может встречать возражений со стороны ФНПР. Отраслевой профсоюз машиностроения ФНПР долгое время уверял разные заинтересованные стороны в том, что невозможно создать профсоюзную организацию там, где действуют транснациональные компании. Но мы доказали, что там, где есть международный работодатель, где администрация хоть что-то слышала о базовых правах и представляет себе механизмы воздействия на недобросовестных международных работодателей, создать профсоюз гораздо проще. Отсюда и недовольство со стороны лидеров ряда отраслевых профсоюзов, в том числе входящих в ФНПР, но и не только. Многие считают, что мы залезаем в их сектора, но нас это не особо волнует. Нас заботит вопрос о том, как помочь людям, которые нам поверили.

А делать это все сложнее и сложнее. Как ни странно, но больше всего препятствий нам чинят не работодатели, а государственные органы власти. В нашей стране фактически отменен уведомительный порядок регистрации профсоюзных организаций. И сделано это, на наш взгляд, в нарушение принципов Международной организации труда (МОТ). Сейчас для того, чтобы легализовать первичную, региональную или отраслевую профсоюзную организацию, нужно собрать большое количество документов и вступить в достаточно продолжительные переговоры с органами юстиции.
Между тем, нас заботит совершенно вопиющее нарушение трудового законодательства со стороны работодателя на том же GM-АвтоВАЗ. Администрация не отвечает ни на какие запросы со стороны ВКТ. И на письма, которые идут из-за рубежа, тоже нет никаких ответов.

– Эти проблемы возникают в ваших отношениях с работодателем или в конфликтах принимают участие представители местной власти?

– Это зависит от контекста деятельности. Понятно, что в таком маленьком городке, как Тольятти, очень тяжело добиться справедливого судебного решения. Здесь государственные органы, судебные органы и органы, которые отвечают за разрешение трудовых споров, априори принимают сторону работодателя. Мне, как руководителю крупного общероссийского профсоюзного центра, приходится зачастую заниматься делами и проблемами отдельных первичных профсоюзов, где нарушения наиболее вопиющие. Если оставить первичную организации один на один с той системой, которая сложилась в последнее время, то она долго не протянет.

– Как вы оцениваете новый Трудовой кодекс?

– Мы считаем, что новый ТК, в том числе те поправки, которые приняты недавно, существенным образом ухудшает положение трудящихся. Он серьезно мешает профсоюзам защищать интересы своих членов. Об этом ВКТ говорит уже долго и много.

– Какие основные требования члены ВКТ предъявляют работодателю?

– Справедливая оплата и нормальные условия труда.

– А что имеется в виду под справедливой оплатой труда? Как высчитать эту норму?

– Существуют разные методики оценки. У нас есть ряд типовых семинаров, на которых мы занимаемся этой проблемой с нашими первичными организациями. Обычно применяется элементарный подход. Вот пример. Наша профсоюзная организация на московском метрополитене считает таким образом: когда вход в метро стоил пятачок, зарплата машиниста составляла около 300 "советских" рублей. Сейчас, когда он стоит 15 рублей, можно подсчитать, во сколько раз должна подняться зарплата.
– На рекламных плакатах в метро пишут, что зарплата машинистов составляет около 29 тыс. рублей.
– Даже если это правда, этот уровень заработной платы труда машиниста не является справедливым вознаграждением за интенсивную работу в тяжелейших условиях. Мы уже убедились в том, что все, что по этому поводу деклароирует руководство Московского метрополитена зачастую сильно преувеличено. Между тем, уровень зарплаты должен быть увязан с ее долей в цене продукта. На Западе этот показатель составляет от 40 % до 70 %. У нас – не более 13 %.

– Вы поддерживаете контакты с международными профсоюзными организациями?

– Да, и очень широкие. Наши отраслевые профсоюзы являются членами Глобальных отраслевых союзов или плотно сотрудничают с ними. Наши горняки долгое время сотрудничают с международным объединением профсоюзов работников химической промышленности, энергетиков и горняков, автомобилисты и металлурги ведут переговоры о вступлении в Международный союз металлистов, бюджетники и общественное обслуживание работают с соответствующими глобальными отраслевыми организациями. Кроме того, мы являемся постоянной партнерской организацией МОТ. Работаем над базовыми международными соглашениями и стандартами в области труда. Сохраняем хорошие связи с независимыми профсоюзами, которые сейчас находятся в тяжелом положении в Белоруссии, и Конфедерацией свободных профсоюзов Украины. Поддерживаем контакты с профсоюзами Литвы, Латвии, Казахстана.

– Вы как-то используете в своей работе западный опыт? Или в России – своя специфика?

– Я 17 лет работаю в профсоюзах, достаточно долго занимался международными контактами. Специфика конечно велика, но есть позитивный опыт, к которому надо стремиться. Солидарную поддержку, которую оказывают зарубежные профсоюзы в ходе отдельных трудовых конфликтов, трудно переоценить. И эта поддержка в достаточной степени влияет на работодателя. Существует целый ряд международных механизмов по защите базовых прав профсоюзов, которые мы можем задействовать в наиболее вопиющих случаях.

– Не кажется ли вам, что необходимо объединять независимые профсоюзы, чтобы создать альтернативу ФНПР?

– Вы совершенно правы. Если мы хотим быть серьезным игроком на этом поле, мы действительно должны создать единую альтернативную отраслевую организацию. И сейчас даже неважно, на какой основе.

– Мы – это кто? Все остальные, кроме ФНПР?

– Я имею ввиду ВКТ, КТР и целый ряд отраслевых профсоюзов, которые являются автономными. Есть 7 профсоюзов гражданской авиации, тот же профсоюз авиадиспетчеров. Они попытались создать свое профсоюзное объединение, но у них ничего не вышло. Долгое время считалось, что такой профцентр должен быть создан путем слияния КТР и ВКТ. Мне кажется, что сейчас для этого есть объективная необходимость. Разрозненный голос альтернативных профсоюзов звучит слабо.

Но процесс объединения будет достаточно сложным. У многих есть серьезный интерес к звучным должностям в возможном объединении.

Кроме того, объединение-объединением, но нельзя забывать и о необходимости наращивать свое представительство. Для меня гораздо приоритетнее возможность совершенствовать собственные структуры и добиваться представительства в ряде серьезных отраслей. С этих позиций мы сможем участвовать в переговорах по созданию большого российского профцентра. В противном случае мы добьемся лишь того, что объединяться несколько нулей, которые в сумме опять же дадут нуль.