Россию в скором времени может захлестнуть волна забастовок. Эксперты утверждают, что этот процесс вполне закономерный и свидетельствует о том, что страна переходит на следующий этап рыночной экономики. Поэтому неизбежно формирование новых взаимоотношений между работниками и работодателями.

Правда, интересы трудящихся, скорее всего, будут отстаивать уже «другие» профсоюзы. Кстати, недавняя забастовка на АвтоВАЗе – яркий тому пример, когда так называемый альтернативный профсоюз «Единство» всколыхнул народ для того, чтобы добиться повышения заработной платы.

Требование – повышение зарплаты
НЕКОТОРЫЕ аналитики отмечают, что в ХХI веке всплеск активности рабочего движения пришелся на 2006 г., и она продолжает набирать обороты. По данным Международного института политической экспертизы (МИПЭ), в прошлом году профсоюзы пяти предприятий официально объявляли об акциях протеста. Бастовали питерские моряки, нефтяники из города Мегион Тюменской области, автомобилисты из Всеволожска, химики из Красноуральска. А уже в первой половине 2007 г. прокатилась волна организованных акций на 9 предприятиях страны.

Основные требования рабочих – повышение зарплаты, улучшение условий труда, соблюдение норм трудового законодательства. Причем практически во всех случаях акции протеста устраивали так называемые альтернативные профсоюзы.

Об этом мало кто знает, но как раз в то время, когда автовазовцы начали бастовать, взбунтовались железнодорожники на Костамукшском ГОКе. Они устроили так называемую итальянскую забастовку. Под предлогом отсутствия запчастей и того, что многие железнодорожные составы требуют ремонта, просто перестали вывозить продукцию с территории комбината. Работники пытались добиться повышения зарплаты. Инициатором этого протеста опять-таки выступил «другой» профсоюз – Независимый профсоюз горняков (НПГ).

Это объединение настолько завоевало доверие работников отрасли, что люди стали покидать официальный отраслевой профсоюз горняков и переходить в НПГ. Такой поворот кое-кому не понравился, и сейчас «со скрипом», но идут попытки соединить эти объединения.

 «Мы не любим говорить альтернативные, мы говорим – другие, иные профсоюзы, – замечает зампредседателя горно-металлургического профсоюза России Ирина Леденева. – Они появляются по двум причинам. Первая – проявили непрофессионализм и дали слабину «наши». Вторая – это выгодно работодателям. К примеру, на Североуральском бокситовом руднике (СУБР) директор был рад, что на его предприятии есть два конкурирующих профсоюза – горно-металлургический и НПГ, мол, пусть они между собой договариваются, а я посмотрю, куда кривая выведет. Но потом ему это обернулось боком – когда на предприятие приехали Путин со Шредером, большая часть рабочих, состоящих в НПГ, в знак протеста просто «ушли под землю».

На другом горно-металлургическом предприятии в Бокситогорске вот-вот может произойти раскол внутри отраслевого профсоюза, который грозит вылиться в забастовку. Там есть группа работников, которых не устраивает действующий профком. В частности, то, как он ведет переговоры с работодателями о повышении зарплаты.

Проректор Высшей школы экономики, директор института управления социальными процессами Татьяна Четвернина подтверждает, что в последнее время очень активно с протестными акциями стали выступать не общенациональные или отраслевые профсоюзы, а низовые профактивы успешных транснациональных компаний. Факты показывают, что работодатели, как правило, прислушиваются к требованиям альтернативщиков и идут на уступки.

Впрочем, в некоторых компаниях успешно адаптируются к рыночным реалиям и официальные профсоюзы. К этому их подталкивает менеджмент компаний, который старается часть традиционных для профсоюзов функций передать социально-экономическим службам предприятия. Поэтому поле профсоюзной деятельности сужается, и для того чтобы доказать свое право на существование, они вынуждены меняться. Если не изменятся, то на смену им придут другие профсоюзы.

Кстати, ТНК-ВР – одна из немногих компаний, где менеджмент выступил инициатором налаживания взаимоотношений с профсоюзами. Там поняли, что только так смогут улучшить социальную обстановку на предприятии.

С кем конкурируют «другие»
С САМЫМ крупным профессиональным объединением России – Федерацией независимых профсоюзов (ФНПР), которая была создана в 1990 году. Она объединяет около 28 млн. человек. А это 95% всех членов профессионального движения. Сейчас ФНПР – официальный представитель работников в Трехсторонней комиссии по урегулированию трудовых споров. Есть мнение, что ФНПР давно уже стало «карманным» профсоюзом государства, безропотно выполняющим его волю. Это, наверное, объясняет тот факт, что официальные профсоюзы в последние годы стали аморфными. Тогда как альтернативщики все мощнее заявляют о себе.

Сами же профлидеры говорят, что их профессионализм заключается в том, чтобы не доводить дело до протестных акций, а постараться уладить проблемы с работодателями за столом переговоров. Они всегда были и остаются на позиции цивилизованного диалога. И только когда все способы договориться исчерпаны, готовы идти на крайнюю меру – бастовать. «Иногда нам с ходу удается решить все проблемы, иногда нет», – заявляет Ирина Леденева.

«На самом деле официальные профсоюзы работают. Это видно по тому, что зарплата растет, существенно опережая производительность труда. Благо, что доходы от нефти позволяют это делать. Отраслевые профсоюзы проталкивают повышение зарплат в бюджетном секторе. Но в течение 2–3 лет нам с этим благоприятным обстоятельством придется расстаться, и тогда борьба между официальными профсоюзами и альтернативными заметно обострится, – считает известный экономист, научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин. – Уже сейчас мы по показателям трудовых затрат (получаем зарплату больше, чем производим товара), отстаем не только от Бразилии, но и от Китая и Индии.

И от того, как поведут себя в такой ситуации те или иные профобъединения, как они смогут воздействовать на работодателя, в том числе и относительно повышения производительности труда, будет зависеть их успех. Эта борьба будет не во вред, а во благо».