|
 |
|
Пренебрежение правами работников - это нормальное, к сожалению, явление, устоявшееся в трудовых отношениях в России. И действующий пока Трудовой кодекс РФ, и сложившаяся практика применения его судами, создают ряд проблем, препятствующих развитию в нашей стране цивилизованных трудовых отношений.
Вынужден развеять миф о том, что 90% исков работников суды решают в пользу трудящихся. Это действительно так, но подавляющее большинство из удовлетворенных исков относится к требованиям работника о перерасчете назначенной ему пенсии. Т.е. эти иски не затрагивают интересов работодателя, это вопросы к ПФР.
Мне известно по опыту, что решаются в пользу работника споры по восстановлению очевидных прав отдельного работника. Например, увольнение беременной сотрудницы, отказ в предоставлении очередного отпуска. Т.е. те вопросы, которые касаются уникальной ситуации. Однако, когда индивидуальные споры касаются сразу многих работников, то либо они решаются не в пользу работников, либо их рассмотрение затягивается до утраты актуальности.
Я имею в виду, например, спор о необоснованном депремировании, спор о не доплате за сверхурочные работы, спор о правах профорганизации. Складывается убеждение в том, что судья, рассматривая, например, спор об оплате сверхурочных по иску профсоюза в интересах трех работников, понимает, что в случае удовлетворения иска он получит еще несколько десятков аналогичных исков. Судья дает отказ, даже если сознает, что он не прав и кассация отменит отказнное решение, но в надежде на то, что у работников пропадет охота обращаться в суд.
И здесь полагаю необходимым поделиться следующими выводами из моей и моих товарищей-профсоюзников практики представительства работников в судах России.
Эта практика показывает, что в ходе судебного рассмотрения в трудового спора районном суде работник должен доказать не свою правоту, не обстоятельства, подтверждающие нарушение работодателем прав работника и норм ТК РФ, но доказать судье отсутствие оснований для отмены областным судом (Мосгор- Мособл- судом) решения, вынесенного в пользу работника. Суть в том, что работнику или представляющему его профсоюзу весьма непросто собрать прямые доказательства незаконности действия дирекции или привести в суд свидетеля – подчиненного тому же директору работника или менеджера.
Например, Конституционны Суд РФ в Определении Конституционного Суда РФ от 04.12.2003 № 421-О дал указание судам: «…соответствующий профсоюзный орган обязан представить суду доказательства того, что его отказ основан на объективных обстоятельствах, подтверждающих преследование данного работника со стороны работодателя по причине его профсоюзной деятельности, т.е. увольнение носит дискриминационный характер.» и наложил на профсоюз обязанность по доказыванию обстоятельств, подтверждающих преследование данного работника со стороны работодателя по причине его профсоюзной деятельности.
При этом в функции Конституционного Суда не входит установление механизмов такого доказывания. Но очевидно, что работодатель не издает приказ, в котором было бы прямо указано на то, что увольнение работника производится в связи с его профсоюзной деятельностью. Такого основания нет в ТК РФ, более того, такое основание увольнения прямо запрещено законодательством о труде и о профсоюзах. Преследование работника за профсоюзную деятельность является административным правонарушением, ответственность за которое установлена ст.5.27 КоАП РФ.
Следовательно, во исполнение предписания Конституционного Суда РФ, профсоюз должен доказать наличие несоответствия содержания приказа директора его действительному смыслу, нарушающему нормы ТК и являющемуся административным правонарушением. Однако органы профсоюза не относятся к органам, указанным в главе 23 КоАП РФ и не наделены полномочиями на проведение оперативно-розыскных действий.
Таким образом, исполняя предписание Конституционного Суда РФ, профсоюзы могут предоставить только косвенные подтверждения обстоятельств, подтверждающих преследование данного работника со стороны работодателя по причине его профсоюзной деятельности. А основывать решение в пользу работника только на косвенных доказательствах судья боится, так как это решение может отменить вышестоящий суд.
А если учесть, что к представляемым работодателем «доказательствам» относятся акты «об отказе работника от дачи объяснений», основанные на ст.193 ТК: «До применения дисциплинарного взыскания работодатель должен затребовать от работника письменное объяснение. Если по истечении двух рабочих дней указанное объяснение работником не предоставлено, то составляется соответствующий акт.
Не предоставление работником объяснения не является препятствием для применения дисциплинарного взыскания.», то становится еще более понятной опасливость гнева свыше судьи, которая видит заверенный синими печатями Акт, но не может передать в решении свою веру в правду устного утверждения работника о том, что никакого объяснения ему писать не предлагали, и о выговоре он узнал только после увольнения.
Кстати, эта норма пока еще действующего ТК является одной из самых коварных, дающих право дирекции задним числом наложить взыскание на работника, поскольку и об отказе от ознакомлении с приказом также составляется акт в силу ч.6 той же ст.193.
Есть, однако, надежда на то, что страх судьи перед отменой в кассации решения, которое суд вынес в пользу работников, станет существенно меньше после вступления в силу с 2012 года инициированного Президентом России Д.А.Медведевым закона об апелляциях. Это означает, что решения райсуда может быть повторно рассмотрено в вышестоящем суде в порядке апелляции – т.е. с полным исследованием обстоятельств дела, доказательств, со свидетелями, что не допускается в нынешнем кассационном рассмотрении, исключающем переоценку доказательств, представленных в решении райсуда. Кассационное рассмотрение дела по восстановлению работника в Мосгорсуде или в Мособлсуде занимает менее пяти минут…
Не менее негативным является и применяемый в отечественных судах принцип «целесообразности». По делу о восстановлении на работе 20 вахтовиков Роснефти из г. Губкинский рассмотрение тянулось около трех лет, за это время оплата вынужденного прогула сотрудников стала измеряться многими миллионами, и судья отказал в иске, практически откровенно указав на нецелесообразность его удовлетворения. Аналогичная ситуация в деле об увольнении председателя профорганизации РПРиУ работников ГУП «МОСГАЗ» Александра Григорьянца.
Однажды уже незаконно уволенный, он был восстановлен Басманным судом, но вновь уволен по надуманному выговору и без запроса в местком профсоюза (ст.82, 373 ТК). Пленум Верховного Суда РФ установил, что увольнение члена профсоюза без запроса работодателем мнения на этот предмет у профоргана первички, является безусловным основанием для восстановления этого работника. (Постановление ПВС РФ от 17.03.2004 № 2 «26. В случае несоблюдения работодателем требований закона о предварительном (до издания приказа) получении согласия соответствующего вышестоящего выборного профсоюзного органа на расторжение трудового договора либо об обращении в выборный орган соответствующей первичной профсоюзной организации за получением мотивированного мнения профсоюзного органа о возможном расторжении трудового договора с работником, когда это является обязательным, увольнение работника является незаконным и он подлежит восстановлению на работе.»)
Александр Григорьянц, председатель первички РПРиУ-СОЦПРОФ, образованной в МОСГАЗе в 2005 году и насчитывавшей около 200 членов, был вторично уволен в октябре 2009. Решение об отказе в его восстановлении Басманный суд вынес 23 апреля 2010, Мосгорсуд оставил это решение в силе 1 июля, Президиум МГС отказал в рассмотрении надзорной жалобы 27 августа, судья ВС РФ отказала в рассмотрении надзорки 12 октября. При этом совершенно ясно, что судья ВС РФ А.М.Назарова, хотя и вошла в состав ВС только в июне 2010, не могла бы пойти против постановления Пленума ВС РФ и уже ряда состоявшихся решений в пользу работников по аналогичным делам, если бы не принцип «целесообразности» - восстановление работника и оплата ему вынужденного прогула за два года нанесла бы ущерб бюджетному предприятию.
Проблема с нарушениями сроков рассмотрения дел по восстановлению работников стоит крайне остро и затрагивает интересы как работника, так и работодателя. Ст.154 ГПК РФ установила месячный срок для рассмотрения дела о восстановлении на работе. Ст.392 ТК требует, чтобы уволенный работник обратился в суд в течение месяца после увольнения. Таким образом, максимальное установленное законом время на восстановление незаконно уволенного работника – 2 месяца.
Практика же такова. Работник старается обратиться в суд в первые две недели, а суд назначает дело к рассмотрению месяца через полтора после получения иска. Как правило, дела о восстановлении рассматриваются за два-три заседания, перерывы между ними – три недели (исключение – Тверской суд Москвы, там перерывы измеряются днями). Завершая последнее заседание, судья оглашает резолютивную часть решения: восстановить работника, оплатить время вынужденного прогула в сумме…, компенсацию морального вреда в сумме…, или отказать в иске о восстановлении на работе.
Для работодателя, который в случае восстановления работника оплачивает ему среднюю зарплату за все время вынужденного прогула со дня увольнения по день решения суда, затягивание дела означает, что за нарушение судом сроков рассмотрения дела платит его бизнес. Для работника затягивание дела означает нервотрепку от неопределенности его статуса, проблем в семье из-за отсутствия денег, а надежда на то, что все эти месяцы «вынужденного прогула» будут оплачены, может рухнуть вследствие перерастания сроков к вышеизложенному принципу «целесообразности».
Кроме того, ст.199 ГПК отводит судье пять дней на составление полного текста решения. Однако практически все судьи (исключение – Люблинский суд Москвы) пишут решение в течение трех-пяти недель, а иногда и двух-трех месяцев (Тверской, Басманный, Останкинский суды Москвы). А без полного текста решения нельзя подать кассацию, решение считается не вступившем в силу до его утверждения в кассационной инстанции. Для работника это особенно важно тогда, когда ему отказано в восстановлении.
Споры о восстановлении на работе составляют примерно треть наших исков, но они самые важные, поскольку решается судьба человека. В случае же вынесения судом решения о восстановлении, работнику очень советую учесть следующее. В силу ст.211 ГПК решение о восстановлении подлежит немедленному исполнению. Т.е. на следующий день он должен выйти с утра на работу. Если он сперва пойдет к судебному исполнителю, то будет уволен за прогул в этот первый день. В силу той же ст. 211 ГПК к немедленному исполнению обращается и решение об оплате вынужденного прогула за три месяца, т.е. он должен настоять в суде на том, чтобы ему был выдан и второй исполнительный лист на оплату не менее, чем за три месяца «прогула».
Эти выплаты не подлежат возврату работодателю даже в том случае, если кассация отменит решение о восстановлении. Не подлежит зачету, уменьшающему долг работодателя, и зарплата, которую ожидающий решения суда работник получил у другого работодателя, к которому подрядился на время увольнения. Кстати, в силу ст.70 ФЗ «Об исполнительном производстве», для получения присужденных денег работнику нет нужды отстаивать очередь у судебного исполнителя, достаточно отдать исполнительный лист в тот банк, в котором открыт счет работодателя, и уже через день деньги перейдут на карточку работника.
Весьма важной проблемой является российская реализация принципа подсудности дел. По общему правилу, иски рассматриваются по месту нахождения (государственной регистрации) ответчика. В отношении трудовых споров свободным профсоюзам удалось добиться решения Верховного Суда РФ и Мосгорсуда о том, что трудовые споры рассматриваются и по месту исполнения трудового договора. Например, каждый железнодорожник является сотрудником ОАО «РЖД», расположенным в подсудности Мещанского райсуда Москвы, но работник депо Тверь может выбирать из трех судов: в Москве, в С-Пб (это Октябрьская ж/д) или в Твери.
Это хорошо, плохо для работника другое. Принцип подсудности получил свое развитие в том, что в каждом суде дела по трудовым спорам с конкретным предприятием – работодателем ведет один судья. Даже если исключить коррупционную составляющую, возникновение благорасположительных неформальных отношений между юристом завода и судьей, постоянно судящим дела этого завода, предопределено. Особенно, в моногородах.
Очевидно, что пересмотр принципа подсудности в его углубленном применении, является насущным предметом судебной реформы. А сейчас механизмы его нейтрализации могут быть следующие.
Во-первых, в судебном заседании по иску работника должны быть зрители – его товарищи по работе. Они не имеют никаких процессуальных прав, но именно они доведут до многих работников рассказ о том, как врали в суде представитель директора, начальник их цеха. Во-вторых, обращение работника в суд не самостоятельно, а через представителя – свободный профсоюз. Участие в процессах постоянного оппонента директорского юриста во многом нейтрализует его влияние на судью. Кроме того, адвокат берет плату с клиента-работника либо в форме 10 % от присужденных выплат, либо от 10 до 40 тысяч рублей вперед. А профсоюз не берет плату с работника, но стремится взыскать оплату своего представительства с работодателя по ст. 100 ГПК, рассматривая эту норму в качестве санкции к работодателю за то, что тот вынуждает работника «таскаться» по судам.
В нашей практике случаются и не поддающиеся здравому смыслу судебные выбросы. Например, 21 апреля Ростовский областной суд отменил постановление Судебной коллегии по гражданским делам Верховного Суда РФ от 14.01.2011 по делу о восстановлении на работе в Таганрогском ООО «Монтажспецстрой» председателя первички РПМ СОЦПРОФ Евгения Нежевенко!
Автор статьи - Сергей Храмов Автор: Храмов Сергей
|
