|
 |
| Рафаэле Бонанни, генеральный секретарь Итальянской конфедерации профсоюзов трудящихся (CISL) |
|
1 мая в этом году праздновать особенно нечего: дела на трудовом фронте Италии из рук вон плохи. Свежие данные Национального института статистики (IStat) на днях это подтвердили: оказывается, 3 млн безработных уже даже не ищут работу, так как уверены, что все равно ее не найдут. Хуже всего молодежи — без работы за 30 процентов. Подвинуть сидящее на постоянных контрактах старшее поколение и должна была реформа труда, затеянная премьер-министром Марио Монти, но пока это нововведение в компромисс не укладывается. "Мы отказываемся от нашей уверенности в пользу общей с нашими детьми неуверенности",— пытаются шутить по этому поводу итальянцы постарше. Как бы то ни было, ясно: традиционный лозунг "Право на труд — для всех" сегодня утопия.
В этой запутанной ситуации генсек Итальянской конфедерации профсоюзов трудящихся (CISL) Рафаэле Бонанни и объяснил, почему он — один из немногих, кто готов искать выход вместе с классовыми противниками:
Что заставляет профсоюз поддерживать правительство, которое проводит непопулярные реформы, упрощая, например, увольнения? Это значит, что классовая борьба умерла?
Это значит, что мир здорово изменился. Изменились отношения между работником и работодателем, степень их взаимозависимости. Альтернатива классовому антагонизму — совместное управление производством, когда работники, как это сейчас в Германии, входят в советы директоров предприятий. Таким образом трудящиеся получают возможность участвовать в управлении, а это меняет тип производственных отношений, смягчая антагонизм и помогая выбираться из кризиса. Конечно, интересы предпринимателей и наемных работников очень разнятся. Но их можно сблизить.
И какое же сознание идет на смену пролетарскому?
Ответ на этот вопрос даст не самое близкое будущее. Если говорить об Италии, то мы — страна малых предприятий, для которых характерна патриархальная семейная система управления. Именно эти предприятия составляют более 90 процентов экономики. И это проблема, потому что, если маленькие компании не растут, они не могут позволить себе ни инноваций, ни исследований. Мы привыкли думать, что маленькое — это хорошо. Но современная экономика не может базироваться на малых предприятиях. А у нас половина трудящихся работает на предприятиях, где меньше 15 человек.
Но есть и большие предприятия — тот же концерн "Фиат", гендиректор которого навязал рабочим более жесткий, чем предполагает трудовой кодекс, контракт и поэтапно закрывает свои заводы в Италии. Получается, солидарность умерла и патроны могут творить, что хотят?
Мне тоже не нравятся методы Маркьонне, но он действует так, как действуют предприниматели всего мира. Он не прав, когда отказывается допустить на работу пятерых уволенных за забастовку, но восстановленных по суду рабочих — и в этом смысле ведет себя так же, как и профсоюз, который, подтолкнув рабочих на забастовку, спровоцировал конфликт.
Только мы считаем, что надо, как говорят в Италии, жарить на том масле, что у вас под рукой. А реальность, увы, именно в том, что в страну не идут инвестиции, как шли 20-30 лет назад. Мне это может нравиться или не нравиться, но это проблема. Вот мы и не встаем поперек руководству концерна, как другие профсоюзы, которые думают, что можно не принимать во внимание то, что происходит на мировом авторынке.
Вы резко ответили лидеру Всеобщей итальянской конфедерации труда (CGIL) госпоже Камуссо, заявив, что невозможно бастовать каждый день. По-вашему, и традиционные методы профсоюзной борьбы себя исчерпали?
Проблема в том, что мы никак не выйдем за рамки определенных ритуалов и типов конфликтов, которые учат видеть апофеоз противостояния именно в забастовке жесткого типа — кто кого. Но вот посмотрите: Италия в страшно тяжелом кризисе. И тем не менее мы отстаиваем свои права, протестуя в мягком режиме,— по субботам и еще, может быть, вечерами. Зачем наносить максимальный вред как заработку трудящихся, так и предприятиям, когда устоять на ногах в кризис трудно и тем, и другим? Или — какое развитие, если покупательная способность трудящихся упала? Вот мы и приглядываем за паритетом.
Но положение трудящихся ухудшается. Премьер Монти на днях признал, что каждая вторая семья переживает сегодня свой собственный экономический кризис.
Поэтому мы критикуем многие декреты правительства. Стараемся решить те проблемы, которые можно решить. Например, обращаем внимание, что возврат к налогу на первое жилье обернется для трудящихся потерей месячной зарплаты или пенсии. Мы также были против полного упрощения увольнений по экономическим причинам, что нетрудно сфальсифицировать, особенно в кризис. Этот жесткий вариант реформы три главных профсоюза остановили угрозой общенациональной забастовки. Но в том виде, в котором этот пункт представлен сейчас, то есть когда увольнение можно оспорить в суде, если "экономическая причина" таковой не является, он нас устраивает.
Вы сражаетесь за классовый мир в разгар кризиса и непопулярной реформы рынка труда. Вы уверены, что время выбрано правильно?
Реформа рынка труда — лишь один из факторов роста экономики. Мы должны создать условия для притока инвестиций, а для этого нужно выработать программу развития совместно — с участием правительства, местных органов, профсоюзов, партий. Ведь без развития, без роста экономики нет роста благосостояния. Одно увязано с другим — сколько ни бастуй. Автор: Пушкарская Елена
|
