“ПО-БЕЛОМУ” НАДЕЖНЕЙ

Матвеевское - один из столичных районов, где ведется интенсивное жилищное строительство. Среди застройщиков была и компания “Веерстрой”, получившая свое название из-за расположения офиса на улице Веерная. Строительные рабочие в этой организации, как и многие в России, по ведомости получали мизерную часть зарплаты - около 2,5 тысячи рублей в месяц, то есть сумму, сопоставимую разве что с пенсией, тогда как их реальная зарплата составляла около 12 тысяч. Разумеется, едва ли многие москвичи согласились бы трудиться и за эти деньги, поэтому физический труд на стройке выпал исключительно на долю иногородних: как фактически бесправных гастарбайтеров-нелегалов, так и россиян, работавших вахтовым методом.

С некоторых пор зарплату перестали выплачивать вовсе, ссылаясь на финансовые затруднения. Не платили не только основную, “серую” часть зарплаты, но и “белую” ее составляющую. Затем началась процедура банкротства. Производя расчет активов и пассивов “Веерстроя”, внешний управляющий, назначенный арбитражным судом, естественно, учел в качестве задолженности по зарплате только то, что причиталось по ведомости.

Рабочие и не заметили, как баланс был закрыт, а организация ликвидирована. Им самим в марте 2003 года предложили перейти в другую строительную организацию, которая взялась достраивать незавершенный объект. Лишь значительно позже, в суде, строители узнали: ликвидация организации означает, что после нее не остается правопреемников, пусть даже объект, основные фонды и сами работники, включая начальство, переходят в новую организацию. Словом, долги “Веерстроя” им никто не оплатит.

Однако и новый работодатель с самого начала стал накапливать задолженность по зарплате. Терпение одной из бригад строителей лопнуло в августе 2004 года, когда зарплату задерживали более четырех месяцев. Каждый из пятерых рабочих в соответствии со второй частью ст. 142 Трудового кодекса РФ письменно уведомил работодателя о том, что он приостанавливает работу на весь период до выплаты задержанной суммы. ТК РФ предоставляет работнику такое право в случае задержки выплаты заработной платы на срок более 15 дней. (При невыплате заработной платы свыше двух месяцев, совершенной из корыстной или иной личной заинтересованности, предусмотрена и уголовная ответственность руководителя организации. Но этот вопрос не поднимался).

В ответ директор сразу издал приказ о прекращении начисления зарплаты “бунтовщикам”. Долги погасили в ноябре, но, разумеется, только в той мизерной части, которая заносилась в платежную ведомость.

Рабочие обратились в Никулинский районный суд с исковыми заявлениями о взыскании с ответчика денежной компенсации (процентов) за задержку заработной платы, которая предусмотрена ст. 236 ТК, а также компенсации в связи с инфляцией, денежной компенсации причиненного морального вреда и оплаты времени простоя. Иски были приняты судом к рассмотрению и по ходатайству представителя истцов объединены в одно производство.

К сожалению, работники толком и не попытались доказать в суде, что в ведомости фигурировала лишь смехотворно малая часть зарплаты - при всей очевидности этого факта и исходя из здравого смысла. (Конечно, доказать это очень непросто, но все же теоретически возможно: закон позволяет в спорах о трудовых отношениях, в отличие от гражданско-правовых споров, использовать любые доказательства). Поэтому в результате истцам присудили очень скромные суммы: от пяти до десяти тысяч рублей, из которых пять тысяч составило возмещение затрат на оплату услуг адвоката и три тысячи - в счет возмещения морального вреда. Мораль этой истории такова: в интересах работника требовать, чтобы вся зарплата выплачивалась ему “вбелую”.

ЧТО ТАКОЕ “ПРОСТОЙ”?

Но самое примечательное - это отказ районного суда удовлетворить требование работников об оплате времени простоя. Согласно ст. 157 ТК, вопрос об оплате простоя решается по принципу вины: по вине работодателя - работник получает не менее двух третей средней заработной платы; по обстоятельствам, независящим от воли сторон, - не менее двух третей оклада; по вине работника - не оплачивается. Тем не менее районный суд исходил из того, что приостановление работы, предусмотренное ст. 142 ТК, - это не простой, а специальные правоотношения, и закон не обязывает работодателя оплачивать время приостановления работы.

Нормативное определение понятия “простой” содержалось на тот момент в ст. 74 ТК: “Временная приостановка работы по причинам экономического, технологического, технического или организационного характера”. Как представляется, под это понятие вполне могла бы подойти приостановка работы в связи с невыплатой зарплаты. Ведь для работника это веская причина экономического или, если угодно, организационного характера. Но Никулинский районный суд иначе истолковал закон, а Судебная коллегия по гражданским делам Мосгорсуда его позицию поддержала и, рассмотрев кассационную жалобу представителя истцов, оставила решение суда первой инстанции без изменения.

Необходимо отметить, что вопрос оплаты времени приостановки работы в порядке самозащиты права по-разному толковался судами. Чаще всего суды приравнивали это время к простою по вине работодателя, поскольку причиной приостановки было неисполнение работодателем обязанности по оплате труда. Реже суды применяли аналогию 414 статьи ТК, позволяющей работодателю не оплачивать время забастовки, если иное не предусмотрено договором.

Государственная дума постаралась выйти из затруднительного положения, приняв 9 мая 2005 года федеральный закон № 45-ФЗ (введенные им изменения ТК вступили в силу с 12 августа 2005 года), которым нормативное определение понятия “простой” в статье 74 ТК было дополнено словами: “а также в случаях приостановления деятельности в порядке, предусмотренном законом”. Разумеется, такая обновленная формулировка снимает всякие сомнения.

Но палка оказалась о двух концах. У судов, не склонных взыскивать с работодателей по этому основанию, появился веский аргумент, если рассматривается трудовой спор, возникший до введения в действие уточняющей нормы. Согласно их логике, законодатель вписал не уточнение, а установил новую норму: раз отныне эти правоотношения рассматриваются как простой, значит, прежде они так не рассматривались. Поэтому суды могут теперь с легкостью отказывать в удовлетворении исковых требований об оплате времени приостановления работы, если это приостановление началось до 12 августа 2005 года.

Однако в Москве наряду с федеральным законодательством трудовые отношения, начиная с 1991 года, регулируются и Московским трехсторонним соглашением, которое ежегодно заключают Правительство Москвы, московские объединения профсоюзов, а также московские объединения промышленников и предпринимателей (работодателей). В принципе, всякое соглашение обязывает только заключившие его стороны, но этим соглашениям придан особый, публичный статус.

В соответствии с законом Москвы “О социальном партнерстве”, их действие распространяется на все организации в Москве, не заявившие письменно в Московскую трехстороннюю комиссию о несогласии с его содержанием в 30-дневный срок после публикации этого документа. Кое-кто действительно присылает такие заявления, главным образом иностранные организации. Абсолютное же большинство предпринимателей оказываются “молчунами”. Полагают, что их какое-то там соглашение не коснется.

В Московском трехстороннем соглашении на 2004 год (как на последующие годы) установлена обязанность работодателей “в коллективных договорах предусматривать положение о признании времени приостановки работы в связи с задержкой выплаты заработной платы на срок более 15 дней простоем по вине работодателя, если работник в письменной форме известил работодателя о начале приостановки работы, и оплачивать его в размере не менее 2/3 средней заработной платы”.

Таким образом, Юрий Лужков, Михаил Нагайцев и Елена Панина подстраховали работающих в Москве от каких-либо сомнений в толковании федерального трудового законодательства. Президиум Мосгорсуда 28 июня 2007 года удовлетворил надзорную жалобу представителя истцов, напрямую применив к рассматриваемому трудовому спору Московское трехстороннее соглашение и удовлетворил требование об оплате времени простоя, не возвращая дело на повторное рассмотрение.