Затухание забастовочной активности с 2000 г. — естественный итог оживления производства под дождем нефтедолларов. Но сверхдоходы достаются не всем, что создает отраслевые и региональные депрессивные зоны с высоким конфликтным потенциалом. Благодаря нежеланию государства модернизировать экономику и бурному росту импорта (на 31,3% в 2006 г. и 38,8% в первой половине 2007 г. — по сравнению с ростом экспорта соответственно на 24,7% и 8,3%) эти зоны даже расширяются. С другой стороны, работники успешных предприятий, видя резкий рост доходов менеджеров, задумываются о более равномерном росте оплаты труда.

Ситуация усугубляется удорожанием жизни, которое намного обгоняет фетишизированный официальный уровень инфляции, осмеянный даже на сверхлояльном Всемирном русском соборе.

Трудовые конфликты скрыты как отсутствием гласности, так и тем, что Трудовой кодекс неявно позволяет работодателям запрещать забастовки. Именно поэтому распространены не запрещаемые забастовки, а голодовки; именно поэтому Росстат, не менее лукавый, чем “русский бог”, зафиксировал за 2006 г. восемь забастовок с общим числом участников 1200 человек, не работавших в среднем по восемь дней, а за первую половину этого года — лишь две забастовки с 900 участниками, не отработавшими в сумме 1000 человеко-дней.

Однако только в июне этого года, когда официально прошла одна забастовка со 100 участниками, бастовали строители в Грозном, рабочие “Михайловцемента” в Рязани, ТЭЦ “Южная” в Пензе, “Краснодарэнергоремонта”, деревообрабатывающего предприятия “Мадок” в Малой Вишере, владельцы всех 300 торговых точек и предприятий общепита Киренска (Иркутская область), около 900 медиков 19 районов Читинской области и все сантехники одного из ДЕЗов Саратова. В мае, когда официально забастовок не было, их проводили как минимум водители автопогрузчиков “Пивоварни Хейнекен”, одного из новосибирских хлебокомбинатов и механики псковского “Лифтсервиса”.

Забастовочное движение, пусть и не массовое, возрождается, что свидетельствует о росте трудовых конфликтов и отсутствии действенных механизмов их решения. Сегодня это создает лишь локальные неудобства, но замалчиваемая проблема способна со временем вновь стать помехой развитию.

Прошедшие почти одновременно забастовки на “АвтоВАЗе” и “Карельском окатыше” интересны не только развенчанием пропагандистского мифа о полном прекращении в нынешней России трудовых конфликтов, но и сопоставлением поведения эффективного частного и государственного менеджмента.

Понятно, что бизнес ненавидит забастовщиков. Но представители “Северстали”, владеющей “Карельским окатышем” в Костамукше, действуя в обстановке значительно меньшей гласности (а значит, пользуясь большей свободой рук), не привлекали тем не менее ФСБ и МВД к подавлению недовольных, не конфисковывали тиражи газет, не объявляли забастовку несуществующей, не прибегали к моральному террору и не объявляли забастовщиков экстремистами.

Могут сказать, что в результате они как раз и проиграли — им пришлось сесть за стол переговоров с представителями рабочих. Но это поражение, если его можно так назвать, для них безвредно, ибо требования занятых на частном предприятии оказались на порядок мягче, чем занятых на предприятии государственном: они требовали не 2,5-кратного повышения зарплаты, но обеспечения безопасности труда и исправления ситуации, при которой премии составляют 70% заработка, что дестабилизирует жизнь работников.

Победа же менеджмента “АвтоВАЗа” представляется вполне пирровой, ибо в городе с почти московскими ценами на зарплату в 10 000 руб. можно лишь выживать, и новые конфликты — особенно в связи с кризисом, в который погружается “АвтоВАЗ” под началом нового, “питерского” менеджмента, — представляются неизбежными.

Сопоставление забастовок еще раз подтверждает: хотя государство обязано контролировать ряд отраслей, в первую очередь инфраструктуры, чрезмерное расширение его собственности (в частности, на автопром, по своей природе призванный быть частным) подрывает не только производство, но и трудовые отношения. Не стоит забывать, что европейская приватизация во многом была вызвана именно тем, что забастовка на частном предприятии — головная боль владельца, а на государственном — крупная политическая проблема.

Опыт, в том числе и нашей страны, учит: репрессии и привлечение спецслужб против защищающих свои права не только не решает конфликты, но даже и не продлевает существование тех, кто применяет эти специфические средства.