|
 |
|
С 1 июня этого года оклады российских академиков и членкоров будут увеличены. Оклад за звание действительного члена Российской академии наук вырастет с 20 тыс. рублей до 50 тыс., члена-корреспондента РАН – с 10 тыс. до 25 тыс. рублей. За звание действительного члена отраслевой академии наук теперь будут получать по 30 тыс. руб., а за звание члена-корреспондента в отраслевой науки - 15 тысяч. Грядущее повышение зарплат вполне укладывается в логику нынешней власти – довольны должны быть в первую очередь те, чей голос является значимым в силу статуса. Так называемая «материальная поддержка российских ученых» снова оказывается направлена не на «рядового» сотрудника, а на благополучную научную элиту.
Профсоюз РАН утверждает, что второй этап повышения зарплат благополучно пройден, средняя зарплата ученого в Российской Академии Наук теперь составляет 20 тысяч рублей. На следующем этапе повышения она должна стать 30 тысяч. Но что кроется за оптимистичными цифрами, которые нам сообщают о «средней по больнице» зарплате ученого? Посмотрим на результаты небольшого «исследования» в нескольких институтах РАН, прокомментированные руководством профсоюза.
Как и было запланировано, оклады на втором этапе реформы оплаты труда научных сотрудников на должностях от стажера-исследователя / инженера-исследователя до ведущего научного сотрудника (к этим категориям относится большинство ученых) были повышены до 6,2-10,9 тысяч рублей. Далее, как поясняет Вячеслав Федорович Вдовин, председатель Совета профсоюза работников РАН, на размер зарплаты влияют всевозможные надбавки: региональные («северные»), степень, вредность и секретность. Как сообщил Вячеслав Федорович, даже за работу на компьютере более половины рабочего времени, положена надбавка в 500 рублей. (Правда, «простым смертным» о такой надбавке, как выяснилось, неизвестно, никто из опрошенных мной сотрудников ее не получает.) Москвичам «северные» не положены, это понятно. Кроме того, в Институте проблем экологии и эволюции, Институте всеобщей истории, Институте социологии и во многих других гуманитарных институтах нет ни вредности, ни секретности. Остается надбавка за степень, которая составляет 3 тысячи для кандидатов и 7 тысяч рублей для докторов наук. Таким образом, зарплата для людей «со степенью» повышается до 9,2-17,9 тысяч рублей. Учитывая, что докторов все же только 10-20% от кадрового состава, зарплата большинства выше 13,9 тысяч не поднимается. «Неостепененная» молодежь получает в пределах 8 тысяч рублей.
Что касается ПРНД (показателя результативности научной деятельности), того самого, который определяет составляющую в зарплате в зависимости от активности ученого, то в Институте социологии РАН в 2008 году его так еще и не начали платить, несмотря на вовремя сданные отчеты. В других институтах эта надбавка составляет примерно 1,5-3 тысячи рублей, что, очевидно, погоды не делает. По гранту РГНФ наше подразделение в прошлом году тоже работало, но зарплата за весь год составила 15-25 тысяч рублей на человека - после распределения денег по всем необходимым статьям расходов (оплаты труда интервьюеров, операторов, работавших на вводе информации, издательских расходов).
Опрос моих знакомых - сотрудников РАН - выявил только одного человека среди ученых не начальственного состава с зарплатой в 22 тысячи рублей – недавно защитившегося доктора исторических наук. И около 15 сказали, что их зарплаты не превышают 12 тысяч. Следовательно, высокие зарплаты, компенсирующие наши 7-12 тысяч до «средней по больнице» в 20 тысяч рублей, сосредоточены где-то в «иных сферах»?
Уважаемый Вячеслав Федорович пишет еще о двух существенных источниках роста зарплат. Во-первых, это программы Президиума и программы отделений. «Там было примерно 1,5 млрд. руб. или около 10% академических денег, не менее половины из них будет потрачено на надбавки работникам коллективов, победивших где-то в честной, где-то не в очень честной борьбе за эти проекты», - пишет председатель профсоюза. Но что делать тем, кто в «не очень честной» борьбе не победил и под эти проекты не попал?
Во-вторых, это внебюджетная компонента. Как утверждает Вдовин, «здесь все зависит от того, кто как активен и востребован», и в немалом количестве институтов доходы по внебюджетным темам составляют в 2-6 раз больше, чем по бюджетной компоненте. Но где прикажете взять хоздоговор для философов, историков и палеонтологов? Для социологов это еще более или менее реально, если вдруг у разрабатываемого коллективом направления есть какой-то прикладной аспект. Но научная ценность «заказного проекта», как правило, невелика, при том, что в ситуации отсутствия наработанных схем и «инфраструктуры» он отнимает массу сил и времени.
Безусловно, сотрудники указанных московских институтов с голоду не пухнут – благо работы в городе пруд пруди. Но сколько времени остается на научную работу от занятости на подработках еще в трех местах? И может ли в сложившейся ситуации успешно развиваться академическая наука? Кажется, вопрос риторический.
Проректор Высшей школы экономики Андрей Яковлев, отвечая на вопрос Новостной службы портала ГУ-ВШЭ о перспективах развития университета, заявил: «В университете всегда будут структуры, которые по определению не могут зарабатывать, но они обеспечивают качество нашего образования, и мы не имеем права от них отказываться. Если говорить о научном блоке, доход приносит аналитика, политическое консультирование, но отнюдь не академическая наука, которая может себя окупать, но на которой невозможно заработать большие деньги. … Если мы хотим быть университетом, который признается во всем мире, нам необходимо на регулярной основе проводить фундаментальные и прикладные исследования, важные с точки зрения академического позиционирования». Даже проректор такой вполне «прагматичной» и преуспевающей в рыночных условиях структуры сомневается в возможности сочетания эффективного зарабатывания денег и фундаментальных исследований. А сотрудники изначально академической структуры, по мнению профсоюзного лидера Вячеслава Вдовина, оказывается сами виноваты в «нерасторопности», если их зарплата ограничивается окладом и надбавками в силу того, что непосредственной «хозяйственной пользы» не приносит!
Получается, что замечательное повышение зарплаты в РАН до среднестатических 20 тысяч произошло либо за счет «коммерческой» деятельности большинства сотрудников в ущерб науке, и тогда гордиться тут нечем, либо все же разрыв в зарплатах между высокостатусными сотрудниками РАН и рядовыми учеными так велик, что, опять же, только усреднение дает пресловутые 20 тысяч. Внушительная зарплата одного академика «компенсирует» зарплату нескольких «рядовых» и малооплачиваемых ученых. И в силу недавнего повышения окладов именно академикам и членкорам, видимо, эта тенденция будет сохраняться.
Нужно отдать должное: вопрос о «недопустимом расслоении сотрудников РАН» был поставлен среди других в открытом письме Профсоюза работников РАН, обращенном к претендентам на пост Президента РАН. Мы уже писали о проблемах тех сотрудников РАН, которые учеными не являются (ИТР, лаборантов, сотрудников управления), и чья ситуация еще хуже - их оклады по сей день составляют от 2,5 тысяч рублей, зарплаты – 6-8 тысяч. При этом, Минфином не были выделены средства даже на то незначительное повышение зарплаты – на 14%, которое произошло для бюджетников с 1 февраля этого года. Президиум РАН вынужден был провести увеличение фонда оплаты труда для этой категории работников из собственных резервов (за счет смещения начала третьего этапа пилотного проекта по повышению зарплат ученым). И, фактически, их зарплата возросла только на 7%. Где тут не процветать имущественному расслоению?
Как сообщает бюллетень «Научное сообщество» за март 2008 года, ситуация с финансированием РАН в этом году обстоит еще хуже, чем в прошлом: на организацию экспедиций и содержание научных стационаров выделено 60 млн. рублей (в 2007 году - 75 млн.), на поддержку уникальных научных объектов - 100 млн. (2007 год - 150 млн.). Финансирование программы поддержки молодых ученых сократилось на 20 млн. рублей. В следующем году финансовая ситуация в Российской академии наук еще более ухудшится, поскольку из плана финансирования РАН на 2009 и 2010 годы изъяты шесть и шестнадцать млрд. рублей соответственно. И при всем этом оклады академикам повышаются более, чем в два раза. Что, в общем-то, неудивительно: уникальный научный объект сам по себе президента не похвалит, а вот академик – может.
Профсоюз РАН ведет переговоры и обещает массовые акции протеста. Пикет 23 апреля был отменен накануне – Минфин предложил решить проблему недофинансирования РАН «мирным путем». Пока ни на сайте профсоюза, ни в новостных лентах нет информации о заседании Правительственной комиссии, которая должна была в 20-х числах мая рассмотреть пакет поправок в бюджет страны. Кроме того, требования профсоюза касаются исключительно выплаты недостающих средств на утвержденное ранее повышение – 14% ИТР и прочим «ненаучным» специальностям, надбавки за степень - ученым. Профсоюз занимает уже не наступательную, а оборонительную позицию – дайте хотя бы то, что обещали. Но пока зарплата ученого не будет соответствовать представлениям большинства о достойной жизни, «молодых и перспективных» в науке не будет. На данный момент, чтобы «добраться» до должности главного научного сотрудника с окладом на третьем этапе в 20 тысяч, нужно проработать лет 15-20 на других должностях, зарабатывая 7-15 тысяч рублей, что устраивает только немногочисленных альтруистов.
Массовых акций, организованных профсоюзом РАН, не празднично-первомайских, а с реальными требованиями, не было давным-давно. То ли профсоюз не надеется на поддержку сотрудников РАН, то ли сам никак «не раскачается». И до тех пор властям будет проще обеспечивать безбедное существование академиков, чем повышать зарплаты большинству, пока одни пребывают в состоянии покорного анабиоза, а другие занимаются превращением научных институтов в успешные «хозяйствующие субъекты» рыночной экономики.
Ольга Мирясова, м.н.с., ИС РАН Автор: Мирясова Ольга
|
