|
 |
|
В эпоху сокращений выявилась категория людей, которым увольнения грозят меньше прочих. Это рабочие высокой квалификации. Опросы показывают рост удовлетворенности мастеров своей работой, а госчиновники надеются, что учиться на фрезеровщиков и лекальщиков пойдут и многие из бывших офисных работников. Кризис, возможно, и правда поднимет престиж рабочих, хотя у вузов остается козырь в рукаве - отсрочки от армии.
Избыток на фоне дефицита
Пропаганда рабочих профессий на ТВ закончилась у нас вместе с Советским Союзом, а вот недавно начала возрождаться: чиновники дружно заговорили о перепроизводстве юристов и экономистов на фоне нехватки умелых рук. Пренебрежительное отношение к кузнице рабочих кадров - ПТУ - быстро победить вряд ли удастся. Например, по запросу «ПТУ» интернет-поисковики в первых строках выдают ссылку на «Вестник ПТУ N13». Юмористическая интернет-газета эксплуатирует тему рабочего класса, то есть привычные стереотипы: пэтэушники пьянствуют и дерутся на дискотеках.
Реальность, однако, такова, что найти рабочую вакансию сегодня легче, чем офисную, хотя, по данным агентства по подбору персонала SuperJob.ru, в целом предложение превышает спрос практически по всем специальностям. «В Москве в январе на одну вакансию секретаря приходится 25 резюме, - говорит аналитик исследовательского центра портала SuperJob.ru Софья Пустыльник. - На вакансию менеджера по персоналу - 60 резюме. При этом, например, на вакансии «токарь», «сантехник», «электрик» - по 6 резюме».
Но арифметика не так проста. Рабочий класс велик, а мастера - наперечет. На некоторых предприятиях по-прежнему говорят о дефиците рабочих рук: спрос на умельцев меньше не стал, хотя низкоквалифицированные кадры - в избытке.
Генеральный директор УК «Металлоптторг» Андрей Сорочайкин рабочим вопросом озабочен и как работодатель, и как ученый. Уже десять лет он руководит строительными предприятиями, кроме того, он доктор философских наук, занимается философией экономики. Научный подход, правда, решать практические задачи не помогает. «Не в том вопрос, что не хватает рабочих, - рук много, - рассказывает Сорочайкин. - Мало людей, которые хотят расти в рабочей специальности, становиться классными мастерами».
О нехватке именно квалифицированных кадров говорит и Вячеслав Приваленко, заместитель гендиректора по персоналу Красногорского завода имени Зверева, выпускающего сложную оптику для оборонки. «Несмотря на то, что людей требуется много, многим претендентам отказываем, - сетует он. - Приходит, например, токарь пятого разряда. Мы его проверяем, и оказывается, это только на бумаге пятый разряд, он всю жизнь вытачивал какие-нибудь шурупы. А у нас такие детали, что один чертеж на нескольких ватманских листах».
Руководитель Экспертного клуба промышленности и энергетики при Министерстве промышленности и торговли РФ Георгий Афанасьев констатирует, что и до кризиса кадровая обеспеченность российской промышленности была неоднозначной. «Многие предприятия испытывали серьезную нехватку квалифицированных рабочих, что приводило к гонкам зарплат и усиленному рекрутингу, - говорит эксперт. - Но уже тогда все признавали, что российские предприятия задействуют слишком много рабочих, и их базовый показатель «выручка на одного сотрудника» куда хуже, чем у зарубежных производителей. Это существенно понижает конкурентоспособность российской промышленности. Например, на одном автомобилестроительном заводе внедрили систему управления производством, и обнаружилось, что для работы нужно только две смены вместо трех: после отмены лишней смены производительность завода только повысилась».
До кризиса за толковым автослесарем приходилось гоняться с рекрутерами, вспоминает Максим Крылов, технический директор автосервиса «Престус-авто», а сейчас их просто стало легче найти. «У нас высокие требования к квалификации мастеров, и зарплаты выше средних по рынку. Поэтому сейчас мы можем выбирать самых лучших мастеров, отказываясь от тех, что похуже, - говорит Крылов. - Однако, если бы, к примеру, сейчас открывался новый автосервис, у него все равно были бы проблемы с квалифицированным персоналом».
Автомастерам у Крылова платят 50-80 тыс. руб. в месяц. Зарплата опытного станочника на Красногорском заводе имени Зверева составляет около 60 тыс. руб. А вот, например, рабочие, владеющие специальностью «полировщик» и умеющие обрабатывать памятники сложной геометрии, получают в компании Luxritual до 150 тыс. руб., рассказывает менеджер по продажам компании Елена Смычкова. Но это специалисты уникальные, основная масса рабочих-камнеобработчиков получает 60-90 тыс.
Согласно рейтингу рабочих специальностей, составленному порталом SuperJob.ru, их средние зарплаты составляют 30-40 тыс. руб. в месяц. Многие всерьез полагают, что, устав от безработицы, бывшие офисные работники отправятся за надежным рабочим хлебом.
О положении рабочих
Как показывает опрос ВЦИОМ, в связи с кризисом у рабочих повысилась удовлетворенность собственной профессией (ученые сравнивали результаты опросов, проведенных в августе и декабре 2008 года). «В наибольшей степени (более чем в два раза) повысилась удовлетворенность профессией у сантехников (с -3,6 до 31,8), портных (с 25 до 54,2), монтажников (с 20,6 до 45), каменщиков (с 14,3 до 43,8)», - говорится в отчете социологов.
Дмитрий Р. из Тулы - пример того самого рабочего, который профессией доволен. Еще в советские времена он успел получить образование в училище культуры и немного поработать по специальности - массовиком-затейником. Однако в 1990-е пришлось переквалифицироваться в укладчики тротуарной плитки. Сейчас он один из лучших в городе специалистов, от частных заказов отбоя нет. Дмитрий уверяет, что, когда работаешь физически, лучше себя чувствуешь. За месяц можно заработать 30-50 тыс. руб. - неплохо для провинциального города. Хватает даже на увлечения: сейчас Дмитрий осваивает модный вид спорта - кайт. Александр Сорочайкин замечает, что и его рабочие - парни модные. «Вечером беседовал с молодыми парнями, которые выглядят как в наше время выглядели хиппаны или стиляги, - говорит он. - А днем они - каменщики в рабочих спецовках. Со сверстниками из вузов они общаются на равных, правда, скрывают, где работают».
Опережающая подготовка
«Пока что мало кто идет к нам переучиваться в рабочие», - говорит Ольга Ромашова, начальник отдела профобучения, профориентации и психологической поддержки Центра занятости населения Северного административного округа столицы. Между тем, отмечает она, велик спрос на выпускников курсов, которые предлагает служба занятости, - водителей погрузчиков, машинистов кранов, специалистов по ремонту множительной техники, операторов котельной. Люди, приходящие становиться на учет в качестве безработных, до кризиса получали 70-80 тыс. руб. в офисах и не готовы учиться несколько месяцев, чтобы работать потом за вдвое меньшие деньги. Впрочем, Ольга Ромашова считает, что это только пока: кризис начался не так давно, многие еще рассчитывают «отсидеться».
«Трудно себе представить массовое желание снизить свой социальный статус до рабочего, - говорит Марина Красильникова, заведующая отделом доходов и труда «Левада-центра», - плюс еще потратить время, чтобы приобрести рабочую квалификацию, ведь для этого надо многому научиться. А стать низкоквалифицированным рабочим - это вообще представить практически невозможно». Но и она согласна с тем, что столь серьезные изменения в сознании возможны, если кризис окажется затяжным.
Между тем Министерство образования и науки, похоже, в эти изменения уже поверило. Рост безработицы призвана обуздать концепция «опережающей подготовки».
«Уже несколько лет в рамках национального проекта «Образование» в стране строилась сеть ресурсных центров, создаваемых на базе профтехучилищ и колледжей, - рассказывает Елена Соболева, исполнительный директор Национального фонда подготовки кадров - организации, осуществляющей мониторинг этого направления нацпроекта. - Ресурсных центров уже около 250, они оснащены современным оборудованием. Например, если там готовят токаря, то он должен обладать навыками работы на станках, оснащенных числовым программным управлением (ЧПУ), металлург должен быть знаком с робототехникой, а в горнодобывающей отрасли необходимы специалисты, владеющие современными компьютерными технологиями. Это не классический тип рабочего, который с лопатой стоит у доменной печи, а человек, который может «переключить руки на голову» и наоборот».
Используя эти центры, государство собирается оперативно реагировать на кризис, занимаясь массовой переподготовкой кадров.
«Мы называем это обучение опережающим, потому что речь идет о подготовке по специальностям, которые, скорее всего, будут востребованы в посткризисный период, связанный с развитием инновационной экономики и повышением производительности труда, - объясняет Елена Соболева. - По ряду направлений перечень таких специальностей уже очерчен: в сельском хозяйстве - это энерго- и ресурсосберегающие технологии в земледелии, технологии повышения плодородия земельных ресурсов; робототехника, разработка, отладка и тестирование программных продуктов для станков и манипуляторов с ЧПУ».
Прогноз Минэкономразвития по безработице на 2009 год - 5,6 млн человек. «Значительная часть этих людей должна быть включена в систему дополнительного образования, что позволит им, получив соответствующую квалификацию, занять свое место на рынке труда, - говорит Елена Соболева. - Исходя из существующего прогноза, можно предположить, что у какой-то части молодых людей, которые окончат учебные заведения любого уровня образования в этом году, возникнут проблемы с трудоустройством, и они также должны иметь возможность получить за счет государства дополнительную подготовку, которая позволит им приобрести новые компетенции».
По некоторым оценкам, переподготовка может понадобиться примерно миллиону выпускников этого года.
Сознательность масс
«Последние десять лет в Европе и США классические рабочие специальности умирают, - говорит социолог Никита Покровский. - Тяжелые производства - то, что связано с понятием «пролетариат», - выведены в Китай, Латинскую Америку. Физический труд в развитых странах перешел в сферу сервиса, обслуживания».
Вряд ли, однако, в России новый рабочий-сервисмен в обозримом будущем вытеснит с исторической сцены традиционного заводчанина: сырьевая держава держится на промышленных гигантах.
Владимир Матвеевич (фамилию он просил не называть) всю жизнь работал на Норильском горно-металлургическом комбинате, он объясняет, почему в Норильске быть рабочим - престижно.
«В последние годы молодежь не гнушается идти учиться в ПТУ и работать на заводе, - рассказывает Владимир Матвеевич. - Молодежь поняла, что в «белые воротнички» попасть сложно, потому что главный работодатель в городе – «Норникель» - имеет возможность нанимать лучших менеджеров из других регионов. Вот люди и идут в рабочие, зарплаты неплохие - 35-70 тыс. У ПТУ с «Норникелем» тесные связи, после учебы трудоустраиваемость почти стопроцентная. Поэтому многие вместо Норильского индустриального института, где, честно говоря, готовят «никаких» специалистов, идут в ПТУ».
Впрочем, для городов с градообразующими предприятиями рабочий путь очевиден. В центре России преодолеть пренебрежение к рабочему званию куда сложнее. Вячеслав Приваленко с Красногорского завода имени Зверева рассказывает, как трудно убедить подмосковную молодежь пойти на завод. «Совместно с красногорским колледжем мы объявили специальный набор для подготовки станочников широкого профиля по управлению станками с цифровым программным управлением, - делится заместитель директора предприятия. - На начальном этапе станочники зарабатывают 30 тыс. руб., специалист высокого класса рассчитывает на зарплату не менее 60 тыс. руб. Но результат был плачевный: не смогли укомплектовать группу из 15 человек».
Чтобы хоть как-то пополнить ряды своих рабочих, Вячеславу Приваленко приходится идти на ухищрения. Делегации с завода ездят в соседние воинские части, приглашая служивых после дембеля приходить на завод. Зовут и иногородних. Во время полугодовой учебы завод платит стипендию - около 12 тыс. руб. - и бесплатно кормит. Плюс бесплатная медпомощь, общежитие и другие социальные привилегии. Для самых дефицитных специальностей стипендия повышенная - 15 тыс. руб. Тем не менее, статистика неутешительная: завод ежегодно принимает на работу около 500 человек, а выбывают с него 550-600 рабочих - главным образом в связи с выходом на пенсию.
Гендиректор «Металлоптторга» Андрей Сорочайкин рассказывает о своих наблюдениях за вырождением рабочего класса: «В 1997-1998 годах, когда высшая школа открыла двери для коммерческих студентов, на это наложилось еще и то, что в институте можно было откосить от армии. Плюс в это время рабочим на заводах зачастую ничего не платилось. Все это сбило с панталыку целое поколение сегодняшних 15-25-летних: они морально не готовы идти в рабочие».
«Чтобы общество относилось к рабочим специальностям с уважением, нужна соответствующая государственная идеология, - уверен член Совета федерации, бывший министр труда и социального развития России Александр Починок. - В Америке, например, пропагандируется в кино, что человек в любой профессии может достичь высот. Уборщик мусора или профессор - если ты лучший в своем деле, ты в почете».
Пенсионер Василий Шандыбин, экс-депутат и потомственный рабочий, называет еще одну причину падения гегемонии пролетариата: «Престиж рабочего класса должны поддерживать профсоюзы. А у нас профсоюзы дают согласие на увольнения, сокращения пролетариата. Если, например, объединить дворников и они неделю не будут выходить на работу, Москва зарастет грязью. Но рабочие запуганы. Когда находится среди них лидер, найдут предлог, уволят его».
Впрочем, ученые считают, что все дело именно в квалификации рабочих: настало время брать не числом, а умением. «Развитие экономики везде ведет к тому, что доля рабочих сокращается, - убежден ученый-экономист, директор центра трудовых исследований Высшей школы экономики Владимир Гимпельсон. - И в России доля рабочих должна сокращаться, ведь у нас гораздо выше доля неквалифицированных рабочих, чем, например, в Западной Европе. Я всегда говорил, что дефицита рабочей силы у нас нет. Просто многие предприятия платили низкую заработную плату и вопили, что к ним не идут».
Пролетарская эволюция
«Жизненную успешность человека определяет не уровень образования, а уровень его мастерства, - убежден президент Союза директоров средних специальных учебных заведений России Виктор Демин. - Вузы готовят теоретиков, которые не умеют еще работать, не бывали на предприятиях. Выпускники колледжей во время учебы провели до 70% учебного времени на производстве, поэтому на рынке труда у них большие шансы. Став мастером, наш выпускник может пойти в вуз, как, кстати, половина из них и делает. И там они становятся лучшими студентами, потому что уже знают свою специальность на практике».
Если ПТУ в общественном сознании остались социальными отстойниками, за колледжами такой репутации нет. Согласно статистике за 2007 год, заведения среднего (колледжи) и начального (ПТУ) профессионального образования выпустили одинаковое количество учащихся - почти по 660 тыс. человек. Но если выпускников ПТУ с 1992 года стало меньше примерно на треть, то в сфере среднего специального образования этот показатель стабилен и даже немного растет.
Директор санкт-петербургского колледжа телекоммуникаций Сергей Бахарев рассказывает, что его выпускники на рынке труда востребованы гораздо больше, чем вузовские, потому что умеют работать. На 300 выпускников - 1200 вакансий. «Чтобы установить прослушивающие устройства (это умение предполагает специальность «защита информации»), не нужно учиться пять лет, то же самое и с программистом и другими специальностями, - говорит Бахарев. - Достаточно короткого интенсивного образования, практического, поэтому 50% времени студентов колледжа посвящено практическим работам. Именно навыки и умения торгуются на рынке труда. А теория торгуется на рынке науки или образования».
Впрочем, сам поборник ценности среднего специального образования признается, что 80% его выпускников, уже работая, поступают в вузы - для престижа. По мнению Бахарева, эти вопросы статуса высосаны из пальца. «Разграничивать рабочие и нерабочие специальности уместно, если мы хотим делить народ на быдло и небыдло, - горячится Бахарев. - Изначально неправильно предполагать, что должны быть белые воротнички и синие. Должно быть направление деятельности, по которому человек может дойти до определенного уровня. А уж где он остановится в своем образовании - это зависит от самого человека».
Действительно, только в стране победившего пролетариата даже рабочий, всю жизнь отстоявший у станка, все делал для того, чтобы его дети поступили в вуз, а в царстве капитализма престижным было то, что приносит деньги. На Западе многие из тех, кто работает руками, совмещают это с малым предпринимательством. Например, во Франции булочные - это чаще всего семейные предприятия. Владелец сам закупает сырье и привлекает клиентов, и он же встает в четыре утра, чтобы выпечь хлеб. И в профессиональный праздник его поздравляет президент страны.
Нашим предпринимателям, не гнушающимся ручным трудом, подобные почести пока не оказываются. Но это им, похоже, особенно и не нужно. Вот, например, у Дмитрия Н. торговая точка на маленьком стройрынке возле подмосковного Высоковска. Но он не только продает металлочерепицу, а еще и не забывает профессию кровельщика: сам кроет крыши и монтирует мансардные окна. Результат - новый японский пикап для работы и еще внедорожник подороже для других целей. Плюс собственный большой коттедж. $1,5 тыс. за три дня кровельных работ - совсем неплохо. Даже многие заказчики, дачники из Москвы, завидуют.
|
