|
 |
|
Профсоюзы не устают бить тревогу по поводу того, что заёмный труд и другие формы неустойчивой занятости создают угрозу безопасности и здоровью работников. Пример японской атомной энергетики – один из самых пугающих в этом ряду.
9 апреля был опубликован репортаж о людях, выполнявших и продолжающих выполнять самую опасную работу на АЭС страны. Это заёмные работники, жертвующие здоровьем и жизнью из страха увольнения. Условия их труда, да и само их существование десятилетиями окружены завесой молчания.
Когда 11 марта на АЭС «Фукусима» стали ощущаться подземные толчки, Масайуки Ишизава едва смог устоять на ногах. Он схватил каску и выбежал из бытовки третьего реактора, где работала его бригада. Он увидел, что труба станции и башенный кран раскачиваются, словно тростинки. Вокруг царила паника, люди кричали.
Он бросился к воротам, но охранник задержал его. Ворота были закрыты, перед ними выстроилась очередь из машин, водители отчаянно давили на клаксоны. «Покажите ваш пропуск. Перед выходом необходимо оформить документы. И где ваш мастер, почему вы не на рабочем месте?»
«О чем вы говорите?! – Ишизава вспоминает, как он кричал на охранника, показывая на темную полосу над морским горизонтом. – Идет цунами!» Наконец, его пропустили.
Масайуки Ишизава – не специалист по атомной энергетике. Он даже не работник Tokyo Electric Power Company, оператора аварийной станции. Он – один из тысяч неквалифицированных временных заёмных работников, на долю которые приходится выполнение опасных работ на всех АЭС Японии.
Людей привлекают высокие доплаты за соприкосновение с радиацией, однако за них они отдают непомерную цену. По данным японского Агентства по промышленной и радиационной безопасности, за последний год заемные работники в общей сложности подверглись в 16 раз большему облучению, чем штатные сотрудники Tokyo Electric. При этом их труд по-прежнему жизненно необходим для преодоления последствий атомной аварии на «Фукусиме».
«Это – закулисы, тайный мир атомной энергетики, – говорит Йуко Фуджита, бывший профессор физики Университета Кейо в Токио, человек, много лет ведущий кампанию за улучшение труда в отрасли. – Этих людей посылают туда, где условия наиболее вредны. Это опасно для них, это опасно для АЭС».
По информации того же Агентства по промышленной и радиационной безопасности, из примерно 83 000 рабочих на 18 коммерческих атомных станциях Японии в период с апреля 2009 по март 2010 88% составляли заёмные работники. На «Фукусиме» из 10 303 сотрудников 89% были наняты через агентства и брокеров. Крупные корпорации, такие как Tokyo Electric – это элита, лицо отрасли. Но в их тени находятся многочисленные подрядчики, субподрядчики и субподрядчики субподрядчиков. И уровень зарплат, социальных гарантий и защиты от радиации неизменно снижается с каждым шагом вниз по ступеням этой лестницы.
Заёмные работники атомных электростанций – это строители или местные фермеры, ищущие дополнительного заработка. Часто в роли посредников при трудоустройстве выступают бандитские группировки. Люди живут в постоянном страхе перед увольнением. Они скрывают травмы, чтобы не создавать проблем для своих работодателей и не навлечь на себя их гнев. Но больше всего они боятся показаний счетчиков Гейгера, правда, в основном не из-за заботы о здоровье.
«Главная задача – избегать «пан-ку», высоких показаний дозиметра, – рассказывает один из работников «Фукусимы», попросивший не называть его имени из опасения потерять работу. – Если наберешь больше дневного максимума в 50 миллизиверт, тебя сразу отстранят от работы». Однако зачастую уровень радиации слишком высок. Тогда люди забегают в помещения по очереди, на несколько секунд, достаточных, чтобы немного повернуть вентиль.
Такеши Каваками сейчас 64. Он вспоминает, как в 1980-х работал на первом реакторе «Фукусимы». Во время ежегодных ремонтных работ он должен был отмывать стены от радиации при помощи обычной швабры и тряпки (впрочем, и сегодня рабочим приходится довольствоваться тем же нехитрым инвентарем). Все рабочие имели с собой дозиметры, которые звуком предупреждали о превышении нормы облучения. Его дозиметр зашкаливал обычно меньше чем через 20 минут. «Там стояла невыносимая жара. Нам давали маски, но они были слишком тесными. Начинала кружиться голова. Часто пот заливал глаза, я даже не видел, что я делаю», - рассказывает Каваками.
С середины 1970-х около 50 бывших работников АЭС получили компенсации из-за развития у них профессионального рака, чаще всего – лейкемии. По мнению экспертов, зараженных в результате работы намного больше, но им не удается доказать, что их болезнь напрямую связана с работой на атомной станции. У Каваками диагностирован рак желудка и кишечника.
Кроме того, постоянно происходят несчастные случаи. В отчете Tokyo Electric, поданном в октябре 2010 в Префектуру Фукусима, говорится о работнике, получившем опасную дозу облучения в процессе очистки турбины от радиации: он случайно вытер пот со лба ветошью, которую держал в руке. Компания пообещала выдавать работникам для вытирания пота чистые полотенца.
Эксперты отмечают определенное повышение стандартов безопасности в 1990-е годы. Однако в прошлом десятилетии показатели вновь ухудшились. Отчасти это связано с ростом числа аварий из-за старения реакторов. При этом число работников на АЭС постоянно увеличивается – те же задачи выполняются большим количеством людей, а значит, даже при сохранении уровня излучения доза, получаемая каждым отдельным работником, снижается, и статистически ситуация выглядит более привлекательно.
Тетсуен Накаджима, священник двенадцативекового храма Миотсуджи в городке Обама на берегу Японского моря с 1970-х борется за права рабочих атомных станций. В то время строительство реакторов вдоль побережья только началось; сейчас их здесь 15. В начале 1980-х Накаджиме удалось создать первый в стране профсоюз заёмных работников АЭС.
Организация выдвинула 19 требований компаниям-операторам, в том числе – призвала не занижать данные об уровне радиации в отчетах и не заставлять рабочих сообщать государственным инспекторам ложную информацию о мерах безопасности. На пике активности в профсоюзе состояли 180 заёмных работников. Однако вскоре к его лидерам домой стали приходить местные бандиты, угрожать им и их семьям расправой, и организация распалась.
«Их заставляют молчать, – говорит Никаджима. – В тот момент, когда ты входишь в ворота станции, все становится секретно».
После землетрясения и цунами 11 марта большинство поденных и заёмных работников были эвакуированы со станции «Фукусима». С тех пор их старательно отгораживают от прессы; многих расселили на закрытой территории, куда не могут получить доступа журналисты. Однако многое свидетельствует о том, что заёмные работники продолжают играть значительную роль и во время ликвидации аварии.
Несколько дней назад двое рабочих получили облучение, случайно наступив в радиоактивную воду. Оба они были заёмными работниками. На 7 апреля, по информации Tokyo Electric, 21 рабочий подвергся облучению, превышающему месячный лимит в 100 миллизиверт (впрочем, с тех пор лимит подняли до 250). Компания отказывается сообщать, сколько заёмных работников получили опасную дозу радиации, однако известно, что из 300 ликвидаторов на «Фукусиме» 45 были заёмными сотрудниками.
Назад на АЭС людей привлекают зарплаты, существенно выросшие вместе с уровнем излучения и риском. Дом Масайуки Ишизавы примерно в полутора километрах от станции. После землетрясения он вместе с другими жителями города был эвакуирован из этого района. Но на прошлой неделе ему позвонили и предложили 350 долларов в день за два часа работы на «Фукусиме» – это почти вдвое больше, чем он получал раньше.
Некоторые члены его бывшей бригады говорят, что им предлагали и по тысяче долларов – все зависит от того, растет ли излучение, и насколько велик риск утечки и заражения в тот или иной день. Но Ишизава пока отказывается вернуться – ни он, ни другие рабочие не уверены, что на станции безопасно. Многие предпочитают подождать, пока появится работа в строительстве: «Радиация – не дыра в полу, ты не можешь ее увидеть и обойти».
«Возможно, я когда-нибудь и подумаю о том, чтобы снова работать на АЭС, но только если у меня не будет никакой другой возможности прокормиться, – говорит Ишизава. – Конечно, мне нужна работа, но безопасная».
|
