|
 |
|
Начиная с весны этого года, когда в Казахстане возник и разросся конфликт между рабочими и компанией «Казмунайгаз», Конфедерация труда России и ее членские организации неоднократно в разной форме выражали свою поддержку бастующим. Несмотря на жесткое давление со стороны властей и администрации компании, рабочие демонстрируют беспримерную сплоченность и отвагу, которые вынудили правительство, наконец, начать переговоры, которые начались в Жанаозене 23 ноября. В переговорах участвует президент дружеской КТР Конфедерации свободных профсоюзов Казахстана Сергей Белкин, которого мы попросили рассказать об истории конфликта и возможностях его разрешения.
Сергей, для начала расскажите, пожалуйста, о КСПК.
Конфедерация свободных профсоюзов Казахстана – первое и старейшее в стране объединение независимых организаций работников. Корни его – в рабочем движении конца 1980-х, прежде всего – в шахтерской забастовке 1989 года. Сегодня КСПК объединяет 5 региональных профцентров, 4 отраслевых объединения – горняков, летчиков, врачей и преподавателей и еще 86 отдельных профсоюзов. Наша главная цель – реально отставить права и представлять интересы наших членов в условиях капиталистической экономики, когда наемные работники вынуждены противостоять растущей эксплуатации и продолжающемуся разрушению нормальной занятости и достойного уровня жизни.
Что является приоритетным направлением вашей работы?
Как профсоюз, объединяющий, в первую очередь, работников добывающих отраслей и металлургии, мы особое внимание уделяем таким вопросам как обеспечение безопасных условий труда, контроль профзаболеваний, расследование несчастных случаев, обеспечение компенсации вредности и других выплат и льгот. И здесь, конечно, очень много нарушений, работодатели пытаются всячески уклониться от ответственности. Но нам удается решать вопросы в пользу своих членов – во многом благодаря достаточно отлаженной системе выявления и отработки таких случаев. Буквально недавно мы выиграли в трех судебных инстанциях дела работников Ж.Такишевой («Арселор Миттал») и М.Рахимбердиева («Казахмыс»). Мы также всегда стремимся закреплять четкие процедуры в колдоговорах, чтобы в будущем избегать недоразумений и не оставлять лазеек для работодателей, которые скорее склонны использовать процедуры техники безопасности и атте-стации не в интересах работников, а против них. Например, члена нашего горняцкого профсоюза «Достойный труд» Дмитрия Сенявского незаконно отстранили от работы якобы за незнание им правил безопасности, которые в нарушении установленных норм руководство, экспромтом экзаменовало его под землей во время его рабочей смены, в результате чего Дмитрий был отстранен от работы и в целом не работал более 40 дней. Нам удалось добиться восстановления его в правах и выплаты ему компенсации за вынужденный прогул. Одновременно мы ведем работу и на законодательном уровне, участвовали в разработке КЗоТ, хотя далеко не все наши предложения по защите интересов работников удалось включить в его окончательный текст. КСПК является автором норм о МСОТ (минимальном стандарте оплаты труда) для работников, занятых на особо вредных и опасных работах.
Какова ваша оценка продолжающегося конфликта в нефтедобывающих компаниях в Западном Казахстане, где уже несколько месяцев продолжается забастовка и акции протеста рабочих, требующих повышения зарплаты? Вы ведь принимали в нем участие на определенном этапе? Как получилось, что КСПК оказалась вовлечена в него?
Конфликт в Мангистауской области начинался в строгом соответствии с трудовым законодательством, но удержаться в его рамках стороны не смогли. Камнем преткновения стал трудовой арбитраж, затем возник внутрипрофсоюзный конфликт, после чего началась эскалация противостояния.
Да, мы внимательно следили за развитием ситуации и вскоре оказались вовлечены в нее. В конце 2010 г. в КСПК обратился не входящий в наш состав «Профсоюз работников Каражанбас» с просьбой о консультациях в вопросе ведения переговоров по повышению заработной платы. В наибольшей степени их интересовал вопрос применения ст. 204 ТК РК («Оплата труда работников, занятых на тяжелых работах, работах с вредными (особо вредными), опасными условиями труда») и порядка применения установленных трехсторонним отраслевым соглашением для нефтегазовой отрасли на 2008-2010 гг. повышающих отраслевого (1,8) и территориального (1,7) коэффициентов. За консультациями к нам приезжали заместитель председателя профсоюза А.Айдарбеков и юрист профсоюза Н.Соколова. После этого по их приглашению я летал в Актау, а также встречался с профсоюзным активом в Жанаозене. На этих встречах мы обсуждали варианты структур заработной платы, способы и тактики ведения переговоров в рамках действующего законодательства, возможности использования всего потенциала социального партнерства и механизмов международной солидарности для проведения успешной кампании. Я также предложил каражанбасскому профсоюзу встретиться и наладить сотрудничество с нашей областной организацией «Актау». 5 января 2011 года по просьбе «Профсоюза работников Каражанбас» мы направили письмо в Министерство труда относительно работы действовавшей тогда на предприятии примирительной ко-миссии, очередное заседание которой было назначено через пять дней.
После этого в рамках нашего развивавшегося сотрудничества «Профсоюз работников Каражанбас» обратился в КСПК с предложением принять участие в трудовом арбитраже. Туда были выдвинуты я и председатель профсоюза «Достойный труд» В.Чайка, о чем 14 января каражанбасцы сообщили стороне работодателя. Нас пригласили приехать на заседание трудового арбитража 21 января, но, к сожалению, из определенных соответствующим соглашением семи членов делегации работников на встрече присутствовало только пятеро, включая нас. В результате у сторон вновь возник спор о количестве участников арбитража, который им так и не удалось решить.
В этой спорной ситуации члены нашей делегации так и не смогли приступить к рассмотрению спора по существу и, обсудив сложившуюся ситуацию, приняли решение обратится в генеральную прокуратуру за разъяснением о дальнейшей возможности проведения трудового арбитража при возникших обстоятельствах. К сожалению, трудовой арбитраж так и не состоялся, хотя, по моему мнению, у профсоюзной стороны были очень сильные представители. Я сам являюсь автором тех статей в ТК, по применению которых возник спор, профессор Е.Нургалиева - автором комментария к действующему Трудовому кодексу, Чайка – одним из соавторов разработанной профсоюзом но-вой методики оплаты труда. Кроме того, в ее состав входили начальник управления координации занятости и социальных программ Мангистауской области, член областной трехсторонней комиссии по социальному партнерству, и государственный инспектор труда Мангистауской области. Однако 23 февраля нам стало известно, что «Профсоюз работников Каражанбас» принял решение о прекращении трудового спора.
Но ведь ситуация не была разрешена и последовала эскалация напряженности? Почему?
Вскоре после прекращения трудового спора, о котором я говорил, к нам стала поступать информация о конфликте внутри самого «Профсоюза работников Каражанбас», избиении профсоюзных активистов, связанных с этим голодовках, пикетах и наконец, приостановкой протестующими работниками работы. Учитывая, что этот профсоюз не является нашей членской организацией, мы не вмешивались в их внутренние дела, но внимательно следили за ситуацией, и когда в начале июня она начала, по нашему мнению, принимать опасные черты, предложили всем сторонам для выхода из конфронтационной ситуации использовать площадку социального партнерства, например, областную трехстороннюю комиссию. Однако ответа ни одной из сторон на это предложение не последовало; жесткое противостояние продолжилось.
Я не буду сейчас вдаваться в подробности эскалации конфликта, на протяжении полугода все казахстанское общество и во многом и зарубежная общественность имели возможность наблюдать за этим конфликтом, видеть и читать разные взгляды на ситуацию, находится практически на передовой развернувшихся «информационных войн». Но жизнь, судьбы и благосостояния протестующих, а теперь еще и уволенных работников не улучшились и, пожалуй, требуют решений уже не в трудовой, а в социальной плоскости. Дальнейшее противостояние может привести пусть к локальной, но все-таки гуманитарной катастрофе, на карту поставлено выживание сотен семей.
Что вы предприняли?
В сложившейся ситуации КСПК обратилась в МОТ, Международную конфедерацию профсоюзов, к глобальным профсоюзным федерациям с предложением через свои членские организации и структуры в Казахстане способствовать началу и успешной реализации примирительных процедур. Это обращение было поддержано нашей братской организацией - Конфедерацией труда Рос-сии, за что мы выражаем всем активистам КТР свою благодарность, ваши солидарные действия крайне важны и очень эффективны. Обращения президенту Назарбаеву в поддержку требований бастующих также направили глобальные профсоюзы нефтяников (ICEM), металлургов (МФМ) и Международная конфедерация профсоюзов.
5 октября мы направили письмо премьер-министру Максимову с предложением «дорожной карты» разрешения конфликта с задействованием отраслевого и областного трехсторонних механизмов. Мы предложили провести заседание отраслевой трехсторонней комиссии с участием представителей уволенных работников, чтобы рассмотреть их вариант структуры заработной платы и выработать методику или рекомендации по применению повышающего отраслевого и районного коэффициентов. Областная комиссия по социальному партнерству и регулированию социальных и трудовых отношений могла бы выработать меры по нормализации социальной обстановки в регионе, а так же рассмотреть вопрос возможности трудоустройства уволенных в результате противостояния работников на предприятия нефтегазового сектора.
Мы находимся в постоянном контакте с международными профсоюзными организациями, проводим консультации и осуществляем совместные действия. Так совместно с глобальными профсоюзами, Конфедерацией труда России и LabourStart проводится международная кампания поддержки нефтяников Западного Казахстана. Она идет на десяти языках и ее поддержало более двух тысяч человек. Основные требования: отмена всех дисциплинарных и других мер, принятых против бастовавших работодателем; создание таких условий для конструктивного диалога с бастующими трудовыми коллективами, которые бы позволили работникам избрать своих представителей без вмешательства работодателя и различных политических сил; создание условий для возобновления переговорного процесса с обеспечением участия всех профсоюзных организаций и других представительных органов рабочих; скорейшее проведение следствия для выявления исполните-лей и заказчиков убийств Жаксылыка Турбаева и Жансауле Карабалаевой; пересмотр дела Натальи Соколовой.
В чем, по-вашему, состоит главное препятствие на пути разрешения этого конфликта, по-чему он так затянулся?
У нас с представителями международного профсоюзного движения и МОТ – общий взгляд на сложившуюся непростую ситуацию, мы стремимся выделить трудовую и социальную составляющие проблемы, исключив влияние политических сил, пытающихся реализовать свои амбиции за счет работников. Подобное вмешательство политических партий и организаций под видом помощи бастующим перевело, к сожалению, конфликт в иное измерение.
Любой профсоюзный работник знает, что при проведении переговорных кампаний необходимо внимательно отслеживать ситуацию, так как возникают точки не возврата, пройдя которые, ситуация живет по другим законом. На передний план выходят новые проблемы, а те вопросы, которые собственно привели работников к конфликту, отодвигаются в тень. В мангистауском конфликте наиболее выпуклыми точками невозврата со стороны работодателя стало возбуждение уголовных дел в отношении лидеров протестующих, после чего была окончательно подорвана надежда на какие-либо конструктивные переговоры. А со стороны работников ими стали отказ протестующих выходить на работу до окончания моратория на увольнения, объявленного работодателем. И это после вынесенных судами решений о незаконности забастовок; эти решения так и не были опротестованы! Но ведь закон позволяет начать новую процедуру, так сказать перестроить полки, улучшить защиту – и снова в бой!
Возникают вопросы: в какой реальности сегодня продолжается эта битва, каковы ее цели, когда нет ни одной выигранной позиции, когда расходуется уже не личный ресурс, а ресурс семьи?
Я понимаю, но не поддерживаю, позицию отдельных политизированных сообществ, стремящихся использовать этот трудовой конфликт для своей политической раскрутки. За неимением реальной основы для реализации своих амбиций, они мертвой хваткой вцепились в это противостояние. С точки зрения одних, чем дольше будет длиться конфликт, тем больше надежд, что пламя протеста перекинется, на другие предприятия, регионы, а может быть и страны. И тогда, того и гляди, за-маячит «призрак коммунизма», а то и мировой революции. Для других может быть целью компрометация партии власти, провоцирующей подобные конфликты и неспособной их решать. Возможно, господа политики находят такие технологии приемлемыми. Но что насчет уволенных работников и их семей?
Какой же выход?
Не люди, а бог судья всем живущим на земле, и верю, что воздаст он всем по делам своим, но ситуацию надо решать, и решать немедленно, а для этого необходимо начать диалог, побуждать к диалогу, надо садиться вместе и искать выход из ситуации. Ведь сегодня боле двух тысяч семей стоит на грани выживания.
|
