|
 |
| Карин Клеман, социолог ИС РАН, директор Института «Коллективное Действие» |
|
После полного затишья начала 2000-х годов в ушедшем году наметилась явная тенденция к возрождению коллективных трудовых конфликтов, подобная той, что наблюдалась в конце 80-начале 90-х годов, но с другим смыслом и содержанием. В 2007 году, по данным мониторинга «ИКД», прошли, как минимум, 35 забастовок. Самой продолжительной и значимой стала забастовка работников Форда города Всеволожска, продолжавшаяся с 20 ноября по 14 декабря.
Почти все эти забастовки – за редким исключением – были признаны незаконными или вообще не были признаны забастовками. За ними последовали репрессии. Однако во многих случаях это не помешало участникам забастовок добиться удовлетворения части своих требований. Параллельно с забастовками активно используются такие формы давления на работодателя как «итальянская забастовка» (работа по правилам), голодовка и отказ от выполнения неоплачиваемой работы. Общественное мнение, относится скорее с пониманием к забастовочному движению, чем встречает его «в штыки», а социологическое сообщество начинает поднимать свой голос не только в защиту интересов бизнеса, но также в интересах наемных работников.
По данным Росстата, начиная с 2000 года, количество забастовок постоянно сокращается (символические однодневные забастовки 2004-2005 годов, организованные профсоюзом работников образования вряд ли можно считать полноценными забастовками), вплоть до 2006 года, когда официально было зарегистрировано лишь восемь забастовок. И за 11 месяцев 2007 года зарегистрировано всего восемь забастовок с 1000 участников. Если верить официальной статистике, кажется, что забастовка как форма коллективных действий наемных работников просто исчезает.
Видимо, официальная статистика учитывает только «законные» забастовки, а поскольку законно проводить забастовку стало практически невозможно - с принятием нового Трудового кодекса, то и «статистических забастовок» тоже практически нет, что и требовалось доказать. Ведь российская власть должна рапортовать о стабильной ситуации в обществе – никаких конфликтов, никаких потрясений. На фронте трудовых отношений «все спокойно».
Однако эта «потемкинская деревня» годится только для тех, кто вообще не в курсе происходящего, поскольку в прошедшем году, в отличие от предыдущих лет, журналистское сообщество начало освещать эти «странные» забастовки и профсоюзные дела, начало интересоваться, что же это такое. А по данным Института «Коллективное действие», некоммерческой организации, возглавляемой автором этой статьи, в 2007 году прошли, как минимум, 35 забастовок – подавляющее большинство из них были признаны незаконными. Вторая часть акций прошла в форме «итальянской забастовки» (строгое соблюдение норм труда, которое снижает производительность и позволяет рабочим оказывать давление на работодателя, не прибегая при этом к полной забастовке).
Самая нашумевшая забастовка имела место на заводе «Форд-Всеволожск» в феврале этого года, а затем, повторно, в ноябре-декабре. Она была широко освещена и воодушевила рабочие коллективы целого ряда предприятий. Уже февральская забастовка послужила толчком для проведения различных акций протеста. Ниже мы изложим некоторые факты и проанализируем предпосылки и значение последних событий в сфере социально-трудовых отношений.
Несмотря на весьма неблагоприятные условия, созданные новым Трудовым кодексом (вступившим в силу в начале 2002 года), прослеживается очевидная тенденция к росту коллективных трудовых конфликтов. Означает ли это, что «рабочий-гегемон» проснулся?
Конфликты принимают самые разные формы – от все более популярной «итальянской» забастовки до бессрочной забастовки. Помимо этого используются митинги, пикеты, коллективные обращения и, к сожалению, голодовки. Правда, по мере восстановления российской экономики, последние происходят все реже. Однако происходят, поскольку проблема невыплаты заработной платы остается острой (и не только в нерентабельных отраслях – в этом отношении государство является самым плохим работодателем и плательщиком). Забастовка (остановка производства методом коллективного и организованного отказа от работы) чаще всего используется, когда работники пытаются добиться повышения зарплаты или улучшения условий труда. В данном случае, забастовка является самой эффективной формой протеста, поскольку она наносит ущерб работодателю. Напомним, забастовка – не самоцель и не экстремистская акция, а обычное средство решения трудовых споров, способ вынудить работодателя пойти на переговоры.
Краткий (и неполный) обзор коллективных трудовых конфликтов
Форд – самая продолжительная забастовка
Первым (но далеко не единственным) громким делом прошедшего года стала февральская забастовка на российском филиале завода «Форд». Напомним: сначала рабочие пытались решить конфликт мирными средствами. Долгие месяцы администрация завода игнорировала требования профсоюза относительно нового коллективного договора, где речь в основном шла об улучшении условий труда. Она согласилась на переговоры только после того, как работники доказали на деле, проведя забастовку, что они способны защищать свои права. Было достаточно забастовки в течение суток, 14 февраля, чтобы администрация согласилась пойти на уступки.
Однако требование о повышении зарплаты (примерно на 30%) не было удовлетворено. Этот пункт был внесен в протокол разногласий, а переговоры и примирительные процедуры шли все последующие месяцы, но ни к чему не привели, что заставило профком предложить трудовому коллективу возобновить забастовку. Решение было принято подавляющим большинством наемных работников на своем собрании. В результате примерно 1,5 тыс. работников (всего на заводе работают 2 тыс. человек) остановили производство почти на сутки, 7 ноября. Пришлось прекратить забастовку по решению суда. Иностранный работодатель пошел по любимому российскими коллегами пути – обращение в суд по поводу незаконности забастовки.
Однако на заводе «Форде» не все так просто: профсоюз объединяет подавляющее большинство работников и является реальным инструментом самоорганизации рабочих в защиту своих прав. Поэтому он способен соблюсти все бесчисленные требования закона о проведении забастовки и, что не менее важно, способен сплачивать почти всех работников вокруг намеченной цели и путей ее реализации.
Поэтому, 20 ноября снова началась забастовка – при полном соблюдении всех формальных процедур, которая длилась почти месяц. Это стало возможным благодаря ежедневным собраниям участников забастовки и членов профсоюза. Каждый день люди коллективно намечали планы, планировали митинги и пикеты, обсуждали тактику проведения переговоров. В общем, демократичностью и постоянным общением активисты профкома обеспечили единый фронт сопротивления, который работодателю никак не удавалось сломать - ни наймом штрейкбрейкеров, ни угрозами и обещаниями, ни дезинформацией.
Однако и руководство пошло на принцип, опасаясь создать прецедент. Логика такова: лучше огромные убытки из-за забастовки, чем повышение зарплаты и признание того факта, что способом забастовки работники могут чего-либо добиться. Ведь это может стать примером и для многих других трудовых коллективов - в России и за ее пределами.
В конце концов, победила забастовщиков нищета – нельзя было дальше компенсировать потери зарплаты через забастовочный фонд, несмотря на финансовую поддержку, проявленную многими коллективами в России и не только. Но, судя по высказываниям лидеров профкома, настроение остается боевым. Заводская администрация удовлетворила лишь часть требований, в том числе, по части индексации зарплаты. Остальные пункты, в частности, касающиеся повышения зарплаты, должны быть урегулированы на переговорах до 1 февраля. В противном случае, представители профкома грозят возобновлением забастовки.
Главный урок этого конфликта: фордовцы стали символом - для страны и мира - возрождения профсоюзного и рабочего движения в России. Они ясно показали всем, что такое настоящий профсоюз и чего стоит солидарность и достоинство.
Пример Форда, а также целенаправленные усилия лидеров профсоюза по налаживанию связей и обучению во многом объясняют, почему забастовочное и профсоюзное движение оказалось столь активным в Санкт-Петербурге и Ленинградской области.
Санкт-Петербург и область
В середине марта был создан независимый профсоюз на крупнейшей в России чаеразвесочной фабрике «Невские пороги» (принадлежит концерну «Орими Трейд»), расположенной во Всеволожском районе Ленинградской области. Уже в марте новая организация выдвинула ряд требований: оплата работы в праздничные дни, повышение оплаты труда за работу в ночную смену, выделение помещения профкому, предоставление правил внутреннего трудового распорядка, допуск на предприятие профсоюзного технического инспектора. Ни одно из перечисленных требований не было выполнено, администрация категорически отказывалась вступать в диалог с представителями профсоюза. 2 апреля профсоюз выдвинул к администрации ряд требований, главным пунктом которых была выплата заработной платы за работу в праздничные дни. Кроме того, профсоюз потребовал прекратить преследование членов профсоюза. В случае невыполнения требований, профсоюз угрожал забастовкой. В мае для расследования жалоб со стороны профсоюза предприятие посетили представители прокуратуры и инспекции по охране труда. В результате все нарушения, указанные представителями профсоюза, подтвердились. Работодатель был оштрафован. Но вместо того, чтобы устранить нарушения, администрация предприятия решила избавиться от профсоюзных лидеров.
Первым (31 мая) был уволен заместитель председателя профкома Борис Хомяк. Официальная причина - нарушение инструкции по охране труда. Дальше был вынужден уйти председатель профсоюза, которому снизили зарплату на столько, что на нее стало невозможно жить. А 10 июля был уволен новый заместитель председателя профкома Витаутас Астраускас.
В марте этого же года работники ФПС «Почта России» Санкт-Петербурга создали свободный профсоюз. 3 апреля водители одного из цехов УФПС устроили двухчасовую забастовку. Причины просты: нищенская заработная плата, постоянная сверхурочная работа, отсутствие спецодежды, несоответствие санитарным нормам бытовых помещений. Администрация предприятия не реагировала на требования рабочих до тех пор, пока водители-экспедиторы не решились задержать начало работы на три часа.
Фактически, это была спонтанная акция, профсоюз еще только появился и не имел ни опыта, ни подготовленных кадров, ни серьезного влияния на коллектив. Поэтому руководству почти ничего не стоило потушить начавшийся было «забастовочный пожар». Пообещав в неопределенном будущем «существенные улучшения» и одновременно запугивая рабочих каждого по отдельности, начальство в очередной раз проигнорировало требования рабочих. Кое-чего благодаря забастовке и пикетированию удалось добиться. В частности, была увеличена оплачиваемая часть отпуска с 28 до 40 дней, почасовой тариф для водителей был увеличен с 42 до 58 рублей, ушел со своего поста коррумпированный зам. директора автобазы.
Однако основные требования выполнены не были. После спонтанного взрыва недовольства, рабочие успокоились. Кто-то поверил, что администрация начала серьезно менять ситуацию, и нужно только немного подождать; многие, просто плюнув на все, ушли работать в частные фирмы; пожилые работники, боясь быть уволенными, профсоюз поддерживать перестали. Поэтому начальство, посчитав, что инцидент с неожиданным волнением рабочих исчерпан, попросту стало игнорировать профсоюз, продолжая «обрабатывать» активных его членов. Водителей-активистов профсоюза начали ставить на невыгодные маршруты, пересаживать на старый транспорт и вообще давить на них при каждом удобном случае. Впоследствии был уволен лидер профсоюза Максим Рощин.
Второй конфликт случился утром 26 октября: водители Главпочтамта перекрыли Почтамтскую улицу и улицу Якубовича и устроили «итальянскую» забастовку (отказались выполнить неоплачиваемую работу грузчика). Забастовщики (около 40 человек) требовали доплаты за погрузо-разгрузочные работы, которые не предусмотрены в договоре. После забастовки были уволены трое членов профсоюза "Почты России". Сейчас они ведут борьбу за свое восстановление.
13 апреля профсоюзные организации пивоварни Хайнекен в Санкт-Петербурге начали «итальянскую» забастовку (строгое соблюдение всех технических норм, инструкций и правил по технике безопасности, что приводит к снижению производительности). Рабочие требовали повышения заработной платы на 30%, введения доплат за работу во вредных условиях, введения системы премирования и выплаты 13-й зарплаты по итогам года, введения временных норм по погрузо-разгрузочным работам. Акция продолжалась почти три недели. За это в начале мая был уволен председатель свободного профсоюза СОЦПРОФ Валерий Соколов. Отметим, что на предприятии традиционный профсоюз АПК поддержал требования бастующих. К сожалению, забастовка не дала существенных результатов. Удалось добиться лишь небольших уступок по второстепенным вопросам. Администрация факт трудового конфликта и наличие забастовки не признает. Суд тоже. Так, 4 декабря районный суд Невского района признал увольнение Соколова законным, исходя из той логики, что не было никакого коллективного трудового конфликта.
В конце апреля работники «Ленинградского металлического завода», входящего в холдинг «Силовые машины», создали альтернативный профсоюз «Защита». Нужно отметить, что профсоюз интересуется не только повышением заработной платы работников и улучшением их условий труда, но и вопросами обороноспособности страны. Рабочие ЛМЗ твердо намерены спасти единственный оборонный цех предприятия, перспектива упразднения которого становится все более реальной.
В начале октября в цехе №26 ЛМЗ прошла итальянская забастовка. Бригада слесарей-испытателей требовала оплаты работ, не предусмотренных их специальностью.
Транспорт
С 12 по 20 февраля работники «Астраханьэлектропассажиртранс» провели забастовку. Из 36 единиц троллейбусов на линию вышло всего 7. Причиной стали долги по зарплате, превысившие три месяца, и проблемы с получением предусмотренных законодательством дополнительных отпусков. Забастовка продолжалась неделю, и только 19 февраля «нашлись» деньги для погашения долгов по заработной плате. Вернее, для частичного погашения. Получили деньги только водители и часть технического персонала, и только за декабрь. Кондукторы так и не получили ничего.
В Перми 4 апреля рабочие ПОГУП "Автовокзал" учредили первичную профсоюзную организацию "Защита работников Пермского автовокзала", вошедшую в состав Межотраслевого Объединения Рабочих Профсоюзов "Защита Труда", в которую сразу вступило больше половины работников пермского автовокзала. С тех пор они борются за сохранение предприятия и своих рабочих мест. Кажется, пока это им удалось.
1 августа в г. Тюмени состоялась акция протеста водителей и кондукторов коммерческих и частных автобусов. Причиной выхода на такую забастовку было то, что с 1 августа 2007 г. некоторые льготные группы граждан должны были ездить бесплатно не только на муниципальных, но и на коммерческих автобусах. Однако о возмещении ущерба кондукторам и водителям автобусов городская администрация «забыла». Более 200 работников частных автобусов вышли на спонтанный митинг к руководству города. Последовали переговоры.
В Омске водители маршрутов объединились в независимые профсоюзы – профсоюз «Ямщик» появился осенью 2005 года. Кроме него есть еще независимый профсоюз газелистов. Они борются митингами и забастовками за сохранение права обслуживать маршруты. «Газелисты» утверждают, что мэр Омска пытается совершить передел рынка, вытесняя мелких предпринимателей из сферы транспортного обслуживания. Профсоюзники подвергаются прессингу, вплоть до поджигания машин.
В Новосибирске 20-21 декабря бастовали и добились выплаты зарплаты водители автобусов. В Советском районе Новосибирска шла забастовка водителей муниципальных автобусов МКП «КТО». Основной причиной забастовки была задержка выплаты заработной платы, которую работники не получали с октября.
19 ноября в С.-Петербурге акцию протеста провели водители маршрутных такси компании "Питеравто". Часть водителей в этот день вышла на рабочие места, но к работе не приступили, потребовав повысить заработную плату на 150 рублей в день. Администрация предприятия заставила работников возобновить работу угрозой увольнения за прогул.
Дальнобойщики. Это обычная практика в западных странах, когда водители-дальнобойщики перекрывают трассы для того, чтобы привлечь внимание властей и общественного мнения на их проблемы. В России 20 декабря, а затем и 24 декабря, водители-дальнобойщики пытались устроить предупредительную забастовку по всей стране. Однако это получилось далеко не везде, и акция прошла слишком незаметно, видимо, водители бояться. Требование – повысить тарифы на перевозки, поскольку взлетели цены на топливо.
Российские железнодорожники, планировавшие 28 ноября начать забастовку, начать ее не смогли. Среди требований железнодорожников - повышение минимальной оплаты труда до московского уровня, установление доплаты за работу с вредными условиями труда и "разрывной" характер работы, а также выплаты вознаграждений работникам РЖД за выслугу лет в зависимости от непрерывного стажа работы на железнодорожном транспорте. Забастовку в обычном режиме запретил проводить суд, а «итальянскую» постаралось недопустить руководство РЖД. Отказ в признании забастовки законной был основан на том, что забастовка якобы создает угрозу безопасности пассажиров. Тот факт, что железные дороги совсем для людей не безопасны и повышение безопасность входит в требования профсоюзников, суд не интересовал. Проблема усугубилась еще тем, что инициировал забастовку миноритарный свободный профсоюз локомотивных бригад железнодорожников (РПЛБЖ), который подвергается прессингу, как со стороны администрации, так и со стороны традиционного профсоюза.
Добывающие отрасли
Отрасли весьма прибыльные, но проблема здесь в огромной разнице между оплатой труда менеджмента и зарплатой рабочих. К этому надо добавить еще тяжелые и опасные условия труда, а также авторитарная форма управления. Как правило, жестокий и бесцеремонный работодатель контролирует не только предприятия, но целые регионы, с судами, милицией, мэрами и губернаторами. Те новые профсоюзы (традиционные, как правило, занимают лояльную позицию), которые пытаются этому сопротивляться, подвергаются жестким преследованиям.
Так уже больше года активное участие в профсоюзном движении принимают рабочие нефтяники ХМАО. В октябре 2006 года тысячи сибирских нефтяников вышли на улицы. Одновременные акции протеста прошли в Нижневартовске, Тюмени, Сургуте, Мегионе, Лянторе, Пыть-Яхе, Ноябрьске, Губкинском, Пойковском и других. По итогам акций была создана сеть профсоюзных активистов нефтяной отрасли. В некоторых городах митинги были санкционированы, а где-то людям пришлось пойти против решения властей. Рабочие протестовали против плохих и вредных условий труда, низкой заработной платы в такой прибыльной отрасли, как нефтяная промышленность. Средняя зарплата рядовых работников нефтедобывающей отрасли – 10-15 тысяч рублей в месяц. Больше половины зарплаты – это премия, которой можно легко лишиться. За это были наказаны лидеры свободных профсоюзов, вследствие чего резко сократилась численность боевых профсоюзов. Показательным примером стала история, произошедшая с лидером рабочего профсоюза "ПРОФСВОБОДА" Александром Захаркиным (ОАО «Сургутнефтегаз»). Его уволили вскоре после массовых митингов в Сургуте.
С тех пор продолжается противостояние председателя профсоюзной организации «ПРОФСВОБОДА» и работодателя. Александр Захаркин ведет борьбу за свое восстановление и признание профсоюза. У завода регулярно проходят акции протеста (в форме собрания профсоюза, который так и не смог получить положенное по закону помещение от работодателя). Время от времени происходят стихийные акции отказа от работы, в связи с нарушением техники безопасности труда или по другим причинам. 22 октября был уволен из «Сургутнефтегаза» Рауль Гаитов – водитель и заместитель председателя профкома «ПРОФСВОБОДЫ», проводивший единоличную «итальянскую забастовку» в течение двух месяцев, чтобы ему обеспечили безопасные условия работы и чтобы его товарищи видели - можно отстаивать права и на Сургутнефтегазе.
В этой же отрасли активную работу ведет профсоюз работников «Славнефть» г. Мегиона, возглавляемый Петром Лещиком. За слишком независимую позицию в отношении работодателя 15 февраля Мегионовский профсоюз был выведен из состава «Нефтегазстроя» — отраслевого профсоюза ФНПР. Сейчас он действует как свободный профсоюз.
Примерно так же ситуация наблюдается и в другой прибыльной отрасли – алюминиевой. Осенью прошлого года на УАЗ-СУАЛ в городе Каменске-Уральске Свердловской области был создан независимый профсоюз «Набат». На учредительном митинге 17 октября 2006 года, который в связи с решением городской администрации проводился на катке, а не на центральной площади города, более пятисот участников подали заявления о вступлении в профсоюз «Набат». Однако администрация завода сразу же подвергла жесткому прессингу профсоюзных активистов. Сначала был уволен Сергей Коган, председатель профсоюза, затем в январе 2007 прошли увольнения и другие наказания активистов «Набата». 26 июля 2007 года активисты профсоюза «Набат» были даже задержаны и доставлены в Красногорское ОВД города, где подверглись допросу по поводу своей «экстремисткой» деятельности. 22 ноября Сергея Когана, при отъезде из Москвы, где он принимал участие в профсоюзном обучающем семинаре, задержали, когда шла посадка на поезд. Слежка и репрессии продолжились и по прибытии в Екатеринбург.
Угольные шахты. Больше двух месяцев длилось противостояние горняков и руководства угольной компании «Южкузбассуголь». С 19 октября по 22 октября продолжалась забастовка на шахтах «Есаульская» и «Тагарышская». Она прекратилась под сильным давлением, которое оказывало на шахтеров руководство вкупе с прокуратурой, инспекцией труда и, судя по разным слухам, в сотрудничестве с федеральным руководством профсоюза работников угольной промышленности. В день забастовки председателя профкома Росуглепрофа на кузбасских шахтах Геннадия Грушко заблокировали в кабинете главного инженера шахты «Есаульская» и отказались выпустить, пока он не напишет заявление об увольнении. Он отказался, но за участие в забастовке были уволены 5 шахтеров.
На одной из угольных шахт поселка Шахтерск (Углегорского района Сахалина) с 14 по 20 ноября продолжалась забастовка горняков приезжих с Украины. Они отказались работать, пока им не выплатить зарплату.
На Качканарском ГОКе рабочие использовали итальянскую забастовку и добились повышения зарпдаты. Забастовка путем работы по правилам началась 1 октября, после митинга. Во время конфликта на лидеров профсоюза (ГМПР) оказывалось давление: кого-то пытались уговорить, кого-то напугать. Руководство предприятия решило кинуть рабочим подачку в виде 100 миллионов рублей единовременно. Профсоюз настоял на своих требованиях: повысить тарифы и оклады. После сложных переговоров с первыми лицами "ЕвразХолдинга" уже 4 октября профсоюз добился удовлетворения своих требований.
Докеры
У докеров традиционно сильные профсоюзы. В этой профессии преобладают свободные профсоюзы, обладающие солидным опытом борьбы уже с начала 90-ых годов.
В Туапсинском порту помог организовать забастовку традиционный профсоюз работников водного транспорта, но инициатива шла снизу. Бессрочная забастовка началась 4 ноября по единодушному решению всех работников порта на своей конференции. Администрация порта подала в суд заявление о признании забастовки незаконной, и пришлось приостановить забастовку по решению суда, 7 ноября. Очередной трудовой конфликт закончился не переговорами, а вмешательством судебных органов. Докеры туапсинского порта требовали увеличения окладов и тарифных ставок работников порта на 20% и повышении фиксированной доли заработной платы.
Работники Санкт-Петербургского морского порта начали забастовку 13 ноября. Они объявили её бессрочной, и работали только в первый и последний часы смены. Бастующие требовали повышения зарплаты на 30%. Администрация порта общаться с работниками отказалась до окончания забастовки. 16 ноября 2007 года Санкт-Петербургский городской суд запретил проведение забастовки работников ЗАО "Первая стивидорная компания" (ПСК) Морпорта Санкт-Петербург до 14 декабря.
Вслед за ПСК, приостановила забастовку и Вторая стивидорная компания. Продолжили забастовочные действия – до 23 декабря только часть работников Четвертой стивидорной компании.
Несмотря на опыт проведения забастовки и на сильные профсоюзы среди докеров, конфликты закончились судебным разбирательством, что в очередной раз свидетельствует о том, как работодателю легко подавлять любой протест с помощью суда. Отметим, что владелец компаний (в случае с Туапсинским портом также) – Новолипецкий металлургический комбинат (НЛМК) Владимира Лисина.
Перерабатывающие отрасли
Несколько раз пытались бастовать рабочие ОАО «Михайловцемент» (один из заводов крупнейшего в отрасли холдинга «ОАО Евроцемент групп»), однако у них не хватало ни опыта, ни независимого профсоюза. Основным требованием рабочих было повышение заработной платы. На фоне постоянно растущих цен на цемент и прибылей холдинга-монополиста зарплаты рабочих остались возмутительно низкими. На «Михайловцементе» они не превышают 7-8 тысяч рублей, а большая часть рабочих получает не более 3-4 тысяч. На конференции трудового коллектива 1 мая было решено 21 мая объявить предупредительную забастовку, чтобы вынудить работодателя начать переговоры о необходимости повышения заработной платы. Также был избран стачком, поскольку профсоюзный комитет (входящий в ФНПР) бездействовал.
Предупредительная забастовка прошла, но работодатель обжаловал ее законность. 10 июля суд принял сторону работодателя и признал забастовку незаконной из-за нарушения формальной процедуры. После того, как предусмотренные законом примирительные процедуры не привели к решению трудового спора, было решено начать бессрочную забастовку. Она должна была начаться 26 июля. В этот день большинство работников завода (примерно 700 из 1032) собрались у ворот завода и официально объявили о начале забастовки. Однако тут же были вынуждены ее приостановить из-за локаута (фактически остановка производства), организованного руководством предприятия, которое сослалось на необходимость срочного ремонта из-за крайней изношенности оборудования. 27 июля утром председатель стачкома ОАО «Михайловцемент» был вызван по звонку директора по режиму на завод, где ему вручили уведомление об увольнении по сокращению штатов. Позднее аналогичные уведомления получили еще 48 работников ремонтного управления – в том числе все члены стачкома и наиболее активные участники забастовочных действий.
Как правило, забастовка более успешно проходит там, где действует сильный и организованный свободный профсоюз. Так 3 августа на «Карельском окатыше» (входящем в компанию «Северсталь») успешно завершилась забастовка профсоюза металлистов СОЦПРОФ. С 28 июля бастовали рабочие управления железнодорожного транспорта (УЖДТ) ОАО «Карельский окатыш». Поводом к забастовке послужило неисправное оборудование локомотивов. Рабочие требовали увеличения зарплаты и обеспечения безопасных условий труда. Профсоюзная организация СОЦПРОФ во главе с А.Н. Столяром и А.И. Карапышем достигла взаимовыгодного соглашения с работодателем. По этому соглашению заработная плата всех работников предприятия (это 5120 человек), а не только транспортников, должна быть существенно увеличена. Причем, работникам удалось добиться того, что в этой зарплате постоянная часть должна быть не менее 70%.
Пищевая отрасль
Бурно развивается пищевая отрасль, и реформируются старые профсоюзы или появляются новые, тем более, что в отрасли очень сильное содействие тем и другим оказывает международный союз пищевиков (IUF). Вследствие этого работники активизируются, и при этом акции проходят не только в форме забастовки, но также более мягкого давления и навязывания переговоров, нередко благодаря давлению со стороны международного профсоюза. На хлебозаводе «Восход» (Новосибирск) с 30 апреля по 3 мая водители провели успешную забастовку. Им удалось добиться письменного согласия работодателя согласовать и утвердить новую систему оплаты труда водителей-экспедиторов, предполагающую увеличение заработной платы на 15-20%. Акция проводилась по инициативе свободного профсоюза СОЦПРОФ. В результате переговоров удалось достигнуть соглашения об увеличении заработной платы и её ежегодной индексации.
На российских предприятиях транснациональной корпорации Nestle профсоюзы также проявляют активность. До забастовки не дошли, но на многих местах прошли митинги. 15 марта в г. Тимашевске (Краснодарский край) состоялся организованный профсоюзом митинг рабочих местной фабрики «Nestle-Кубань» за сохранение рабочих мест. 25 декабря работники фабрики «Nestle -Россия» в Перми вышли на часовой пикет, организованный профкомом, к воротам своей фабрики, чтобы потребовать повышения заработной платы. Готовится забастовка, если работодатель не пойдет на переговоры.
Автопромышленность
Во многом благодаря усилиям профкома «Форда», а также вследствие того, что свободные профсоюзы отрасли объединились в Межрегиональный профсоюз работников автопрома (принятый в Международную Федерацию Металлистов (IMF) 27 ноября), забастовочный дух охватывает другие предприятия этой отрасли. Почти везде появляются или активизируются профсоюзы – на заводе Рено-Автофрамос в Москве, Дженерал Моторс в Тольятти, однако далеко не везде у этих профсоюзов такая же сила и представительство, как у профсоюза «Форда». Ситуация осложняется на отечественных предприятиях, где огромные масштабы завода и сложившаяся система партнерских отношений между традиционным профсоюзом и заводским руководством сильно препятствует проведению коллективного трудового конфликта. Об этом свидетельствуют события на АвтоВАЗе летом прошедшего года.
Забастовка на АвтоВАЗе оказалась не очень успешной, поскольку прошла недостаточно организовано в силу не вхождения большинства бастующих в свободный профсоюз «Единство». Тем не менее, забастовка на отечественном автомобильном гиганте – это уже гром среди ясного неба. Она взбудоражила общественное мнение, на нее отреагировали все СМИ. Положительные результаты у нее все равно есть: после забастовки многие работники все же почувствовали, что они способны защитить свои права, да и вроде бы новый генеральный директор обещал учесть требования забастовщиков. Напомним факты. Несмотря на заявление руководства предприятия о том, что ничего не произошло, забастовка все же состоялась 1 августа, как планировал стачком. Она продолжалась с 10.45 до 16.00. После этого рабочие решили приостановить забастовку, поскольку им были обещаны переговоры. Однако в течение нескольких часов главный сборочный конвейер не работал. У главной проходной прошел многочисленный митинг. Всего в забастовке участвовало, по разным оценкам, от 400 до 2000 человек. По словам Петра Золотарева, председателя профсоюза «Единство», к заводу были стянуты дополнительные силы милиции. В цехи приходили представители администрации завода и пытались заставить рабочих начать работу. Напомним, что основное требование забастовщиков - повышение заработной платы до 25 тыс. рублей.
К сожалению, после забастовки началась расправа над участниками забастовки и над активистами «Единство». Были уволены двое участника забастовки, получили дисциплинарные взыскания 330 человек. Профсоюз «Единство», который пытается защитить работников в судах, подвергается мощной информационной атаке. Суды все принимают сторону руководства АвтоВАЗа, подтверждая законность наказания, поскольку считается, что не было забастовки, а немотивированный отказ от работы.
По цехам распространяются листовки профкома АСМ (тот самый традиционный профсоюз, который осудил забастовку и дал согласие на увольнение двух своих членов), в которых говорится о том, что до и после забастовки работники «были подвергнуты массированному информационному воздействию с целью подталкивания их на действия, которые не вписываются в рамки Конституции и Трудового кодекса РФ, с целью дестабилизации работы предприятия».
Сфера жизнеобеспечения
Работники ЖКХ регулярно проводят локальные и краткосрочные забастовки, чаще всего из-за невыплаты зарплаты, и обычно добиваются быстрого решения проблемы.
Например, 23 ноября, после нескольких дней забастовки 50 работников ЖКХ города Среднеуральска Свердловской области добились выплаты заработной платы за два месяца.
Медработники тоже стали чаще прибегать к забастовке. Так, в начале октября сотрудники нескольких детских поликлиник Калининграда провели забастовку, протестуя против двухмесячной задержки заработной платы. Они оказывали медицинскую помощь детям только в экстренных случаях. В результате, спустя неделю, они добились погашения долгов по заработной плате.
Против невыплаты зарплаты: отказ от работы
Новый Трудовой кодекс упростил процедуру борьбы с невыплатой заработной платы через индивидуальный отказ от работы, который не считается забастовкой. Просто работники, которые не получают зарплату, имеют права не приступить к работе. Журналисты, как правило, называют такие действия забастовками, однако они формально (да и фактически, поскольку такую забастовку нетрудно организовать) ими не являются.
Поскольку проблема невыплаты зарплаты, хотя и не стоит так остро, как в 90-ых годах, все же сохраняется на многих предприятиях – в первую очередь, там, где государство выступает как работодатель или заказчик, такие акции – не редкость.
Так, в начале октября подобной «забастовкой» около 200 работников Богдановичского фарфорового завода добились погашения задолженности по зарплате за август.
Другой пример: 1 и 2 октября из-за задержки заработной платы работники ОАО “Челябметрострой” отказались спускаться в шахту. Уже 3 октября у кассы выстроилась очередь: деньги пришли.
А красноярские строители фирмы «ООО 21 век» весь декабрь устроили разные акции протеста за получение пятимесячной зарплаты, которую им задолжала мошенническая фирма: отказ от работы, перекрытие дороги, блокад входа к зданию районной администрации. Пока, правда, они добились только обещаний главы районной администрации, но ничего конкретного.
Так же поступили 700 работников Лобвинского биохимического завода в Свердловской области: 7 августа они вышли на митинг к заводуправлению и объявили бессрочную забастовку, требуя погашения долгов по заработной плате. Они также угрожали перекрыть трассу Серов — Екатеринбург. После этого началось судебное разбирательство с мошенничеством руководства завода при вмешательстве прокуратуры. Однако получать свою зарплату рабочие начали только в начале ноября.
На кризисных предприятиях: голодовка
Если предприятие на грани банкротства, как правило, забастовка не эффективный способ борьбы. Работники добиваются выплаты задолженности по зарплате митингами, перекрытиями, «захватами» предприятий, но, чаще всего – голодовками.
С 17 по 26 октября устроили голодовку работники Рубцовского машиностроительного завода. Из 45 участников голодовки 37 человек получили 100 % заработную плату за июль, август, сентябрь, а восемь человек, по разным причинам не работавшие в эти месяцы, получили 100 % за февраль, март и апрель.
Деньги свои работники завода "Ярославский компрессор" (бывший Холодмаш) выбили за одни сутки голодовки (с 26 по 27 ноября), после вмешательства губернатора Ярославской области. 28 ноября, работникам выплатили единовременную "помощь" в размере 2 тыс. руб. на человека.
Рабочие обанкротившегося Ясногорского машиностроительного завода (ЯМЗ) в Тульской области давно уже пытаются добиться выплаты задолженности по зарплате (за три года) способом голодовки. В конце ноября они устроили пятую такую акцию. Однако в Ясногорске они встречают сопротивление местной власти и прокуратуры, которые их обвиняют в «экстремизме». Соответственно, они пока не добились восстановления справедливости, поскольку власть выступает со стороны бывших директоров завода.
В других случаях местные власти более ответственно подходят к проблеме. Так, 45 работников ООО «Вишерская бумажная компания», объявившие голодовку 13 декабря в связи с задолженностью по зарплате, прекратили акцию протеста 21 декабря после того, как добились выплаты зарплаты при содействии краевого правительства. Участники акции получили зарплату полностью, те, кто не голодал - половину задолженности по зарплате.
Форма голодовки используется особенно часто самыми ущемленными категориями работников. Например, на предприятии ООО Курганское Учебно-Производственное Предприятие «Автоузел» инвалиды по зрению устроили голодовку, продолжавшуюся с 3 по 5 сентября. Она была приостановлена после того как был оглашён приказ председателя ликвидационной комиссии об отмене приказов об увольнении работников «Автоузла». Однако дальнейшая судьба самого предприятия остается под вопросом.
Сетевые структуры солидарности
Стоит отметить еще одно важно явление прошедшего года – установление горизонтальных связей между боевыми профсоюзными организациями, некоторые политические группы (как правило, левого толка и непартийные структуры), и некоторые общественные организации. Так, в Санкт-Петербурге успешно действует Комитет солидарных действий, неформальное объединение профсоюзов и политических активистов, который оказывает действенную поддержку профсоюзам, инициирующим коллективные акции. Между собой низовые профсоюзные структуры тоже объединяются, в первую очередь на уровне отрасли, например, в выше указанный межрегиональный профсоюз работников автопрома. Благодаря процессу глобализации устанавливаются рабочие контакты и с международными профсоюзами. Происходит обмен опытом и информацией через рассылки и благодаря организации конференций, семинаров, форумов. Помогают в этом уже существующие профсоюзные объединения (их несколько среди свободных профсоюзов), но инициатива. как правило, исходит снизу – на уровне активных первичек.
Поскольку забастовка солидарности запрещена новым Трудовым кодексом, организуются межрегиональные дни акции солидарности. Таких прошли, как минимум два в 2007 году – 18 марта и 14 октября. В разных акциях (митингах, пикетах) в поддержку права работников объединиться в профсоюзы участвовали тысячи людей в десятках городах.
Кроме того, проходили пикеты у представительств тех предприятий, где шли коллективные трудовые конфликты – например возле дилеров Форда или АвтоВАЗа, или у представительств тех регионов, где профсоюзные активисты подверглись особенно жесткому преследованию – например, возле представительства Калининградской области после нападения на лидера профсоюза докеров Михаила Чесалина.
Солидарность проявляется также организацией кампаний писем или факсов, либо даже «телефонной атаки». За время забастовки на Форде профком получили тысячу писем поддержки из всей страны и со всего мира. Особенно стоит обратить внимание на проявление финансовой солидарности через пожертвования в фонд забастовки, в частности во время ноябрьской забастовки на Форде. Примечательно, что проявляют солидарность, в том числе финансовую, даже некоторые традиционные профсоюзы, входящие в ФНПР.
Иногда происходит и обратный процесс: проявление солидарности профсоюзов с другими социальными инициативами, в частности связанными с защитой жилищных прав. Например, профсоюз Форда участвовал в нескольких акциях протеста в поселке Всеволожске. Региональный сибирский профцентр уже несколько лет проводит активную работу среди жилищных активистов, и профсоюз «Единство» АвтоВАЗа сотрудничает с местными ТОСами и регулярно участвует в акциях протеста по значимым социальным проблемам. Однако, для профсоюза выходить за предел предприятия – очень трудно, поскольку работники слабо понимают смысл таких акций солидарности. Тем не менее, у многих профсоюзных лидеров есть понимание необходимости солидарности, в первую очередь в рамках отрасли, далее между профсоюзами разных отраслей и федераций, далее в рамках общих активистских сетей, которые сейчас образуются в стране.
Другие факторы: «экспертное сообщество», СМИ, общественное мнение
Среди новых явлений ушедшего года необходимо отметить некоторая мобилизация части социологического сообщества. В октябре 2007 года по инициативе Владимира Ядова, руководителя исследовательского Центра Института социологии РАН, и Будимира Тукумцева, председателя исследовательского комитета «Социология труда» Российского общества социологов, было подготовлено открытое обращение к властям и другим социальным партнерам для того, чтобы публично поднять вопрос о «явно ненормальной ситуации в правовом регулировании и в практиках трудовых конфликтов».
Это беспрецедентное событие для современной России, когда ученые решили открыто высказаться по столь важной социальной проблеме, как забастовка. Обращение было опубликовано от 8.11.2007, обсуждено в ряде СМИ. Социологи, подписавшие обращение, уже начали получать ответы из разных уровней государственной власти.
На наш взгляд, это свидетельствует о качественных изменениях в представлениях социологов о своем месте и роли в обществе, когда часть из них считают своим долгом участвовать в публичных дебатах в качестве независимых экспертов и обратить внимание граждан на социально значимую проблему – а именно на невозможность законно провести забастовку, что препятствует становлению нормальной системы социально-трудовых отношений.
Новым является еще степень освещения трудовых конфликтов СМИ, причем, если некоторые статьи явно заказные (оплачиваемые руководством предприятия для дискредитации рабочей инициативы, местные СМИ самарской области показательны в этом отношении, поскольку повторяли одни за другими одну и ту же версию забастовки на АвтоВАЗе – провокация и попытка дестабилизировать ситуацию), большинство репортажей доброжелательны и достаточно объективны (т.е. дают слово той и другой стороне конфликта). Такое положение стоит сравнить с представлениями о забастовке, преобладавшими в течение всего постсоветского периода. Тогда забастовка понималась как экстремистская акция, дестабилизация экономики, гражданская война и прочее.
Особенно активно СМИ освещали забастовку на Форде. Это связано с тем, что она побила рекорд продолжительности, но также и с тем, что одна из противоборствующих сторон – иностранный работодатель, что снижает риск цензуры и давления со стороны властей. К этому мы еще вернемся, но, судя по некоторым приватным высказываниям журналистов, становится ясно, что у них зеленый свет обсуждать забастовки на иностранных предприятиях, но отнюдь не на отечественных заводах, где интересы работодателей и некоторых властных лиц, как правило, сильно переплетены.
Наконец, отмечается изменение общественных представлений о том, что такое забастовка, рабочие и профсоюз. По данным исследования ВЦИОМ середины 2007г., доля работников, считающих, что местный профсоюз многое делает для улучшения их положения, выросла в 2004—2007 годах с 13,5 до 19,6%, доля придерживающихся противоположного мнения снизилась с 86 до 80%. На фоне стабильно негативной оценки профсоюзов (которые все еще ассоциируются с ФНПР) этот сдвиг весьма показателен. С целью выяснить отношение россиян к забастовкам , 20-23 ноября 2007 года Левада-Центр провел социологический опрос. Мнение о забастовках явно улучшилось (нормализировалось) по сравнению с 90-ми годами, и особенно с 2001 годом (пик неодобрения забастовки, который совпал с новой политической эрой). В 2007, большинство населения воспринимает забастовку как нормальное средство защиты своих прав, и уже не отождествляет ее с «экстремизмом». Это означает, что значительная часть населения проявляет солидарность (правда, пассивную) с бастующими и переживает за исход конфликта для бастующих.
Контр-агенты: работодатели, власть, суды и правоохранительные органы
Забастовки проводятся как способ заставить работодателей сесть за стол переговоров для заключения коллективного договора. Как правило, если у работников в лице их профсоюза имеются предложения, не предусмотренные проектом колдоговора, представленным руководством предприятия, они отклоняются. Некоторые профсоюзы с этим мирятся и даже не пытаются внести поправки в "директорский" проект. Другие профсоюзы инициируют коллективный трудовой спор, который обычно заканчивается забастовкой, поскольку руководство иначе редко идет на переговоры.
Как показывают выше указанные случаи, на забастовку работодатели реагируют, как правило, крайне жестко. У них целый ряд возможных способов подавления протеста: оспаривать в суд законность забастовки (часто даже до начала забастовки), отрицать сам факт забастовки, проводить кампанию дезинформации (внутри и за пределом предприятия) с целью дискредитировать забастовщиков, профилактически угрожать инициаторам забастовки, наказывать участников забастовки, вплоть до увольнения, приостановить производство, позвать на помощь правоохранительные органы…
Возможностей очень много, и они почти все законы, или могут считаться судом законными. Нередко помогают руководству предприятия в борьбе с «бунтующими» традиционные профсоюзы, входящие в структуру ФНПР, большинство представителей начальства, а также часть работников, которые извлекают выгоду для себя через неформальное сотрудничество с начальством.
В целом удивляет отношение работодателей к забастовке как к экстремистскому действию. В приватных – и иногда публичных – беседах инициаторы забастовок называются экстремистами, продажными или безумными лицами, представляющими угрозу для предприятия. Настолько укоренено представление о безраздельном царствовании руководителей над наемными работниками, что любая попытка последних отстаивать независимую позицию кажется наглым вызовом неограниченной власти первых. И руководители твердо уверены, что закон в любом случае на их стороне, раз «бунтующие» - экстремисты, и ведут себя соответственно – самоуверенно и нагло в отношении бастующих.
А у них основания так думать, поскольку практика показывает, что суды, в случае коллективных трудовых споров, почти всегда принимают решения в пользу работодателей. Это объясняется тем, что законодательство о труде так складывается, что законное право работников на забастовку почти сведено к нулю. Однако есть и другие факторы. Первой приходит в голову коррупция, но, думается, причины лежат глубже – в системе взаимоотношений между правоохранительными органами, властями и предпринимателями, вероятно на основании согласования взаимных интересов. Бывают вопиющие случаи объединения представителей всех контр-агентов против бастующих.
Очень показателен в этом отношении – пример АвтоВАЗа. Пока готовилась забастовка, по призыву заводской администрации милиция патрулировала по заводу, следила за рабочими активистами, задержала некоторых из них. После забастовки суды одни за другими занимали позиции руководства против участников забастовки, которые подверглись взысканиям или увольнениям. А политическая власть явно показала, на чьей она стороне. Спустя месяц после забастовки – в качестве награждения за «блестящую» расправу над забастовщиками? – бывший глава АвтоВАЗа Владимир Артяков был назначен губернатором Самарской области.
Противоположенным примером представляется позиция региональной власти во время забастовки на Форде. Сложилось впечатление, что за некоторыми исключениями – подавление милицией одного из пикетов бастующих, вмешательство прокуратуры в дело профсоюза, признание судом предварительной забастовки 7 ноября незаконной – все же местная власть и правоохранительные органы оказали меньше давления на участников забастовки, чем на АвтоВАЗе. Это может быть связано с тем, что бастующая сторона намного сильнее, сплоченнее и организованнее, чем на АвтоВАЗе. Однако и стоит учесть, что другая противоборствующая сторона – заводское руководство тоже отличается тем, что представляет иностранного работодателя, и отсюда хуже встроено в сложившуюся систему взаимоотношений между отечественными работодателями и властями.
Как правило, власти и правоохранительные органы гораздо лучше реагируют на голодовки за выплату зарплаты или на акции индивидуального отказа от неоплачиваемой работы. Однако, как только речь идет о забастовке и повышении зарплаты или улучшении условий труда, это уже считается экстремизмом и карается.
В целом же, если судить по новому Трудовому кодексу, фактически отнявшему право на забастовку у наемных работников, лоббированному работодателями вкупе с руководством традиционных профсоюзов ФНПР и внесенному в Госдуму правительством РФ, становится ясно, чьи интересы защищает в общем федеральная власть.
Акции нового типа
Если еще два года назад можно было говорить лишь о слабости профсоюзного движения и анализировать причины пассивности рабочих, то спустя два года картина несколько изменилась. Конечно, нельзя еще говорить о массовом забастовочном движении, однако динамика положительна и указывает на поворотную тенденцию и качественные изменения. Растет число конструктивных коллективных действий — это уже не только голодовки и/или самоубийства, а самоорганизующиеся инициативы и акции, основанные на сознании собственного достоинства. Одним словом, из «быдла» часть рабочих превращается в самостоятельных людей, осознающих свою ценность и стоимость.
Примечательно, что новая волна забастовок охватывает широкий круг отраслей и регионов. Тем не менее, можно отметить особенную активность работников прибыльных предприятий, в первую очередь на транснациональных корпорациях или на предприятиях тесно встроенных в мировой рынок. Другой сферой коллективной активности являются стратегические отрасли, поддерживающие систему жизнеобеспечения. В их числе можно назвать почту, общественный транспорт, ЖКХ. В этих отраслях, как правило, заработная плата низкая, однако, остановка работы крайне ощутима по своим последствиям.
Особенно стоит подчеркнуть, что речь идет об акциях нового типа, если сравнивать с теми, что проходили совсем недавно (с середины 90-х годов до середины 2000-х годов). Все больше акций имеют, как правило, наступательный, а не оборонительный характер. Рабочие не выживают в ожидании зарплаты, а требуют ее повышения. Более того, работники обращают все больше внимания на условия труда, требуют обеспечения безопасных условий труда и соблюдения трудовых норм. Это уже качественный сдвиг, соответствующий общей мировой тенденции.
Новым в недавних коллективных акциях рабочих является еще и то, что они все чаще происходят стихийно, по инициативе определенной части рабочих, а не по инициативе уже существующих профсоюзов. Однако, если инициатива не получает организационную форму и не превращается, например, в профсоюз, успех маловероятен.
К сожалению, новой чертой коллективных акций одновременно является и жесткое противодействие, с которым сталкиваются рабочие, решившиеся на протест. Работодатели используют весь арсенал доступных им средств: угрозы, увольнения, давление, дискриминация и т. п. Причем противодействие исходит не только от работодателя, но и часто также от традиционных профсоюзов, входящих в ФНПР, судебных органов, и даже от правоохранительных органов. Однако, подвергаясь преследованиям, рабочие активисты либо ломаются, либо, наоборот, становятся более решительными и сплоченными.
Анализ предпосылок к активизации рабочего и профсоюзного движения
Итак, мы наблюдаем процесс обновления рабочего движения. С чем связаны эти изменения?
Контекст: экономический рост, неравное распределение результатов роста, инфляция, процесс глобализации
В первую очередь следует указать на относительный экономический рост или, по крайне мере, на некоторую стабилизацию в экономике. Отсюда и повышение ожиданий у наемных работников. На смену отчаянию и выжидательной позиции (самопожертвование во имя спасения предприятия или терпеливое ожидание выплаты зарплаты) приходит протест и сознание несправедливой оплаты труда, особенно по сравнению с ростом прибыли для акционеров или зарплат менеджмента. Это особенно четко отслеживается в самых прибыльных отраслях экономики, таких как нефтяная, алюминиевая, металлургическая, автомобильная, пищевая.
Опрошенные рабочие на предприятиях, где проводились забастовки, возмущаются показательным богатством менеджеров, которые приезжают на работу «на крутых джипах», «зарабатывают сто раз больше, чем рабочие» и т.п. А между тем зарплата рабочих, даже если формально не снижается, теряет в покупательной способности в связи с ростом инфляции, которая затрагивает в первую очередь продукты и товары первой необходимости, т.е. основную часть затрат рабочих (ЖКХ, одежда, еда, транспорт, лекарство и образование).
Поэтому понятна причина недовольства: моя реальная зарплата снижается, я не могу кормить семью, когда так мои начальники нагло обогащаются за мой счет, и предприятие бьет рекорд по прибыли.
Кроме того, процесс глобализации усиливает этот эффект, позволяя рабочим российских филиалов транснациональных корпораций (ТНК) сравнивать свою заработную плату с уровнем оплаты труда рабочих на заводах других стран. Поэтому не удивительно, что наиболее активно ведут себя рабочие ТНК.
Положительную роль играет глобализация еще и тем, что упрощает процесс становления отношений между отечественными профсоюзами с зарубежными коллегами, как правило, более опытными и боевыми. Эти контакты возникают либо в рамках транснациональных советов предприятий, существующих на многих ТНК, либо в рамках международных профсоюзных объединений, а также в рамках Социальных Форумов и других мероприятий т. н. альтерглобалистского движения. Российские профсоюзы еще слабо встроены в это движение, но процесс уже идет.
Новое поколение лидеров, новое отношение к работодателю, профсоюзу и себе
Огромное значение имеет, судя по всему, приток рабочих нового поколения. Они уже не полностью воспитывались в советской системе, поэтому менее усвоили представления о работодателе как благодетеле, и государстве как заботливом отце. То есть они менее патерналистски настроены и более склоны к самостоятельному отстаиванию своих прав.
Как правило, забастовки и прочие акции протеста инициируют более молодые рабочие, более высококвалифицированные, нередко имеющие опыт общения с зарубежными коллегами и обладающие широким кругозором. Они высоко оценивают свои способности и не согласны продавать свои умения и навыки за бесценок.
Кроме того, по крайне мере среди лидеров рабочих и профсоюзных активистов рождается чувство солидарности и понимание ее привлекательности и необходимости для отстаивания коллективных прав. То есть по собственному опыту или опыту других некоторые рабочие лидеры приходят к пониманию вредности индивидуальных стратегий и эффективности коллегиальной работы и коллективных акций. Например, профсоюзные активисты «Форда» через постоянное информирование рядовых членов о состоянии трудовых отношений и о своих действиях, стремятся создать ситуацию, при которой каждый будет чувствовать себя причастным к делу профсоюза, инициативы будут идти снизу, а профкому останется только организовать рабочих для их реализации. Может быть из-за того, что индивидуалистические практики постсоветской России, когда каждый рабочий выкручивался сам, уже малоэффективны, может быть, из-за стратегических принципиальных соображений или появления классового чувства, но идея верховенства коллектива и сплоченности ставится этими лидерами во главу угла.
Образцовыми во всех отношениях звучат высказывания Алексея Этманова — лидера профсоюза «Форд»: О себе: «А у меня совесть, болезненное чувство собственного достоинства»; О необходимости коллегиальности: «Опасен вождизм. У нас, если меня нет, мое место займут другие. А когда все замыкается на одного человека, это очень плохо».
О создании профсоюза: «Начали работать… начали привлекать людей просто шли тупо в каждую бригаду, спали по 4 часа,… значит, начали в каждую бригаду идти и говорить «давайте попробуем» они говорят: «да мы накушались, взносы платим - ничего не получаем». Мы говорим: «Не, ребят, мы все равно подарки давать не будем, путевки тоже, но детям может какие-то компенсации в итоге… когда будем богатыми… значит так… а на самом деле мы будем завоевывать, отвоевывать свое место под солнцем. Мы есть, мы здесь работаем, отношение к нам сейчас как к свиньям». То есть отношение офиса до сих пор, там девочки выскакивают. Вы – быдло, а мы красавицы такие сидим». Разделение идет, именно классовое разделение, что мы… что они выше всех нас, носы вот такие… ну нормальные люди это понимают… начали бороться. То есть, мы вот за полтора года, мы это сделали… и самое главное, что сейчас нас все таки… нам удается потихонечку переламывать ситуацию, то есть я не скажу, что мы полностью искоренили, чтобы люди спрашивают «что делает профсоюз?», они уже говорят: «что мы будем делать?». То есть уже не отделяют себя от профсоюза. Вот это самое главное. Есть еще такие, но мы все равно продолжаем разъяснять, разъясняем, что Этманов и профком это ничто, если не будет вас. Прежде всего, вы должны принимать решения и отвоевывать эти решения, мы можем только, так сказать, указывать несколько направлений… на выбор вам. То есть может мы там… образованней как-то в плане профсоюзной борьбы (пауза), но все, что мы можем, это только давать вам направления. А решать за вас и действовать за вас мы все равно не сможем. И вот в общем и получается…».
Уход от индивидуальных неформальных практик и утверждение солидарных установок
Особенно нужно подчеркнуть менее очевидный фактор, способствующий активизации рабочего движения – изменение взглядов некоторой части работников, в первую очередь, лидеров, на неформальные практики, получившие широкое распространение на предприятиях, как по инициативе наемных работников (чтобы выторговать для себя лично более выгодные условия труда), так по инициативе работодателя (в целях ухода от законодательства и соблюдения формальных правил).
Судя по интервью с некоторыми новыми лидерами, они относятся весьма негативно к этим практикам, которые, по их словам, разлагают коллектив и развращают личность. Не зря в числе первых требований вновь созданных профсоюзов стоит соблюдение формальных правил. Иногда встречается требование ограничить гибкость в использовании рабочей силы. В числе основных требований профсоюза «Форд» во время нашумевшей забастовки 14 февраля 2007 года был отказ от заемного труда, фиксированный график работы и четкое нормирование труда. Вот почему эта забастовка имела такое значение. Она открывает новую страницу в истории российских трудовых конфликтов – борьбу против неограниченной гибкости (что на Западе получило название «флексибельности»).
Кроме того, к некоторым работникам приходит понимание того, что самый эффективный способ индивидуального утверждения или защиты своей личностной целостности, ценностей и принципов – это утверждение понятия «мы», т. е. солидарных установок, прочности социальных связей и взаимопомощи. В сфере труда эти установки традиционно воплощаются в жизнь в форме профсоюзного движения и коллективного сопротивления тем управленческим решениям, которые разрушают коллектив, сталкивают рабочих друг с другом и чреваты потерей, если не самого себя, то, по крайне мере, своего достоинства.
Новая волна создания свободных профсоюзов
Как показывает обзор коллективных акций, они обычно либо следуют за созданием нового профсоюза, либо сопровождаются его созданием или реформированием. Трудно оценить масштаб новой волны, но очевидна тенденция: после стагнации профсоюзного движения в середине 90-х годов, и на смену первой волны 88—93-х годов приходят новые профсоюзы, созданные, как правило, по инициативе снизу, на новом предприятии или в результате решения о выходе из традиционного инертного профсоюза. В целях достижения своих целей эти низовые профсоюзные структуры затем часто вступают в то или иное объединение свободных профсоюзов (СОЦПРОФ, ВКТ, КТР, ФПР, «Защита труда» и др.). Однако создаются они не по инициативе руководства профсоюзных федераций, а потому, что часть рабочих решает объединиться для организации коллективной борьбы. Со временем, этот приток новых активных членских организаций должен будет положительно сказаться на альтернативных профсоюзах, которые выходят сейчас из состояния стагнации.
Бывают независимые и боевые профсоюзы среди традиционных профсоюзов, особенно на новых предприятиях или под воздействием нового поколения профсоюзных лидеров, которые реформируют профсоюзную ячейку изнутри. Однако за редким исключением, традиционная Федерация независимых профсоюзов России (ФНПР) в лице ее федерального руководства не приветствует активность рабочих, иногда даже ей препятствует и выступает в роли противника самоорганизации и низовой инициативы, особенно если речь идет о забастовке. Если тенденция продолжится, можно смело прогнозировать массовый отток работников из ФНПР. Этому способствует и начинающие дебаты в политической среде и СМИ о том, является ли ФНПР настоящим профсоюзом или нет. Однако вопрос о последующем вступлении в новые (альтернативные) профсоюзы остается открытым.
Наши исследования показали, что временная эмоциональная вспышка в виде забастовки или акции протеста намного проще, чем продуманное вступление в боевой профсоюз, чреватое долгосрочными последствиями, или активизация своего участия в деятельности профсоюзной организации. Так, если после забастовки 1 августа на АвтоВАЗе многие забастовщики покинули ряды традиционного профсоюза АСМ, только небольшая часть вступила в альтернативный профсоюз «Единство».
Реакция на несправедливые законы и власть
За последние 15 лет баланс сил между наемными работниками и работодателями, который должен регулироваться трудовым законодательством и государственной политикой, только нарушается и, естественно, не в пользу рабочих. Новый трудовой кодекс, который урезал права и гарантии работников, сначала вызвал глубокий спад активности профсоюзов и рабочих, испуганных отсутствием легальных способов защиты. Однако ситуация меняется. Вместо боязни новое законодательст Автор: Клеман Карин
|
