Зачем и кому нужны профсоюзы в современной России? На первый взгляд вопрос парадоксальный. В стране существует большое количество профсоюзных организаций, их объединения и ассоциации с общей численностью около 30 миллионов человек (около 50% работающего населения). У этих организаций есть собственность, деньги (взносы) и бюрократический аппарат. Представители профсоюзной стороны регулярно принимают участие в заседаниях региональных и федерального правительств, международных симпозиумах, форумах и конференциях. С профсоюзами осторожничает власть (вдруг забастуют или выйдут на улицы!), в Государственной Думе создана депутатская группа «Солидарность», которая является профсоюзным лоббистом в парламенте. Очевидно, что такая «махина» не может существовать просто так, без надобности. Очевидно настолько, что базовая сущность и смысл профсоюзов всерьез не обсуждаются никем. Однако более пристальный взгляд на бытие российских профсоюзов позволяет увидеть картину не столь однозначную.

А есть ли в России профсоюзы?

Отношение простых людей к профсоюзам показывают последние результаты изучения общественного мнения. По опросу ВЦИОМ, в качестве причин недоверия профсоюзам как демократическим институтам в России граждане называют следующие:

- деятельность профсоюзов незаметна, бесполезна, неэффективна, их просто нет - 39%;

- они не отстаивают интересы работников, выполняют волю властей - 16%;

- не доверяет профсоюзам, затрудняются сформулировать причины своего недоверия, но тем не менее не доверяют - 46%.

В общественном сознании профсоюзы воспринимаются совсем не так, как позиционируют себя сами профсоюзные лидеры!

В дополнение к статистическим данным можно констатировать, что такая влиятельная и важная структура ничтожно мало для ее масштабов и значения присутствует в информационном поле. Федеральные и региональные СМИ о профсоюзах пишут редко, в основном интересуются вопросами их недвижимости: здравницами, спорткомплексами. (Вообще очень многие по старинке воспринимают профсоюз как место, где можно получить льготную путевку.) Сюжеты о трудовых конфликтах есть, но они редки. (В основном они касаются либо предприятий с иностранным капиталом: «Форд», «Кока-Кола» и проч. - или угрозами забастовки бюджетников). И это когда в сфере трудовых отношений в России проблем больше, чем достаточно! Выходит, в общественном сознании профсоюзы воспринимаются совсем не так, как позиционируют себя сами профсоюзные лидеры – как организацию, защищающую интересы работника.

Раскроем подробней. Если профсоюз нужен работникам как правозащитная организация, которая реализует представительство своих членов и защиту их прав, в том числе с помощью публичных мероприятий, тогда почему работники без энтузиазма и далеко не в массовом порядке выходят на акции протеста и забастовки, организуемые профсоюзом (которые и без того чрезвычайно редки)?

Есть отдельные примеры активных и успешных действий ряда профсоюзных организаций, но общие тенденции совершенно иные. Большинство людей, состоящих в профсоюзах, просто не знает, что состоят. А если и знают, что состоят, то не знают зачем. Реально львиная доля тех 30 миллионов «рядовых членов» никогда и никак не взаимодействовала с профсоюзом на протяжении всей своей трудовой деятельности.

Может быть, профсоюзы давят на бизнес, заставляют «капиталистов» повышать зарплаты, улучшать условия труда и социальное положение работников? Но в большинстве случаев, если такие конфликты происходят, профсоюзы или неактивны, или вовсе принимают сторону работодателя. Коллективные договоры на предприятиях либо отсутствуют, либо заключаются практически полностью на условиях работодателей. Невыплата зарплаты, массовые увольнения, повсеместное нарушение трудовых прав давно уже стали нормой и приводят к социальным конфликтам в ряде регионов. При этом профсоюзы опять себя никак не проявляют. Вместо этого профсоюзные «боссы» пытаются объяснить работникам, что надо потерпеть, подождать и не шантажировать «бедного и несчастного» работодателя своими невыполнимыми требованиями. Исключения, конечно, есть, но если бы это было системой, тема профсоюзов не сходила бы с экранов ТВ.

В ситуации фактической отстраненности профсоюзов от разрешения социально-трудовых конфликтов этим приходится заниматься государству. В регионах с бизнесом начинают «работать» региональные администрации, МВД, судебно-правовая система во главе с прокуратурой, что создает дополнительную напряженность во взаимоотношениях бизнеса и власти. В результате сами конфликты так и не находят разрешения, а у бизнеса появляется очередной повод упрекает власть в том, что она «занимается не своим делом, подавляет свободу предпринимательства» и т.д. Несмотря на это, государственные чиновники разговаривают с профсоюзными деятелями, включают их в состав высоких комиссий, поддерживают разными способами через различные проекты и т.д. При этом профсоюзы продолжают бездействовать, а их руководители на различных уровнях - наслаждаться своим исключительным положением.

На самом деле ответ на вопрос «Зачем и кому нужны профсоюзы в современной России?» оказывается сложным, проблемным и совсем не очевидным. Складывается впечатление, что профсоюзы в их нынешнем виде не нужны никому, кроме прослойки профсоюзной бюрократии, которая получает основные выгоды от существующего положения вещей.

Какие профсоюзы нужны стране? И насколько их наличие необходимо?

Тогда какие профсоюзы нужны стране? И насколько их наличие необходимо? На этот и другие вопросы мы попытаемся дать ответы в этой статье. Для этого нам потребуется восстановить смысл существования профсоюзов в современном мире, проанализировать ситуацию возникновения профсоюзов в дореволюционной России и их трансформацию в советский период, что, в свою очередь, позволит объективно оценить ситуацию профсоюзов в современной России.

Шантаж и вымогательство

Чтобы восстановить смысл существования профсоюзов в современном мире, необходимо выявить принципиальные схемы, на которых строится деятельность современных профсоюзов. Это становится возможным, если проследить основные циклы трансформации профсоюзов: от момента зарождения тред-юнионизма в годы промышленной революции в Англии до профсоюзов наших дней.

По мере формирования капиталистического общества в ХVII - ХVIII вв. появились новые социально-экономические классы – предприниматели (капиталисты) и наемные работники. Взаимоотношения работников и работодателей изначально порождали конфликты. Одним из главных методов повышения дохода предпринимателей было ужесточение требований к работникам: удлинение рабочего дня, сокращение оплаты труда, увольнения. Чтобы противостоять такого рода действиям со стороны работодателей, рабочие сами покидали предприятия и отказывались снова приступать к работе, пока их требования не были удовлетворены хотя бы частично. Эта тактика начинала приносить успех, когда с протестом выступали крупные группы высококвалифицированных работников (неквалифицированных работников можно было легко заменить в виду высокой безработицы).

Фактически это приводило к остановке работы производства, а массовость выступлений и высокая квалификация «бунтарей» делали невозможным быстро заменить одних работников на других. В результате работодатель нес огромные убытки, что делало его более сговорчивым.

Так появилась базовая идея профсоюзов – идея шантажа работодателей за счет коллективных действий, удержания общности работников. В ХVIII - XIX вв. в Европе происходит рост числа профсоюзных организаций (тред-юнионов), смысл существования которых заключался в шантаже работодателей с целью увеличения своей доли в прибыли предприятия: повышение оплаты труда, улучшение условий работы и т.д. Шантаж и вымогательство – обыденное социальное явление, простейший способ получить то, в чем человек нуждается. Таким образом, профсоюзы формировались как социальные структуры, занимающиеся вымогательством, а не политические организации. На волне роста революционных настроений в Европе в конце XIX – начале XX в. были предприняты попытки политизации профсоюзов. В одних странах (Франция, Италия, Испания) профсоюзы попали под влияние анархо-синдикалистов, в других (Германия, Австрия, Швеция) – под влияние социал-демократов. В результате это привело к расколу профсоюзного движения на политическую компоненту (что стало основой формирования политических партий) и собственно профсоюзную (тред-юнионизм), которая так и осталась социальной, вымогательской структурой.

Базовая идея профсоюзов – идея шантажа работодателей за счет коллективных действий, удержания общности работников.

Первая трансформация профсоюзов произошла в тот момент, когда в Европе под влиянием в т.ч. профсоюзов основные трудовые права работников были закреплены в законодательстве (право на отпуск, продолжительность рабочего дня, минимальные зарплаты, право на забастовки). Из «забастовочных комитетов» профсоюзы стали трансформироваться в правозащитные организации. Они требовали исполнения этих законов, оставляя в подоплеке свою базовую идею – шантаж за счет коллективизма. Зачем профсоюзы требуют выполнения законов? Для того, чтобы увеличивать зарплату и благосостояние своих членов, используя именно коллективность, поскольку никто в отдельности не может противостоять. Причем эта шантажистская структура была настолько сильна, что в США значительная часть профсоюзов была тесно связана с криминальными группировками. До настоящего времени в США некоторые профсоюзы по типу действий остаются такими же: докеры, дальнобойщики.

Во второй половине XX в. происходит вторая трансформация профсоюзов, которая привела к появлению третьей схемы действий профсоюзов – сотрудничества или социального партнерства. Стало ясно, что можно договариваться таким образом, чтобы в случае совместного развития государства и бизнеса профсоюзы могут получать все большую долю. В ответ профсоюзы отказываются от протестных действий на определенный период. Если профсоюзы помогают интенсифицировать или правильно организовать производство, то предприятия получают большую прибыль и большую долю могут превращать в зарплату. Если рост экономики требует перевод специалистов из одной отрасли в другую, то государство договаривается с профсоюзами, и те организуют переквалификацию работников. В результате профсоюзы стали заниматься повышением квалификации работников, их переквалификацией и т.д.

Таким образом, нам удалось выделить три базовые схемы, на которых строятся современные профсоюзы:

1. Схема шантажа и вымогательства работодателей за счет коллективизма работников для увеличения благосостояния своих членов. Она является базовой схемой профсоюзов (т.е. лежит в основе всех других схем) и основным смыслом их существования. Схема шантажа работает в любых экономических условиях и на любом этапе развития общества.

2. Схема правозащитной организации. Она работает только в ситуации правового, стабильного общества и диктатуры закона. Если законы фактически не исполняются, то профсоюзы трансформируется обратно к первой схеме.

3. Схема сотрудничества или социального партнерства. Она эффективна только в условиях интенсивного экономического роста, когда денег достаточно и они могут быть вложены в развитие. В ситуации экономического спада социальное партнерство де-факто прекращается, потому что встает вопрос реструктуризации экономики, закрытии убыточных предприятий и т.д. Так было, например, в Великобритании во времена Тэтчер, когда произошли смена экономической политики государства и закрытие ряда угольных шахт. Разрушение схемы сотрудничества заставляет профсоюзы вернуться к первой схеме.

Созданные сверху

Профсоюзные публицисты описывают ситуацию возникновения профсоюзов в России следующим образом:

«Из малочисленных и разрозненных объединений рабочих, создаваемых, как правило, на период отдельных акций в ходе стачечного движения в конце XIX века, в дальнейшем повсеместно вырастали массовые профессиональные союзы, целью которых была организация борьбы трудящихся за улучшение условий труда и экономического положения рабочих…» (Вестник государственного социального страхования» 2004 г., № 11).

Такого рода трактовка исторических событий никак не проясняет ситуацию возникновения профсоюзов как организованной, а значит, по-настоящему мощной силы. Неясным остается следующее: как стачечное, стихийное движение рабочих могло перерасти в организованные формы, собственно в профсоюзы? Если обратиться к историческим фактам, то можно обнаружить, что подавляющее большинство крупных рабочих организаций того времени появилось практически в одно и то же время (1898 - 1902 гг.) в разных частях огромной империи. Создавались они на различных производствах. В то же время они были похожи по структуре, способам организации коллективных действий и способны к координации действий между разными организациями. Каким образом при отсутствии развитых систем коммуникации на такой огромной территории, с совершенно разным менталитетом и укладом жизни населения могли независимо друг от друга возникнуть совершенно одинаковые структуры! Такую разветвленную сеть не могли создать полуграмотные рабочие, большинство из которых не имели даже элементарного образования! Попробуем разобраться…

Сценарий становления капитализма в России в конце XIX – начале XX в. принципиально ничем не отличается от европейского или американского. Основная прибыль российских заводов и фабрик достигалась за счет жесточайшей эксплуатации работников (12 – 18-часового рабочего дня, низкой зарплаты, нечеловеческих условий труда), а существовавшее фабричное законодательство полностью защищало интересы фабрикантов. Зарплаты российских рабочих были в 2 раза ниже, чем в Европе, а прибыль работодателей – в 2 - 3 раза выше их европейских «братьев по классу». Дикий капитализм просто выталкивал людей на улицы, начало развиваться стачечное движение. Это был набор отдельных протестных акций, хотя и достаточно мощных (например, стачка иваново-вознесенских рабочих в конце 1897-го – начале 1898 года стала всеобщей и вывела на улицы практически все население города). Под эти акции рабочими специально создавались стачкомы, а после окончания акции они рассыпались. Новая акция – новый стачком и т.д. Число стачек росло год от года, и со временем они стали заурядным явлением во многих городах с более или менее значительным населением: Петербурге, Москве, других местах центра России. Но рабочие собрания сами по себе так и не перерастали в организованные структуры, оставаясь стихийным явлением.

К началу 1895 года резко увеличилось число стачек, на которых рабочие выдвигали политические требования. Произошло это не случайно, а стало результатом специальной агитационной работы, которую развернули революционно настроенные социал-демократы в рабочих коллективах. Они прекрасно осознавали всю силу этих коллективов и как ее использовать для целей революции. Стало очевидным, что кто в итоге завладеет рабочим классом, тот завладеет и страной. Эту ситуацию прекрасно понимал Сергей Зубатов, начальник Московского охранного отделения (тайной политической полиции). Он читал теоретические работы, включая Маркса, изучал практику революционной борьбы, анализировал: “Рабочий класс - коллектив такой мощности, каким в качестве боевого средства революционеры не располагали ни во времена декабристов, ни в период хождения в народ, ни в моменты массовых студенческих выступлений… Будучи разъярен социалистической пропагандой и революционной агитацией в направлении уничтожения существующего государственного и общественного строя, коллектив этот неминуемо мог оказаться серьезнейшей угрозой для существующего порядка вещей”.

Зубатов нашел блистательное решение, позволяющее отвлечь рабочий класс от желания уничтожить существующий государственный строй. Его замысел отличался завидной простотой: он предложил вытеснить революционеров из рабочей среды и подменить их правительственными агентами, а борьбу политическую - борьбой экономической. Зубатов полагал, что для достижения поставленной цели достаточно на средства департамента полиции создать сеть легальных рабочих организаций, напоминавших западноевропейские профсоюзы, и назначить в них своих лидеров. В апреле 1898 года он изложил свои мысли в записке на имя оберполицмейстера Москвы Д. Ф. Трепова, тут же доложившего ее содержание генерал-губернатору великому князю Сергею Александровичу.

«Сейчас вопрос стоит так, - убеждал Зубатов великого князя Сергея Александровича, - кто владеет этим рабочим движением: мы или социалисты? Если им владеют социалисты, революция в России будет неизбежна».

Получив одобрение и поддержку московских властей, Зубатов приступил к действиям и начал с просветительской деятельности. Рабочим читали лекции о профсоюзном движении в Англии, учили действовать в рамках фабричного законодательства: главная цель - вырвать рабочих из-под влияния эсеровской и социал-демократической пропаганды, которая «направляла» рабочих на политическую борьбу. В 1901 году в Москве была создана первая такая организация «Общество взаимного вспомоществования рабочих в механическом производстве». Потом были созданы: Совет рабочих механического производства г. Москвы, Общество взаимной помощи текстильщиков, Независимая еврейская партия и др. К 1902 году была создана громадная сеть легальных рабочих организаций по всей Российской империи с ключевыми их центрами в Москве, Петербурге, Киеве, Харькове, Екатеринославе, Николаеве, Перми, Минске, Одессе, Вильнюсе, Гродно, Бобруйске. Они фактически стали первыми настоящими российскими профсоюзами. Зубатов докладывал министру внутренних дел В.К.Плеве: «Идей социал-демократов половина рабочих вообще понять не может в силу своей крестьянской неразвитости. В это время мы предлагаем им не связанный с опасностью попасть под удар полиции легальный путь к улучшению их экономического положения».

Дело шло настолько успешно, что революционных агитаторов рабочие сами изгоняли со своих собраний. Даже еврейские рабочие - одни из самых первых и активных марксистов - охотно вступали в «зубатовские» организации. И все же ситуация вышла из-под контроля. Активные действия Зубатова вызывали сильное недовольство фабрикантов, которых изрядно «потрепали» новейшие российские профсоюзы. В 1903 году в результате сложной интриги Зубатов был отстранен от занимаемой должности, а сам проект «полицейского социализма» прекращен. Когда экономическая борьба против конкретного хозяина-эксплуататора, заложенная в основу «зубатовских» организаций, все же перерастала в политическую борьбу против монархического правления, то вожаки-агенты попросту исчезали или переходили на сторону бастующих. Освободившиеся места быстро занимали социал-демократы, которые использовали уже созданную структуру в политических целях. Таким образом, часть «зубатовских» организаций была политизирована и включена в политические акции протеста, организуемые революционерами. В дальнейшем профсоюзы, созданные большевиками после 1905 года, строились по образу и подобию «зубатовских».

Исторический анализ возникновения профсоюзов в России позволяет сделать ряд важных выводов. Не стихийные стачки рабочих сформировали профсоюзы в России, а политическая полиция! Профсоюзы в России были созданы властью «сверху», с царского позволения в целях сохранения монархии и государства, а не «снизу» и стихийно, как уверяют профсоюзы нынешние. И это уникальный случай в мировой истории.

«Полицейский социализм» был государственным проектом с соответствующим финансированием, который реализовывался на основе самых современных общественных технологий того времени. В его основу были положены организация массового просвещения и продуманная кадровая политика. Во главе профсоюзов были поставлены люди, понимавшие реальные вызовы, стоявшие тогда перед страной: дикий капитализм, приводивший к деградации населения и надвигающаяся угроза революционного террора. Общества взаимного вспомоществования, созданные в ходе реализации проекта, и стали основой дореволюционного профсоюзного движения в России, образцом для создания профсоюзов после 1903 - 1905 годов.

Возможность общественного проектирования профсоюзов в России доказана историей, что дает понимание возможных способов их трансформации в условиях современности. Трансформации эффективной, технологичной и в интересах страны. Это прекрасно понимали коммунисты, осуществившие грандиозную перестройку профсоюзов в советское время.

Общесоюзный собес

В 20 – 30-е годы XX века в СССР была предпринята колоссальная программа переустройства общества. Общество перестраивалось под социализм: под систему распределения, индустриализацию и социальную жизнь. Государству необходимо было получить контроль над всеми сферами жизни общества. Разумеется, что профсоюзам, которые шантажируют, вымогают, да еще и выдвигают политические требования, в такой стране делать было нечего. Советские руководители отлично помнили роль профсоюзов в революционных событиях и понимали, что профсоюзы – прекрасный инструмент управления рабочими коллективами. А в условиях социализма ими тоже нужно управлять. Социальные вопросы рассматривались как важные для обеспечения большого проекта – строительства коммунизма, и ими серьезно занимались.

В СССР требовалось создать структуру, которая была бы построена на принципах соцобеспечения и перераспределения и удерживала бы коллективы работников.

Фактически в СССР требовалось создать другую, не профсоюзную структуру, которая была бы построена на принципах соцобеспечения и перераспределения и удерживала бы коллективы работников по этим схемам. Но что делать с теми профсоюзами, которые уже были в стране? Они имели реальный опыт протестных действий, полученный в ходе революции, их лидеры были самостоятельными фигурами, не всегда лояльными партии. Их авторитет в среде рабочих был огромным. Такие профсоюзы представляли угрозу теперь уже новому общественному порядку, и их стали трансформировать. Схема трансформации профсоюзов строилась на тех же принципах, что и проект «полицейского социализма»: расстановка убежденных коммунистов на руководящие посты в профсоюзах и массовое просвещение. Пришлось поработать и с законодательством. В 1934 году коллективные договоры в СССР вообще были отменены, какое-либо организованное противоборство с руководством категорически запрещалось. Запрет распространялся, конечно, и на типичную форму борьбы за права трудящихся – забастовки: их организация грозила тюрьмой и даже массовым расстрелом.

Новая распределительная структура сохранила старое название – профсоюз. Но по схеме организации своей деятельности она была не протестной, а бюрократической (с разветвленной структурой, приказной системой и отчетностью), ориентированной на проведение в массы трудящихся идеологии правящей партии. Занимаясь соцобеспечением и распределением, профсоюзы являлись частью государственного аппарата – единой системой с четкой вертикальной иерархией. Им в собственность была передана почти вся социальная сфера страны: дома отдыха, пансионаты, санатории, детские сады и др. Они распределяли квартиры, машины и прочие дефицитные товары. Советские профсоюзы оказались в полной зависимости от партийных органов, которые занимали в этой иерархии главенствующее положение. В результате бюрократизации профсоюзов их отрыв от масс трудящихся был настолько полным, что сами члены профсоюзов стали воспринимать членские взносы как одну из форм налога. Профсоюзные руководители из публичных и авторитетных в коллективе лидеров, способных мобилизовать людей на протест, выродились в чиновников, имеющих от государства свою задачу, статус, различные привилегии. Задача их состояла в том, чтобы восстанавливать работников для последующего труда и удерживать коллективы в рабочем состоянии за счет распределения (чтобы не бунтовали). Поэтому профсоюзы и назывались приводным ремнем, поскольку выполняли государственную функцию.

Профсоюзные руководители из лидеров, способных мобилизовать людей на протест, выродились в чиновников, имеющих от государства свою задачу, статус, различные привилегии.

В результате советской трансформации к началу 90-х годов профсоюзы в СССР представляли собой разветвленную бюрократическую структуру, являющуюся частью государственного аппарата и выполняющую функции соцобеспечения и распределения. За годы советской власти сформировалось несколько поколений профсоюзных руководителей, которые не имели опыта открытого противостояния с работодателем, никогда не мобилизовали людей на протест. Они не воспринимали себя вне государственной машины. В сознании большинства населения слово «профком» закрепилось как место на предприятии (по сути, его социальный отдел), куда можно было прийти и попросить путевку, талон на льготное питание, встать на очередь за холодильником и т.д.

Не дошли до «светлого капитализма»…

Подведем некоторые итоги:

1. Российское профсоюзное движение в дореволюционный период формировалось «сверху» проектным образом, деятельность профсоюзов контролировалась тайной полицией.

2. При смене общественного устройства в советский период профсоюзы были трансформированы из шантажистских, политизированных организаций в бюрократическую, государственную структуру. Трансформация профсоюзов опять же происходила сверху при непосредственном участии государства. Базовая их функция – распределение и социальное обеспечение, а также удержание трудовых коллективов по этим схемам. Никакой другой деятельностью профсоюзы не занимались.

3. В ситуации перехода к новому типу общественного устройства - демократии и рынку - профсоюзы в России остались в том же самом виде, советском виде, и не трансформировались. В результате сегодня наблюдается несовмещение организации жизни в стране и работы профсоюзов, потеря смысла их существования в новых условиях. В отсутствие смысла или базовой идеи профсоюзы еще больше бюрократизируются.

Тезис о том, что нынешние российские профсоюзы остались в прежнем советском виде горячо оспаривается профсоюзным руководством. Они убеждены, что профсоюзы трансформировались, стали подлинно рыночной структурой, способной мобилизовать работников на активные протестные действия, создав определенные настроения в рабочих коллективах. «Смогли же мы в начале 90-х организовывать регулярные забастовки бюджетников, и в 98-м тоже! Да и шахтеров на Горбатый мост мы выводили. Именно это заставило власть и бизнес впредь с нами считаться», - говорят профсоюзники. На самом деле массовые забастовки 90-х годов связаны не столько с мобилизационными действиями профсоюзов, сколько с общей ситуацией в стране.

Ситуация перехода России к новому типу общественного устройства сопровождалась разрушением оснований прошлой жизни. Отчетливо проявились все кризисы переходного периода: невыплата зарплат и пенсий, рост цен, развал целых производств. Большинство населения оказалось дезориентированным, не понимающим смысла преобразований, происходящих в стране, и неготовым жить в условиях рынка. У людей складывалось ощущение, что страна катится в пропасть, государство их оставило один на один с проблемами, которые они никогда не решали, что их обманули. Сама ситуация в стране привела к росту протестных настроений среди населения, выталкивала людей на улицы. Профсоюзы этих настроений не создавали, они ими просто воспользовались! В этом смысле профсоюзы ничем не отличаются от любой популистской структуры, которая играет на настроениях населения в ситуации кризиса. Так было и в 2005-м, когда пенсионеры, лишившиеся бесплатного проезда в общественном транспорте, массово митинговали по всей стране уже после принятия 122-ФЗ.

Именно эти акции, которые проходили без участия профсоюзов, стали настоящим событием для власти и населения, они освещались в СМИ. Протестные настроения инициировали опять же не профсоюзы, они явились реакцией людей на действия государства - «опять что-то отобрали». Почему профсоюзы, которые понимали, по их словам, якобы губительные последствия реализации 122-ФЗ, не организовали массовую пропаганду среди населения, многотысячные акции протеста и забастовки до начала реализации закона? Попытки организовать такие акции протеста профсоюзами предпринимались (Всероссийская акция протеста 10.06.2004 г., Всероссийская акция протеста работников бюджетной сферы 20.10.2004 г.). Но они были малочисленными, проводились в форме пикетирования и не стали значимыми событиями ни для власти, ни для населения, ни для СМИ.

Старушки на шоссе в Химках казались активней.

Почему так получается: стихийные протестные действия населения оказываются более мощными и значимыми, чем профсоюзные акции, на подготовку которых затрачено много времени и финансовых ресурсов? Видимо, потому, что нынешние профсоюзы неспособны самостоятельно создать протестные настроения у людей и их на что-то мобилизовать. Они просто этого не умеют, поскольку находятся все в том же бюрократическом, непротестном советском состоянии.

Профсоюзы неспособны самостоятельно создать протестные настроения у людей и их на что-то мобилизовать.

Не трансформировавшись под условия рыночной экономики, профсоюзы не смогли использовать массовые акции начала 90-х годов для того, чтобы наладить нормальную постоянную профсоюзную жизнь в стране. Самый главный показатель этого – российская приватизация, которая фактически прошла без участия профсоюзов. По закону «О профсоюзах…» профсоюзам были даны громадные полномочия. Без согласования с профкомом предприятия акционирование было просто невозможно. При активной позиции профсоюзов бизнесменам пришлось бы пойти на огромные уступки. И так бы обязательно произошло, будь в стране настоящие, рыночные профсоюзы. Произошло бы следующее: были бы досконально изучены законы, просчитано, что профсоюз может получить, и выдвинуты требования, на которых профсоюз согласен подписать решение об акционировании. Вместо этого наши профсоюзы даже не заявили о своих правах на участие в приватизации. Большая часть акционирования прошла даже без подписей представителей профсоюзов! В результате – реструктуризация производства, сокращение рабочих мест. Для профсоюзов рыночных это критическая ситуация. Если численность членов сокращается, это повод для массовых выступлений. А где-нибудь в нашей стране, когда на электростанции в результате преобразований сокращается до трети работающих, профсоюзы что-нибудь подобное организовали? Тогда какие же это рыночные профсоюзы, в чем состояла их трансформация?

Получается парадоксальная ситуация. Мы строим капитализм, рыночную экономику и демократическое общество, но базовые, присущие именно капитализму структуры – профсоюзы – остаются в «советском» виде. Если мы строим рыночную экономику и демократическое общество, как же мы можем не менять такой базовый общественный институт? Но мы его и не меняем…

Профсоюзы в новой России: полное собрание заблуждений

Трансформации профсоюзов мешает огромное количество мифов и заблуждений, которые по отношению к ним существуют у власти, бизнеса и населения. Более того, профсоюзы существуют в нынешнем виде только благодаря этим мифам, по привычке и традиции. Считается, например, что профсоюзы в России могут трансформироваться сами по себе, изнутри, в соответствии с требованиями современности. Такой сценарий крайне сомнителен. Если профсоюзы в России и трансформировались, то исключительно в результате целенаправленного государственного проекта. Так было и в момент их образования во времена Российской империи, и в период построения «государства развитого социализма» - СССР. И сколько бы власть ни пыталась убедить профсоюзных руководителей, что им надо меняться, создавать современные профсоюзы – все напрасно. Они просто не понимают, о чем речь, потому что сформировались в условиях СССР, всю жизнь занимались распределением и были государственными чиновниками. Более того, они испытывают тоску по тому «золотому времени». И заинтересованы только в одном – в сохранении своего нынешнего положения и существующего порядка вещей. За годы советской власти профсоюзы так прочно слились с административной структурой (один сложный аппарат, делающий общее дело), что государственные чиновники до сих пор по инерции выходят на профсоюзы как на свой рабочий орган, раздают поручения, а профсоюзники по инерции их выполняют. Случается, что и профсоюзные боссы – «дети советского времени» – лучше ладят с госструктурами, чем с работодателями-бизнесменами.

Невозможным развитие профсоюзов делает представление о том, что, кроме бизнеса и политики, в стране нет другой реальности и сфер жизни. Присутствует непонимание властью, бизнесом и населением тот факт, что может быть общественная жизнь, отличная от жизни в бизнесе и политике. У людей нет ни практики, ни опыта такой жизни. И это критический момент, поскольку в стране не появляются общественные структуры, которые не политизированы и занимаются своим делом. Поэтому возникновение профсоюзов или их трансформация «снизу» также невозможны.

Общественные структуры мобилизуют население на то, чтобы люди сами решали свои проблемы за счет соорганизации и коммуникации между собой. Профсоюзы принципиально не занимаются политикой, а занимаются вымогательством для улучшения жизни своих членов. А у нас любое проявление общественного квалифицируется как политическое. При этом самостоятельных и протестных по отношению к работодателям профсоюзных лидеров начинают преследовать по политическим мотивам. Невозможность развития новых профсоюзов приводит к ситуации, когда нынешние профсоюзы продолжают существовать.

Политический взгляд на профсоюзы во многом усиливается ввиду того, что государство – самый крупный в стране работодатель, а профсоюзы «бюджетников» (работников непроизводственной сферы) – самые массовые. Предъявляемые чисто экономические требования к государству как к работодателю воспринимаются как политические. Лозунг «Долой правительство, которое не платит!» ничем не отличается от требований сменить неэффективного собственника, который не может обеспечить своих рабочих. Выступление против государства уже заранее воспринимается как политическое, хотя оно может быть правозащитным или профсоюзным.

Выступление против государства уже заранее воспринимается как политическое, хотя оно может быть правозащитным или профсоюзным.

И наконец, самый мощный миф, благодаря которому существуют архаичные профсоюзы. Считается, что нынешние российские профсоюзы - протестные, хотя и спящие. В результате таких представлений власть пытается не трогать профсоюзы в их летаргическом сне. Как бы чего не вышло… А вот якобы если начать их трансформацию, разбудить, то они могут подняться и вывести людей на улицу. В сочетании с политическим взглядом на профсоюзы в сознании представителей власти возникают картины массовых выступлений, политических забастовок по всей стране и т.д. Но это просто невозможно. Профсоюзы не в состоянии «подняться»! Достаточно просто проанализировать события последних лет. Приватизация, принятие 122-ФЗ, Трудового кодекса, отрешение профсоюзов от Фонда социального страхования – все эти события серьезно ослабили профсоюзы. Но они ни разу не поднялись. Если профсоюзы бюджетников и объявляют забастовки, на них практически никто не выходит, несмотря на массовость членства в профсоюзах бюджетной сферы. Если проходят реформы типа РАО «ЕЭС» или «Связьинвест», когда огромное количество людей остаются просто без работы и им не платят зарплату – они не поднимаются. Так почему же власть считает, что они вообще могут подняться? Удар за ударом наносится по самому телу современных профсоюзов – по их членам. И если российские профсоюзы в такой ситуации безмолвствуют, то их просто не существует как профсоюзов в современном понимании. Существуют профсоюзное руководство, многочисленный аппарат, бюрократия, которые всеми силами стараются поддерживать в сознании власти, бизнеса и населения миф о том, что за этими людьми есть еще кто-то и этот кто-то может подняться по их призыву. Реально же за ними – пустота…

Нынешние обюрократившиеся профсоюзы не в состоянии «подняться»!

Ошибочно считается, что профсоюз – это электоральная сила. То есть 30 миллионов членов, которые профсоюзами заявляются, могут быть мобилизованы для голосования в чью-то пользу. И поработав с профсоюзами, можно повлиять на результаты голосования. Это тоже неправда! Профсоюзы реально никак своих членов не контролируют (да и их количество существенно завышено, поскольку определяется на основании внутрипрофсоюзных статистических отчетов). В действительности центральные комитеты не контролируют не только региональные отделения, но и первичные организации. Монолитность профсоюзной структуры – очередной миф! Потому что «региональщики» и «первички» ориентируются не на решения ФНПР, отраслевые ЦК, а на своих главных «социальных партнеров» - региональные администрации и руководителей предприятий, которые поддерживают их материально. И даже если денег им не давать, они все равно не станут ориентироваться на профсоюзное руководство. Основные средства профсоюзов сосредоточены в первичных организациях, а их руководители обладают практически полной самостоятельностью в принятии решений. По той же причине профсоюзы не являются электоральным ресурсом. Это солдат можно заставить голосовать, но не членов профсоюза!

Эти множественные мифы и заблуждения сознательно эксплуатируют профсоюзные «боссы», которые получают основные дивиденды от их существования. Когда к ним обращаются и говорят: «У нас скоро выборы. Надо мобилизовать своих членов», - они их не мобилизуют, они этого физически сделать не могут. Но публично заявляют, что профсоюзы поддерживают «Единую Россию». То есть профсоюзный руководитель выходит на трибуну и от имени всех это заявляет. Создается вредная политическая иллюзия, что профсоюзы управляют каким-то электоральным ресурсом.

На самом деле профсоюзы – это общественная и политическая пассивность. Нежелание жить на свободе, принимать ситуацию как она есть, быть самостоятельной общественной силой. Они хотят по-прежнему быть приводным ремнем государственной машины, хотят ощущать себя государственными чиновниками, которые имеют свою задачу и долю в распределении социальных благ. Люди, которые руководят профсоюзами, не хотят изменять ситуацию, чтобы становиться сильнее.

Монолитность профсоюзной структуры – очередной миф!

Профсоюзы не являются электоральным ресурсом.

Профсоюзы держатся на базовом предположении людей, в т.ч. власти, что профсоюзы есть, что они протестные и в случае чего могут куда-то выйти. Чтобы они в случае чего не вышли, им выделяется финансирование на реализацию разных проектов, позволяют собирать взносы и т.д. Власть думает, что с профсоюзами лучше дружить, что профсоюзное руководство контролирует ситуацию. На самом деле оно ситуацию не контролирует, потому что контролировать нечего, некого и невозможно. Можно только заниматься поддержанием и подтверждением разнообразных мифов.

Политическое решение проблемы

Так нужны ли нам профсоюзы? Современная Россия предпринимает попытку построения демократического государства, капиталистического общества и рыночной экономики. А если мы строим капитализм, то профсоюзы нужны! Это базовая общественная структура капитализма и показатель его конкурентоспособности. Необходимо, чтобы возникла сама ситуация контакта трудящихся и бизнеса. Такая ситуация обязательно нужна, иначе в отсутствие профсоюзов возникает ситуация безудержной эксплуатации и истощения народа. Потому что в краткосрочной перспективе люди для бизнеса – это ресурс. Гораздо лучше, если этот ресурс будет необразованным, бессловесным и т.д. Рано или поздно такое развитие событий даст самые негативные политические и экономические последствия: социальные конфликты, деградацию населения и в конечном счете неконкурентоспособный бизнес.

Отсутствие рыночных профсоюзов в стране - социальные конфликты, деградация населения и в конечном счете неконкурентоспособный бизнес.

Конкурентный бизнес тот, который способен работать с людьми образованными и с высоким общественным потенциалом. И качество продукции выше, и организация бизнеса может быть существенно сложнее. Тогда он способен производить сложные, в т.ч. наукоемкие товары, создавать и экспортировать стандарты, организации, финансовые структуры. Все это возможно, когда большое количество людей прошли серьезную общественную школу и способны к инициативе. И профсоюзы являются глубинной точкой этого движения. Нормально работающие профсоюзы создают общественную среду и формируют у людей привычку и опыт решать проблемы за счет собственных усилий и координации с другими. А слабые и неэффективные профсоюзы - это ситуация стран «третьего мира». С безудержной эксплуатацией и деградацией населения.

Сохранение профсоюзов в их нынешнем виде – политическая проблема для государства, поскольку оно вынуждено выполнять функции, не свойственные ему.

Сохранение профсоюзов в их нынешнем виде – политическая проблема для государства, поскольку оно вынуждено выполнять функции, не свойственные ему. Если профсоюзы в России не превратятся из ретроградных бюрократических структур в общественные организации, способные вытягивать из работодателей деньги на повышение заработной платы, социальное обеспечение, то де-факто рыночной экономики не построить. Вместо профсоюзов противостоять бизнесу будет государство.

Государство будет заставлять бизнес увеличивать социальные расходы, пропагандируя корпоративную социальную ответственность, говорить предпринимателям про развитие регионов, что надо платить зарплату и т.д. В условиях рыночной экономики государство не должно решать всех этих вопросов. Такие действия государства будут восприниматься бизнесом как «государственный рэкет», поскольку бизнес и так платит налоги. Вместе с тем «рэкет» со стороны профсоюзов абсолютно естественен и нормален вне зависимости от государственных налогов. Профсоюзы выполняют роль социального противовеса, оттягивая сверхприбыль работодателя на увеличение благосостояния своих членов.

Поэтому тезис о социальной ответственности нужно возлагать не на бизнес, а на профсоюзы.

В который раз в российской истории профсоюзам требуется трансформация, которая сделает их деятельность адекватной вызовам современности. Современные профсоюзы должны уметь находить новые точки эксплуатации, объединять людей, создавать конфликт работников и работодателей. По результатам ряда забастовок добиться принятия необходимых законов и превратиться в правозащитников. А когда ситуация стабилизируется - выстроить систему коммуникации для всех заинтересованных сторон и реализовать принцип социального партнерства.

Трансформация профсоюзов требует политического решения и осуществления целого ряда практических шагов по следующим основным направлениям:

1. Необходимо провести демифологизацию существующих профсоюзов, т.е. разрушить те мифы и заблуждения, которые сегодня так сильны в сознании людей. Нужно совершенно отчетливо высказаться по поводу реальной ситуации профсоюзов в России и осуществить тотальную пропаганду в СМИ. При этом будут подорваны основы существующей профсоюзной номенклатуры, которая является основным получателем прибыли от этих мифов.

2. Провести кампанию по созданию новых рыночных профсоюзов, которые станут образцами профсоюзной деятельности в России. Параллельно с этим необходимо создавать образ новых профсоюзов в СМИ за счет освещения деятельности ряда организаций. Сегодня в России существуют профсоюзы современного типа, которые реально конфликтуют с работодателями, пользуются авторитетом у работников, добиваются роста зарплаты и социальных выплат. Это первичные профсоюзные организации работников ряда нефтяных компаний, профсоюзы завода «Форд», P&G, ряд территориальных и первичных организаций отраслевых профсоюзов, в т.ч. профсоюзов бюджетной сферы.

3. Должна быть доведена до конца работа по ликвидации экономической базы архаичных профсоюзов. Госструктуры должны перестать в той или иной форме поддерживать их распределительную функцию. Необходимо снять фактически существующий политический запрет на захват экономически неэффективной профсоюзной собственности со стороны бизнеса, поскольку этот ресурс является источником коррупции и основным смыслом существования бюрократической профсоюзной верхушки. Пусть рабочие сами добиваются через профсоюзы благ для себя, а профсоюзы нужно оценивать именно с этой точки зрения.

4. Принудительное создание социального молодежного лифта и образовательных программ. Наиболее общественно активных и талантливых молодых людей из профсоюзной среды нужно обучать вне профсоюзных структур: организовывать международные стажировки, наращивать их лидерский и управленческий потенциал. Это должно стать задачей специального государственного проекта. В дальнейшем необходимо содействовать продвижению этих людей, созданию ими современных профсоюзов. Если это не будет сделано вне профсоюзов, т.е. продвижение этих людей в России, - не будет новых профсоюзов. Прежние профсоюзные обучающие структуры нужно просто ликвидировать, поскольку в них происходит воспроизводство старого образа действий.

Следует особо подчеркнуть, что в данной статье представлены направления возможных действий. Трансформация профсоюзов – процесс очень тонкий, требующий разработки детальной стратегии. Разработка стратегии трансформации профсоюзов должна стать результатом дальнейших обсуждений темы профсоюзов в России.