Председатель профсоюза ЭЖД Олег Чубаров использует все возможности для защиты прав работников Эстонской железной дороги.

Председатель профсоюза ЭЖД утверждает, что железнодорожники готовы выйти на улицу, чтобы потребовать уважительного к себе отношения со стороны государства. С Олегом Чубаровым беседовал Андрей Бабин.

Олег Чубаров в эти дни очень занят — совещания, встречи, переговоры, поездки... Встретиться с ним удалось только поздно вечером.

В свои тридцать лет вы, вероятно, один из самых молодых в Эстонии профсоюзных руководителей...

Однако и некоторый опыт уже имеется. Я ведь уже в 21 год стал доверенным лицом в Таллиннском автобусном объединении.

Да, помню это ваше бескомпромиссное «И ни процентом меньше!», когда добивались повышения зарплат водителям... Как оказались на Эстонской железной дороге?

Пришел сюда два месяца назад. Предложили, когда освободилась должность. Решил попробовать — тут ведь совсем другие масштабы, 1900 членов профсоюза. И потом, эта сфера мне ближе, я ведь сам железнодорожник по образованию, многих здесь знаю еще по годам учебы.

И все же, нет такого ощущения, что большие начальники относятся к вам немного снисходительно — дескать, о чем говорить с этим мальчишкой?

Может, про себя кто-то так и думает, но я этого не чувствовал. Тут ведь главное, насколько грамотно ты ведешь переговоры, отстаи¬вая интересы человека, а это от возраста не зависит.

Профсоюзная работа — ваше призвание?

Похоже, да, раз смолоду так все пошло. Мне нравится работать с людьми. Наверное, и обостренное чувство справедливости, данное мне от рождения, сказалось.

Вы только пришли на ЭЖД, а тут такие события...

Да уж, есть чем заняться. Это работодатель может сказать, что сокращение 200 человек из 2000 — это никакая не трагедия, а «упорядочение и оптимизация». Для меня же даже один теряющий работу человек — это драма. Но есть и масса других вопросов, требующих решения.

Каких, например?

Зарплата, условия труда... Взять, скажем, труд уборщиц. Одна убирает кабинет, где сидит один человек, другая — вагон, которым пользуются тысячи людей. Очевидно, что эта разница должна быть отражена в зарплате, но доказать это администрации не так просто.

Или, скажем, работника вызвали на объект во время обеда, а в графике, тем не менее, зафиксированы полчаса обеденного перерыва, то есть человек это время работал бесплатно.

Сегодня был в Тапа и видел, как рабочие вручную, с помощью ломов и каких-то подручных средств выгружали многотонный генератор. А ведь задача решается элементарно. Почему не решили? Займемся теперь и этим.

Нельзя сказать, что работодатель вообще безразличен к этим вопросам, но делать можно и нужно больше.

Сейчас все эти вопросы, наверное, отошли на второй план. Главное — судьба сокращаемых работников.

Вот и администрация думает, что под шумок, как говорится, остальные вопросы можно замять. Нет, и мы уже заявили: сокращения сокращениями, а повышение зарплаты работникам с повестки дня не снимается. Тем более, что это и в интересах работодателя: не растет зарплата — падает производительность.

Но до повышения ли зарплат сейчас, когда грузопоток так резко упал?

Это нас не интересует. Не по вине работников он упал. По вине политиков. Вот пусть и ищут деньги где хотят. Почему за их бездарные действия должны расплачиваться простые люди?

Было сообщение, что вроде возобновился транзит нефтепродуктов...

Это только разговоры. А что нас ждет в будущем, никто не знает. Потому что нет у нас нормальной прагматичной политики на этом направлении. Если наши правители действительно считают, что мы от России не зависим, как они не раз заявляли, пусть тогда разрежут рельсы и продадут на металлолом, а деньги раздадут работникам. По крайней мере, это было бы честно.

Известны ли вам списки подлежащих сокращению?

Нам их пока не представили. Но и когда получим, мы еще будем смотреть, как сокращение каждой должностной единицы отразится на технологическом процессе.

Сокращению подлежат только рабочие?

Не знаю планов руководства, но, учитывая, что на ЭЖД на одного рабочего приходится два управляющих, этот вопрос следовало бы изучить.

Многие у нас задаются вопросом, а стоит ли держать, скажем, англоязычного финансового директора с огромной зарплатой (а при нем и переводчицу), работу которого в основном делают бухгалтеры.

Впрочем, руководство уже высказывало опасения, что, сократив сейчас рабочих-специалистов, потом в случае нужды их негде будет взять.

Сокращаемых обещают трудоустроить...

Никто не пропадет, наверное. Устроятся где-то. Как было и раньше, это ведь не первое сокращение на ЭЖД. Если не в охранники, так на стройку пойдут. Но, во-первых, сократят не только таллиннских людей, но и тапаских, нарвских. А там все сложнее.

Во-вторых, каково специалисту, отдавшему железной дороге многие годы, уходить куда-то в неизвестность? В общем, настроение у людей крайне тягостное. Особенно у тех, кому за сорок. Людям просто страшно. Страшно прийти утром на работу и увидеть уведомление о сокращении.

Какие-то публичные массовые акции возможны?

Железнодорожники — люди терпеливые. Но бесконечно терпеть неуважительное к себе отношение они не намерены. А их — не одна тысяча... Да, планируются акции протеста. Видимо, в начале сентяб¬ря, когда члены правительства вернутся из отпусков.

Сами вы состоите в какой-либо партии?

Да. Моя партия — профсоюз.