|
Серия крупных аварий на угледобывающих предприятиях заставила правительство Украины в очередной раз высказать свою озабоченность состоянием техники безопасности в горнодобывающем комплексе и попытаться в корне пересмотреть принципы оплаты труда шахтеров, отвергнув «сдельщину», которая царствовала в подземных забоях в советское время и все 17 лет независимости.
Кабинет министров принял решение о введении в качестве эксперимента почасовой оплаты труда горняков на семи шахтах Украины, среди которых значатся ГП «Шахтоуправление «Донбасс», шахта «Центральная» ГП «Красноармейскуголь», шахта «Белозерская» ГП «Добропольеуголь», шахта им. Гаевого ГП «Артемуголь» и другие. Комментирует ситуацию председатель Независимого профсоюза горняков Донбасса Николай ВОЛЫНКО.
- Еще на первом и пока единственном съезде шахтеров Украины в 1995 году Независимый профсоюз горняков Донбасса выходил с предложением о переводе шахтеров на почасовую и понедельную оплату труда. Существующая до сих пор сдельно-премиальная оплата как была введена в 1929 году, так и осталась, а весь мир уже давно живет по другим правилам.
- Но попытка ввести для шахтеров почасовую оплату труда вызвала множество разноречивых мнений…
- Я не могу согласиться с огульным отрицанием возможности почасовой оплаты труда. Да, у этой идеи есть множество оппонентов, в том числе многие руководители угольных предприятий, хозяева шахт, которым потогонная система выгодна. Однако речь надо вести не об отрицании, а о том, как адаптировать новую систему оплаты труда к существующим реальным условиям. По этому поводу совместно с американскими специалистами мы разработали свои предложения еще 13 лет назад, в середине девяностых, и направили эти предложения руководителям шахт, объединений, тогдашнему министру углепрома, правительству. Однако ожидаемой реакции тогда не последовало, ведь почасовая оплата труда многим не выгодна. А для введения ее необходимо, чтобы Кабинет министров совместно с Министерством угольной промышленности и профсоюзами разработал принципы оплаты по-новому, с введением соответствующих коэффициентов, чтобы шахтеры не только не потеряли в оплате, а наоборот, получали достойную заработную плату. Но это - головная боль чиновников, а профсоюзы должны отстаивать права горняков. На встрече с премьер-министром Юлией Тимошенко в Ровеньках я сказал, что идею почасовой оплаты могут просто заболтать, как это у нас часто бывает, а для реального воплощения в жизнь нужен комплексный подход, с введением новых нормативов и с принятием мер к резкому улучшению охраны труда. Свои предложения по этому поводу я, как член координационного совета по чрезвычайным ситуациям в угольной промышленности, направил в правительство. Пока не могу сказать, в каком объеме они будут приняты.
- Николай Николаевич, но можно предположить, что шахтер, имея достаточно твердую ставку, просто не станет, как говорится, «упираться рогом». С этим-то вы согласны?
- Нет. Я сам долгие годы проработал под землей и отлично знаю проблемы угольщиков. Возьмем, к примеру, английского шахтера. Он спускается в лаву и за четыре часа выполняет поставленное перед ним задание. Но там труд механизирован и созданы надлежащие условия для работы, а у нас труд горняков в основном ручной и тяжелый. Мы же говорили, что проблему надо решать комплексно, а это значит, что надо вкладывать деньги в модернизацию.
- Следовательно, отрасли понадобятся дополнительные миллиарды гривен дотаций?
- Вот об этом стоит поговорить отдельно. На текущий год определена сумма дотации угольной промышленности примерно в 7 миллиардов гривен. Казалось бы, если грамотно распорядиться этими деньгами, можно решить многие проблемы, но вся беда в том, что поднимается цена на металл, оборудование, крепежные и горюче-смазочные материалы и так далее. И если еще вчера можно было купить угольный комбайн за миллион гривен, то после получения дополнительной дотации - уже за четыре миллиона. Реальные цены я сейчас назвать не могу, но названная пропорция роса цен примерно сохраняется.
- Почему так происходит, ведь если государство вкладывает деньги, то оно должно и отслеживать их рациональное использование?
- Должно. Но машиностроительные заводы у нас в основном частные, центральные обогатительные фабрики – тоже. Они накручивают свои цены. Только за один квартал на разнице в цене Минуглепром теряет примерно 400 миллионов гривен, а то и больше. Понятно, что эти деньги уходят из бюджетного кармана и напрямую попадают в карман частного предпринимателя. А государство остается в стороне, потому что чиновникам это выгодно. Или взять погрузочно-транспортные управления. Пока они находились в составе угольных объединений, с ценами чехарды в основном не было, а как только стали самостоятельными (фактически нынче это частные структуры) - стоимость услуг этих предприятий резко подскочила. В итоге получается, что все эти структуры «сидят на угле», все имеют прибыль, а шахтеры расплачиваются, оставаясь в нищете при наличии якобы многомиллиардных сумм.
- Выходит, надо принимать меры, чтобы заставить государство исполнять свои функции более профессионально и в полном объеме. Какие можно предложить шаги в этом направлении?
- Вернусь к первому съезду шахтеров, который, напомню, состоялся в 1995 году. Тогда нам удалось принять программные решения – добиться дотаций из госбюджета в угольную промышленность и погашения задолженности по заработной плате. В основном эти задачи выполнены: дотации есть, а задолженность по заработной плате горнякам в значительной степени погашена. Теперь нам в срочном порядке необходимо собирать второй съезд. По этому поводу я четыре раза обращался с письмами к народным депутатам Украины, председателю Профсоюза работников угольной промышленности Виктору Турманову и председателю Независимого профсоюза горняков страны Михаилу Волынцу. Но вопрос повис в воздухе. Говорил я на встрече в Луганске о необходимости проведения съезда шахтеров и президенту Виктору Ющенко, и тот на словах меня поддержал. А потом я услышал другие мнения, что, мол, не ко времени такой съезд, что он будет крайне политизирован, может стать детонатором и тому подобное...
- Насколько, на самом деле, актуально проведение съезда шахтеров?
- Дело в том, что одному профсоюзу, пусть даже самому боевому и крупному, не под силу пробить стену непонимания, заставить власть исполнять свои регуляторные и контролирующие функции, а именно это надо сделать сегодня. Нынче существует мнение, что надо как можно скорее приватизировать угольную промышленность и перестать тратить на ее поддержку государственные средства. Это ерунда. Без господдержки шахты существовать не смогут, но надо сделать все, чтобы выделяемые средства использовались рационально, чтобы был налажен строгий государственный контроль за ценообразованием.
- Николай Николаевич, а как вы вообще относитесь к приватизации, о которой так много говорят и в которой видят панацею от всех шахтерских бед?
- Если власть действительно хочет обеспечить стране энергетическую безопасность, то шахты должны оставаться в государственной собственности. Но, поскольку угольную отрасль за годы независимости благополучно загнали в тупик, то, скорее всего, без приватизации не обойтись. Однако это не означает, что шахты надо продать и забыть о них. Государственная доля в акциях любого предприятия, имеющего стратегическое значение, должна оставаться. И государственная поддержка должна быть. Если государство не сможет влиять на процессы, происходящие в отрасли, то такая приватизация принесет только вред и, возможно, доход отдельным компаниям. Возьмем те же Соединенные Штаты Америки, в которых преобладает частная собственность, но там она находится под неусыпным контролем государства. Если предприниматель нарушил законодательство, у него тут же отбирают лицензию, затем следуют экономические санкции, а дальше - вплоть до возбуждения уголовного дела. У нас эти вопросы пока не отрегулированы, а более половины несчастных случаев происходит на частных предприятиях. Пока шахта благополучно работает, частник доволен, все идет хорошо, но как только случается беда, основные заботы по ликвидации ее последствий ложатся на государство. Бывает так, что бизнесмен купил или взял в аренду угольное предприятие, довел его до ручки, выкачал все что можно и бросил. А санкции за подобные действия должны быть законодательно определены.
- Но в Украине до конца не проработано и законодательство, которое бы строго регламентировало вопросы соблюдения правил техники безопасности при ведении горных работ…
- И это, кстати, одна из причин частых аварий, которые порой уносят больше сотни жизней горняков. Сейчас разрабатываются новые правила, многие моменты в которых нас не устраивают, потому что не были учтены наши предложения. Не хочу сейчас говорить об этом более подробно, поскольку надеюсь, что на очередном заседании координационного совета, которое вскоре должно состояться, нам удастся все же изменить ситуацию и внести необходимые изменения в готовящиеся законодательные акты по технике безопасности.
- Что вас особенно не устраивает в организации работ по охране труда?
- Например, работа инспекторов Госгорпромтехнадзора. Почему они проявляют бурную деятельность только тогда, когда беда уже случилась? Только в этом случае начинают подсчитывать, сколько было нарушений, подключают средства массовой информации. Ведь известно, что никакая авария не происходит сразу, вдруг, процесс ее возникновения идет по нарастающей, и горный инспектор должен это видеть. Тем более, что инспекторы закреплены за определенными предприятиями. Поэтому должны нести ответственность наравне с директором шахты, начальником участка, Горным мастером или еще каким-либо должностным лицом. Но они хотят выстроить законодательство так, чтобы, находясь над всеми, осуществлять контролирующие функции и ни за что не отвечать, а так быть не должно.
- Мы вскользь сказали об обеспечении энергетической безопасности страны. Но сейчас все чаще слышишь мнение, что украинский уголь не сможет гарантировать эту безопасность по причине высокой себестоимости, в связи с высокой зольностью, и вообще, в стране запасы твердого топлива не такие уж большие и выгоднее было бы везти его даже из Австралии.
- Все, о чем вы сейчас сказали, озвучивают те, кому выгодно сокращать отечественную угледобычу, везти уголь из-за границы, заниматься спекулятивными сделками по импортному газу. Это выгодно тем, кто сидит на газовой трубе. Почему у нас практически не используется газ метан, запасы которого, по предварительным подсчетам, составляют 12 триллионов кубических метров? Его можно было пустить на бытовые нужды, на котельные, но этого практически не делается, потому что политикам, чиновникам выгоднее защищать свои интересы, а не государственные.
- Хотелось бы узнать ваше мнение о так называемых «копанках», которых развелось в последнее время великое множество, а проблем от их деятельности накапливается еще больше. Неужели нельзя решить этот вопрос и закрыть незаконно действующие производственные структуры?
- Если бы государство в лице его чиновников не было заинтересовано в работе «копанок», их давно бы не было. Но в них заинтересованы чиновники и различные структуры, начиная от местного уровня и заканчивая Киевом. Странно ведь получается: разрешение на их работу кто-то давал? Наверняка давал. А теперь все разводят руками и говорят, что ничего не знают. Скажу больше, нацинальные интересы, о которых так много и красиво говорят, в реальной жизни у нас отодвинуты на второй план. Ведь в «копанках» добываются стратегические запасы угля. В местах их существования уголь выходит практически на поверхность, и его старались не брать даже во время войны, оставляли на самый «черный» день. Во всех наших бедах и несуразицах виновата власть. Безразлично, оранжевая она и бело-голубая, или еще какой-либо иной расцветки. Еще в 1918 году Михаил Грушевский говорил: беда Украины заключается в том, что ею руководят те, кому она не нужна. Эти слова вполне актуальны и сегодня.
- Николай Николаевич, вы говорили, что профсоюзы должны требовать справедливости и отстаивать права трудящихся. Но для того чтобы это осуществлять, нужны определенные полномочия, не так ли?
- Это действительно так, однако в нашем законодательстве права профсоюзов прописаны порой нечетко или вовсе отсутствуют. Сейчас, правда, говорят достаточно настойчиво, что права профсоюзов надо расширить, придать им ряд контролирующих функций. Вместе с тем, мы так же долго говорили о том, что надо в срочном порядке принимать закон о престижности шахтерского труда, обсуждали его, вносили предложения, потом законопроект оказался до предела выхолощенным и даже в этом виде принят не был. Возможно, что и с расширением прав профсоюзов будет то же самое. У нас профсоюзы превратились в некое подобие благотворительных организаций, которые время от времени выдают путевки на отдых и материальную помощь.
- И Независимый профсоюз горняков Донбасса – тоже?
- Нет. Был я как-то в Австралии и спросил у шахтеров, выдает ли им профсоюз путевки для отдыха? Они были очень удивлены, сказали, что получают достойную зарплату и могут сами организовать свой отдых так, как им вздумается. Вот и я говорю, что человек должен чувствовать себя человеком, а не нищим, ждущим подачку. И профсоюзы должны отстаивать именно человеческие права, что мы и делаем.
Одно беспокоит: люди не хотят защитить самих себя. Не доросли еще до понимания необходимости такой защиты. А без этого нам трудно справиться со своей задачей.
|
