О забастовке на заводе «Форд» во Всеволожске много говорили в прессе. Подобному вниманию не нужно удивляться, ведь это было ЧП российского масштаба – поскольку мы стали жить по таким законам, которые фактически лишили наемных работников возможности протестовать и выставлять свои требования, забастовки в нашей стране прекратились.

Возле проходной завода «Форд» питерские свободные профсоюзы провели митинг поддержки рабочих этого предприятия. За происходящим на площади из окон административного здания наблюдали руководители завода. Кто-то из митингующих прокричал: «Леопольд, подлый трус, выходи!»

Толпа подхватила эти слова и долго скандировала, но ни Леопольд, ни кто-либо другой к людям не вышел. Может быть, менеджеры и не поняли обидных слов, так как руководят предприятием собранные со всего света иностранцы – англичане, немцы, австралийцы, которые русскому языку не обучены.

Официальная пресса, для лучшего понимания публикой, упростила требования бастующих. Мол, воюют за увеличения зарплаты. Писали с укором: мало им 17–19 тыс. руб. в месяц, другим бы столько. Так принято у нас опускать недовольных. Раньше к рвачам причисляли воинственных шахтеров, затем авиадиспетчеров, а сейчас вот рабочих с завода «Форд».

Рвачи или эксплуатируемые?
Эту сумму средней зарплаты назвал один из руководителей завода, на поверку же оказалась совсем другая арифметика. Если у сборщиков нет переработок, то на руки они получают 13, а то и 11 тыс. руб.

Да и сам вопрос зарплаты у забастовщиков оказался на одном из последних мест. Больше говорили о стабильном графике работы и обеденных перерывах, изменения в которые вносятся чуть ли не ежедневно, поднимали проблему нормировании труда.

За смену положено поднимать на вытянутых руках двери и колеса определенное количество раз, на самом же деле вес приходится фиксировать гораздо чаще. Рабочий подчиняется темпу конвейера, который без всякого согласования с коллективом запускают на предельные скорости, в результате за два года производительность труда увеличилась в разы. Молча, без всяких объяснений, эксплуатируют человека до изнеможения. Но главным мотивом забастовки стало требование уважительного отношения к работнику. Он имеет право на отдых, на заботу о своем здоровье и на чувство собственного достоинства.

Правящая элита не может осилить строчку Конституции: «Человек, его права и свободы являются высшей ценностью». Рабочего все время путают с лошадью. На самом деле на заводе «Форд» возникло полное отчуждение менеджеров, управляющих от остальных работающих, люди разделились на «они» и «мы». Начальникам повышают зарплату два раза в год, а остальные работники вынуждены для этого прибегать к забастовкам. Как сказал председатель заводского профсоюза Алексей Этманов, к рабочим в конторе относятся как к быдлу. Только в пересменок появляется возможность пообщаться с начальством, задать вопрос, но и эту короткую паузу не удается использовать. Приходят люди в спецовках в кабинет, а с ними и разговаривать не желают.

Наша страна богата нефтью, газом, лесом, в доменных цехах разливают металл на полуфабрикаты. Все это продают иностранцам, доходы отправляют в западные банки, изымая их из оборота страны. Производство, которое кормило Россию, где все начиналось с изготовления винтиков, болтиков, других деталей для различных машин и агрегатов, посчитали неперспективным, закрыли заводы, а чтобы население обеспечить работой и куском хлеба, заманивают заморских гостей дешевой рабочей силой.

Приглашают со своими самоварами, то есть с технологиями и комплектующими, а заодно иностранцы привозят с собой пренебрежительное отношение к нашим работникам. А как еще сказать о товаре, который распродают по дешевке? По новым законам, а где и по криминальным понятиям, из ранее культурной нации вывели новую породу туземцев, лишили мастерства и знаний, окончательно уничтожили интеллектуальную составляющую наших кадров, свели на нет количество народных умельцев, которые блоху могли подковать. Теперь все – грузчики, продавцы, временные рабочие.

В США на 11 работающих, не включая сферу сельского хозяйства, приходится один ученый-исследователь, а наши умы бегут за границу. Российской экономике нужен теперь другой человеческий капитал, обладающий только силой и выносливостью, чтобы крутить 12 часов подряд гаечным ключом и не падать от переутомления в обморок. В объявлениях о замещении различных вакансий обязательно подчеркивается возраст до 35–40 лет, после этой черты людям найти работу очень трудно. Разве можно считать государство великим, если оно за гроши, как людей второго сорта, сдает свой народ в аренду на малоквалифицированные работы, разве это не работорговля?

Россия – это где дешево
Транснациональные компании рыскают по всему миру, ищут дешевую рабочую силу, находят в тех странах, где человек подавлен, где нет законов, защищающих наемного работника, а также нет боевых профсоюзов. Латинская Америка, Азия, вот теперь и Россия дошла до такого уровня, а может быть, упала еще ниже.

В Бразилии построен «Фордом» такой же завод, как во Всеволожске, сборщики получают там за аналогичную работу, если перевести на наши деньги, около 30 тыс. руб. в месяц, и продукты там в два-три раза дешевле. Председателю профсоюза Алексею Этманову посчастливилось побывать у латиноамериканских коллег, поэтому он может сравнивать. Если же говорить о самих Штатах, о Канаде, то там и вовсе на конвейере зарабатывают около 4 тысяч долларов в месяц. Меньше нельзя, работники могут за себя постоять, законы этому способствуют.

Неудивительно, что мировые автогиганты начинают уходить от таких ломовых зарплат, многие из них постепенно начинают сбрасывать на нашу территорию грязные и трудоемкие производства: сварку, покраску и сборку. Оплата труда получается на порядок меньше, и о технике безопасности, санитарных нормах можно меньше беспокоиться. К уже названному заводу «Форд» под Санкт-Петербургом можно добавить запрограммированные на корейские модели «ТАГаз» в Таганроге, «Автотор» в Калининграде, «Ижмаш» в Удмуртии, «Рено» в Москве.

Под Питером в поселке Шушары, рядом с «Фордом», облюбовали место японцы. Чтобы была более привлекательной такая экспансия, кроме существующей дешевой рабочей силы, наше правительство сделало для иностранных автомобильных компаний еще одну поблажку – снизило до минимума таможенные пошлины на поставку комплектующих для сборочных цехов.

Да и не только автомобили чужие будем собирать, вот уже почти отказываемся от собственного авиастроения, как бы и не нужны нам различные КБ, конструкторы, можно договориться с «Боингом», он нас обеспечит технологиями и деталями и своих надзирателей пришлет. Во Франции, Германии авиационный концерн Airbus совсем поиздержался на оплате дорогой рабочей силы, начал реконструкцию производства, то есть переводить его в резервации, мечтает начать сборку своих самолетов на нашей территории.

Привыкшие к нищете и непритязательности российские работяги смогут вывести компанию из зоны финансовых рисков. Автомобильный концерн General Motors тоже терпит по этим же причинам убытки.

Неудивительно, что он начинает искать свое счастье в России, вслед за заводом «GM – АвтоВАЗ» в Тольятти, строит второй под Санкт-Петербургом.

Никто не говорит, что нужно отказываться от работы, которую предлагают иностранцы, но не им, а нашему государству нужно научиться уважать своего работника, продавать его по достойной цене. А для этого нужно менять трудовое законодательство, чтобы работники могли выстраивать социальное партнерство, бороться за нормальные условия труда и достойную зарплату.

Почему не получается отечественная экономика?
К сожалению, наш бизнес силен в другом направлении, он занимается перепродажей, спекуляцией. Вот «Северсталь» успела отметиться в автомобилестроении, купила Ульяновский автозавод. Все думали, что будут доводить до мировых кондиций наш внедорожник, – ошиблись. Новые хозяева отдали цеха для сборки японского грузовика, потом сдали в оперативное управление иностранцам литейное производство Заволжского моторного завода, теперь вот закупили у «КАМАЗа» площади завода микролитражных автомобилей, на которых будут собираться южнокорейские внедорожники.

Если уже говорить об автомобилестроение, о брендах, то можно поучиться у немецкого концерна «Фольксваген». Кроме рабочих на конвейере, здесь много высококвалифицированных специалистов, которые занимаются разработкой новых модификаций машин. Для разработки каждого проекта подбирается команда, ставится цель, дается время на выполнение задачи. Все понимают, что проект должен быть выполнен любым способом, иначе фирма отстанет от прогресса, проиграет конкурентам.

Работники из этой команды начинают эксплуатировать себя сами, работая по 60 часов в неделю, платят им за такой подвиг соответственно. Люди способны работать в подобном режиме примерно до 50 лет, потом они вынуждены отходить от активной деятельности. Фирма берет на себя их дальнейшее содержание до пенсионного возраста. Не работая, они получают прежнюю зарплату, включая все прибавки, которые систематически вводят на производстве.

Такой пансион для работника продолжается до 65 лет, дальше они становятся обычными пенсионерами. На «Фольксвагене» таких стахановцев насчитывается около 3 тыс. человек, для социальных гарантий этих людей создан даже собственный пенсионный фонд, в который ежегодно перечисляются огромные суммы.

Неудивительно, что компания «Фольсваген» ищет возможности компенсировать повышенные расходы, это будет происходить за счет экономии на зарплате нашим работникам, для этого начинают строить сборочный завод в Калуге.

Хочется вспомнить…
… об одном маленьком государстве, которое возникло в начале перестройки в России, институте «Информэлектро». Это был своеобразный технопарк с экспериментальным производством. С институтом, на взаимовыгодной основе, работало много кооперативов венчурного типа, им предоставляли производственные площади, они рождали идеи, отрабатывали и доводили до совершенства новые технологии. На основе их в институте создавались новые отделы, новые производства. У президента этого государства Михаила Васильевича Малея было 32 заместителя.

Приходил к нему с интересным проектом младший научный сотрудник, а выходил из директорского кабинета уже в ранге заместителя директора по претворению в жизнь своей идеи.

После этого Михаил Васильевич был депутатом Верховного Совета России, потом первым председателем Госкомимущества. Он мечтал реформировать страну по типу своего института, чтобы собственность отдавать только тем, у кого есть идеи, проекты, но ему не дали привести такие механизмы в действие, спешили захватить, попользоваться народным добром. На место Малея определили Чубайса с его молниеносной приватизацией. Недолго после этого прожил Михаил Васильевич, увидел, как гибнет страна, и сердце его не выдержало.

Инкубаторы, похожие на малеевский институт, должны были спасти экономику России, их нужно было создавать, поддерживать, но вместо этого государство стало частным охранным агентством, защищающим интересы и безопасность олигархов, захвативших нашу промышленность, а главное – недра. Работников в долю не взяли, они вынуждены теперь гнуть спину за копейки на иностранцев.

Эпилог на заводе «Форд»
На заводе «Форд» сборщики потребовали подписания коллективного договора на 2007 г., который учитывал бы их мнение. Они хотели, чтобы завод стал их вторым домом, чтобы решались вопросы социальной инфраструктуры – это и отдых работающих, забота об их детях, создание рабочих мест для тех, кто получил профзаболевание. Хозяева предприятия отвергли мнение коллектива, 140 предложенных профсоюзом поправок.

Переписали в договор статьи из российского Трудового кодекса и на этом успокоились, а потом отказались и от согласительной комиссии. Зачем вести согласование, если наш парламент уже написал для всех предприятий, для всех наемных работников страны общий коллективный договор, который очень нравится не только нашему, но и иностранному бизнесу! Не кто-нибудь, а наши депутаты составляют унизительные договора купли-продажи для нашей рабочей силы, они-то и являются главными работорговцами страны. Около половины живущих за чертой бедности у нас – люди, которые трудятся на предприятиях, в учреждениях.

У рабочих завода оказался один выход – бастовать. Собрания, на которых принималось это решение, проводились по сменам, но по закону необходимо собрать коллектив на общее собрание. За забастовку проголосовали почти единогласно, но суд признал ее незаконной. В каком месте и в какое время собрать весь коллектив, в крайнем случае, по каким критериям отбирать делегатов для заводской конференции с работающего в беспрерывном режиме конвейера? Непростой ребус загадала Государственная дума, который ни она сама, ни кто-либо другой не может до сих пор отгадать.

Работникам на наших предприятиях сейчас негде собраться по собственной инициативе, поговорить. На заводе «Рено» в Москве, кажется, нашли выход, скучковались прямо у проходной, в таких походных условиях хотели обсудить вопрос о создании своего профсоюза. Тут же появилась милиция, заявили, что собрания на улице проводить не положено, и стали переписывать активистов, причисляя их к армии экстремистов.

Профсоюз завода «Форд» оспорил решение суда, подал кассацию. Пока в судебных инстанциях разбирались, кто прав, кто виноват, рабочие остановили конвейер. Забастовка продлилась всего одни сутки, но и эти сутки вызвали немалый переполох.

Руководство завода вынуждено было сесть за стол переговоров, работникам повысили зарплату, подкинули кое-какие социальные льготы. Конечно, всего этого мало, конфликт до конца не потушен, только разворошили угли. Подует небольшой ветерок, и опять полыхнет.