|
В конце прошлого года ведущие российские социологи направили в правительство письмо. Они предупредили: если не изменить трудовое законодательство, Россия получит массу разгневанных и готовых на крайние действия работников. Корень зла - в Трудовом кодексе: чтобы забастовка состоялась, он выдвигает невыполнимые условия. Социологи напомнили: более половины семей работников производственной сферы сегодня живут за чертой бедности, и невозможность проведения легальной забастовки приводит к крайним формам протеста, которые наносят ущерб экономике и обществу в целом. Беседуем с авторами письма - руководителем научного центра Института социологии РАН и председателем Исследовательского комитета по социологии труда Российского общества социологов Владимиром Ядовым, ведущим научным сотрудником Института социологии РАН Светланой Климовой и главой института «Коллективное действие» Карин Клеман.
Насколько рабочие сегодня понимают свои права и готовы их отстаивать?
Ядов: Начнем с того, что подавляющее большинство просто не хочет эти права знать - нет желания. Мы вели исследование на одном заводе, и я лично брал интервью у рабочего, уже немолодого человека. Я спросил его, хотел бы он подписать персональное трудовое соглашение с администрацией, в котором определяются его права и обязанности. «На кой хрен мне это? - ответил он. - Так я всегда договорюсь с мастером и начальником цеха. А тут он ткнет в какой-нибудь параграф и выгонит». А выгнать есть за что. На больших заводах заняты далеко не мальчики и девочки в белых воротничках, а обычные наши работяги, которые пьянствуют вовсю. И если сегодня он стоять у станка не может, мастер ему говорит: «Иди домой, в выходные отработаешь». Вот так оно и действует. Кроме того, наш работник убежден: все, что написано в законе, - это в пользу государства, а не в пользу работника. В русском менталитете утвердилось: все зло от чиновников. А на Западе работник уверен, что закон защищает его интересы. В США чуть не две трети взрослого населения когда-либо судились: это считается нормальным гражданским правом. А у нас - позором.
Означает ли нынешняя волна забастовок, что в сознании людей что-то сдвинулось?
Клеман: С начала 2000-х число забастовок в России резко шло вниз. Но с 2007-го мы действительно наблюдаем перелом этой тенденции. Причин много. Одна из главных - общее улучшение экономической ситуации в России. Отсюда и повышение ожиданий у наемных работников. На смену отчаянию и выжидательной позиции приходит осознание несправедливой оплаты труда, особенно по сравнению с ростом прибыли акционеров или зарплат менеджмента. Это особенно четко отслеживается в самых прибыльных отраслях - нефтяной, алюминиевой, металлургической, автомобильной, пищевой. Сверхприбыли растут, а зарплаты рабочего, которую съедает инфляция, едва хватает на еду. Исследования показывают: обычно поводом для забастовки бывает острое чувство униженности из-за явно презрительного отношения со стороны начальства. Когда оно разъезжает на крутых джипах, имеет несколько дач и при этом относится к рабочим как к быдлу, не оценивая по достоинству их труд, - это вызывает гнев, особенно когда рабочий высококвалифицированный. Эта категория людей и инициирует забастовки. Они понимают, что с помощью теневых отношений «ты мне - я тебе» проблему не решить.
ПОЧЕМУ БОМЖИ НЕ БАСТУЮТ
Почему сегодня в России бастуют те, кто получает неплохие зарплаты, и молчат те, чьи зарплаты совсем низкие?
Клеман: Бастуют те, кто высоко оценивает свой труд. А поскольку такие рабочие иногда (но отнюдь не всегда) получают неплохие зарплаты, может показаться, что есть связь между высокой зарплатой и забастовочным потенциалом. Однако связь обратная: там, где работники показали, что способны на сплоченную борьбу за свои права, там и повышается зарплата. Кроме того, рабочие транснациональных корпораций сравнивают свою зарплату с зарплатой рабочих на заводах других стран.
Климова: Существует общая закономерность: слаборесурсные группы не способны к солидарности. Например, бомжи вообще не способны к коллективному действию. Для солидарного действия вообще и для забастовки в частности нужна мобилизация. Поэтому во времена экономических депрессий число забастовок снижается, а в периоды подъема экономики, когда рабочие руки и профессиональные знания востребованы, растет. Поскольку в России экономическое развитие идет неравномерно, забастовки начинаются там, где есть потребность в рабочей силе, и там, где есть носители соответствующих знаний и навыков.
ПОЧЕМУ ЗАБАСТОВКИ НУЖНЫ БИЗНЕСУ
В своем письме вы предупреждали об опасности запрета на забастовки. В чем она?
Климова: Запрет приводит к тому, что работники начинают искать и находят разные формы саботажа. Эти формы идут еще с советских времен, когда забастовка была абсолютно невозможна. Например, авиадиспетчеры устраивают день донора, после чего им положено по закону два отгула. И уволить их за это нельзя. Но самое главное, если люди не могут добиваться своих трудовых прав, они вынуждены терпеть, работать в тяжелых условиях, перерабатывать, мало получать, а значит, они плохо питаются, не лечатся, часто болеют, умирают. Бедность работающих людей - одна из самых главных проблем нашей страны. А почему они бедны? Потому что не могут добиться себе большей зарплаты. Ни один наемный менеджер сам ее не прибавит - они же не просят! Издержки такой ситуации оплачивает общество. Все это не было осознано теми, кто принимал нынешний Трудовой кодекс. Поэтому, как ни парадоксально, в его либерализации заинтересованы в первую очередь собственники и высший менеджмент предприятий.
Насколько они это осознают?
Ядов: Недавно мы исследовали 5 крупных машиностроительных предприятий. Директор одного из них - молодой красавец, на разных языках говорит - единственный, кто пригласил социологов, чтобы понять ситуацию на заводе. На этом предприятии два профсоюза, «официальный» и свободный. Мы спрашиваем директора, зачем ему второй профсоюз? Он отвечает: «Первые только приходят и просят, а от вторых я узнаю, что происходит на самом деле». Это умный директор. И в целом налицо положительная тенденция: в некоторых крупных промышленных компаниях руководители начинают понимать, что люди - это самый важный капитал. Поэтому обращаются к социологам, психологам, чтобы наладить трудовые отношения.
ПОЧЕМУ ЗАБАСТОВКИ НУЖНЫ ВЛАСТИ
Возможно ли сегодня в России легализовать забастовки?
Ядов: Вскоре после нашего письма я получил правительственную телеграмму: нас пригласили в Роструд и предложили сформировать экспертный совет. В него вошли экономисты, социологи, юристы из свободных профсоюзов. Сейчас заканчиваем работу над поправками в Трудовой кодекс. Думаю, чиновники захотят как-то угодить новой власти. Поскольку и президент, и премьер декларируют интересы человека.
Клеман: Во всем мире каждый день проходят забастовки, и это совершенно нормальная, цивилизованная мера защиты трудовых прав. А работодатель и чиновники в России считают, что забастовка - это по определению плохо, она чуть ли не к терроризму приравнивается. Они не понимают, что если не либерализовать Трудовой кодекс, то скрытое недовольство будет расти и в результате мы получим озлобленных людей, готовых на многое.
Не получится ли так, что с либерализацией Трудового кодекса страна почувствует вкус забастовок и начнет ими злоупотреблять?
Климова: Многие работодатели и чиновники считают, что, если либерализовать законодательство о забастовках, все тут же бросятся бастовать, как будто забастовка - это прогулка! Но до 2002 года закон о коллективных трудовых спорах был значительно более либеральным, и никто не бастовал без крайней нужды. Пойти на забастовку и организовать ее не так просто. И бояться надо не забастовок, а спонтанных взрывов, саботажа, снижения производительности, стагнации. Все это будет, если не сделать законодательство более либеральным.
Клеман: Работодатели в России мыслят так, будто здесь очень дешевая рабочая сила и будто это - единственное преимущество российского рынка. Но, во-первых, в Азии много стран, где рабсила еще дешевле, - что же мешает им перевести производство в Китай? И, во-вторых, разве Россия хочет жить, как страны третьего мира? В стране много образованных, квалифицированных людей, и надо с ними считаться.
Ядов: У России впереди трудные времена. Если мы хотим перехода на более высокие технологии, нам будут нужны другие работники. Старики квалифицированы для работы на оборудовании подчас полувековой давности. Молодежь на заводы не идет. Кто будет работать на новых станках? Надо уже сейчас готовиться к этому, подтягивать систему образования рабочих массовых профессий, платить больше. И уважать «ударников капиталистического труда». Автор: Алякринская Наталья
|
