|
 |
|
В Госдуму внесены поправки в Трудовой кодекс, которые упростят увольнение профсоюзных лидеров. «Труд» попросил рассказать о своей работе тех, кто отстаивает права трудящихся, порой ценой собственного места.
Хорошая забастовка — это когда строятся баррикады и берется штурмом заводоуправление?
Александр Шершуков:
— Хорошая забастовка — это когда профсоюз добивается своих целей. Здесь важен КПД — нужно ли строить баррикады или можно решить проблему за столом переговоров. Что эффективнее, то и лучше.
Сергей Ковалев:
— Лучший способ — это угроза забастовки, после которой работодатель пошел на переговоры с профсоюзом. А если забастовка состоялась, значит, профсоюз уже в какой-то мере проиграл, не смог достигнуть своих целей мирным путем.
Женщины не бывают лидерами профсоюза.
Александр Шершуков:
— Неправда. На уровне первичных организаций больше половины руководителей — женщины.
Сергей Ковалев:
— У нас бывают женщины, и они руководят наравне с мужчинами. Я бы отметил, что женщины обычно даже более активны, чем мужчины. Они безбашенные, бескомпромиссные, с ними сложнее договориться работодателю.
Женщины — плохие лидеры профсоюза, потому что думают о льготных путевках, а не о защите интересов.
Александр Шершуков:
— Я бы не делал разграничений. Женщины порой даже более активны в профсоюзной деятельности - большую часть забастовок, голодовок инициируют именно они.
Сергей Ковалев:
— Этот стереотип остался с советских времен, когда в ведении профсоюза была большая инфраструктура. Но сейчас такого почти не бывает. Например, ФПАД распределением путевок сейчас не занимается.
У руководителя профсоюза не может быть друзей-работодателей?
Александр Шершуков:
— Дружат люди, а не должности, поэтому для руководителя профсоюза не принципиально, какую позицию занимает его приятель. Главное, чтобы личные отношения не влияли на трудовые.
Сергей Ковалев:
— Добрые отношения между лидерами профсоюза, бизнесменами и работодателями возможны. Нам же часто приходится в силу должности общаться друг с другом. Но, как правило, отношения напряженные.
Все профсоюзные деятели состоят в коммунистической партии или ей симпатизируют.
Александр Шершуков:
— В настоящий момент существенная часть профсоюзных лидеров состоит в «Единой России». В целом, поскольку профсоюзы — срез общества, есть представители самых разных партий. На уровне профкомов есть некоторые руководители — сторонники правых партий: СПС, «Правого дела», «Яблока». Но таких немного.
Сергей Ковалев:
— Нет, это неправда, потому что профсоюзные лидеры представлены в самых разных партиях. Тут нет такого, что все в КПРФ.
Чтобы доказать, что он - за рабочих, лидер профсоюза может разорвать на груди рубаху, ругнуться матом и стукнуть кулаком по столу.
Александр Шершуков:
— Лидер профсоюза говорит на одном языке с рабочими. Если ему для этого нужно ругнуться матом или порвать рубаху, то почему нет? Главное — чтобы его поняли.
Сергей Ковалев:
— Я чаще встречал таких работодателей, а не профсоюзных лидеров. Последний в первую очередь должен защищать права работников, а не казаться среди них своим. А для этого материться и стучать кулаком по любым поверхностям неэффективно.
Членские взносы идут на зарплату лидерам профсоюза?
Александр Шершуков:
— На уровне первичных организаций большая часть средств тратится на материальную помощь членам профсоюза, поддержание юридической службы или оплату работы экспертов. На зарплату руководителей уходит незначительная часть денег.
Сергей Ковалев:
— Да, это так. Все взносы в профсоюзе, как и в любой общественной организации, идут на его содержание — от оплаты услуг связи, аренды офиса до зарплаты аппарата. Последний пункт обычно самый большой среди остальных затрат.
Если профсоюзный лидер не справляется с решением проблем, он пишет Путину и верит, что письмо дойдет до адресата?
Александр Шершуков:
— Такая форма решения проблем тоже имеет место, как и трудовые споры или переговоры. И это нормальное лоббирование своих интересов. Организации работодателей точно так же обращаются напрямую к премьер-министру или президенту.
Сергей Ковалев:
— Мы пишем письма, но не надеемся, что они дойдут до адресата. Зато мы размещаем письма в СМИ, на электронных ресурсах, чтобы больше людей знало, какие у нас существуют проблемы, а оппонентам не удалось эти проблемы замолчать.
Забастовка по-итальянски: все сидят на рабочих местах и выполняют все должностные инструкции; забастовка по-французски: все уходят с работы, жгут машины и трясут плакатами; забастовка по-российски: все сидят на работе, пьют водку и жалуются на жизнь.
Александр Шершуков:
— Обычная российская забастовка скорее похожа на итальянскую. В нашей стране сильно ограничены возможности для проведения легальных акций протеста, поэтому чаще приходится проводить мероприятия, которые легально нельзя причислить к забастовкам. Есть даже абсолютно русский термин для описания этого процесса — «волынка».
Сергей Ковалев:
— Употреблять алкогольные напитки на работе запрещено, поэтому мы никогда не подставимся и не разрешим сотрудникам их распивать во время наших мероприятий. Иначе работодатель получает право уволить проштрафившегося работника. И тогда он и правда будет пить и жаловаться, но уже дома и своим родным.
|
