Фотогалерея (7)

Цель N-E Action - проверка условий труда и оплаты на судах под удобным флагом; обеспечение выплаты морякам того, что они по разным причинам не получили; и, конечно, покрытие договорами МФТ тех судов, на борту которых не признаются международные стандарты.

Само собой, каждая такая Акция планируется заблаговременно. Заранее составляется и постоянно уточняется так называемый Target List - Список Мишеней. (На сей раз в него угодили флотилии CSAV Ships, Leonhardt and Blumberg, а также ирландские компании, нанимающие на паромы моряков из Восточной Европы на условиях мизерных.

Наконец к порту стягиваются группы поддержки, укомплектованные штатными инспекторами МФТ, местными докерами и моряками, добровольными помощниками и представителями прессы. Все это, происходит на просторах от французского Бреста до норвежского Норд-Кап.

Лишь на рассвете, не раньше, штаб-квартира МФТ в Лондоне сделает официальное заявление о начале Акции.

Самый длинный день. Первый. Число 4-е.
Ранним, свежим утром наконец-то знакомлюсь с инспектором МФТ Удо Бейером (Udo Beyer).

Высокий, сухощавый и насмешливый берлинец, он год назад инспектировал, совместно с бригадой нашего профсоюза, условия на судах в питерском порту. После чего на свой вопрос, что он за человек такой, в ответ слышал от питерских лишь одно: - «Вот такой парень!» Причем не в смысле «хорошо выпивает и замечательно поет», а в значении - «вот такой на причале и палубе».

Под руководством Удо наша четверка (кроме него и меня, еще Кай и Бодо) погружаемся в «гольф» и мчимся, из офиса Ver.di, рядом с Хаупт-вокзалом, в направлении порта.

Едем вдоль Эльбы, на своем пути в Норд-Зее растекающейся по бесчисленным гаваням вольного города Гамбурга… Мимо декоративно-прикладного квартала Хаффен-Штадт, где ганзейские амбары переделаны под модерновые офисы. Помчались вдоль акведука кайзеровских времен, несущего на себе железнодорожные рельсы. Впереди – высоченный Новый Мост через Эльбу, под которым гуляют 300-тыс.тонные балкеры и 9-тыс. TEU контейнеровозы пятого поколения.

Справа – настоящий архипелаг, где один полуостров, Штайнвердер, весь в экспортно-импортных автомобилях, а другой – в контейнерных штабелях. Катим в потоке транзитных фур, поворот и съезд под скоростной автобан, еще нырок, и когда появляются шеренги исполинских кранов, в районе Нового порта - гавани Вальтерсхоф – останавливаемся в крохотном зеленом оазисе.

Здесь, в нейтральной зоне между грузовыми фронтами, прямо перед семейством терминалов «Кай», угнездился знаменитый DuckDubben, клуб для моряков, гостей порта Гамбург.
“Duck” – это утка, а “Dubben” - куст из деревянных свай, место точечной обработки судна. Короче, перевод названия сделайте сами: перед входом в клуб стоит настоящий dubben, а на нем сидит деревянная duck.

Здание клуба по виду - домик фермера. Перед фасадом громадный становой якорь с какого-то плавдока, заросли дикой розы. Вот в какой идиллической обстановке разместился оперативный штаб профсоюза Ver.di-ITF, организатор и координатор гамбургской Акции.

Входим, знакомимся и сразу включаемся в происходящее. На одной стене – листы с номерами инспекционных групп и названиями судов, намеченных к проверке сегодня. На стенку другую - проецируется из монитора компьютера общая диспозиция, цели и задачи. Вдоль панорамных окон (с видом на рельсы и мчащиеся по ним платформы) рабочий стол весь в компьютерах и бумагах. Здесь - рабочее место штабной группы из трех человек под руководством Дитера Бенце, в прошлом капитана, а теперь – давно и прочно - председателя объединенной секции моряков и докеров Германии в составе общегерманского профсоюза Ver.di.

Dieter Benze внешне, да и по манере поведения, напоминает добродушного университетского профессора. То есть, он ничем не похож на традиционных российских «профсоюзников» бюрократически-номенклатурного типа. Хотя Дитер частый гость и в брюссельском Европарламенте, и в берлинском Бундестаге. Но мелодия его мобильника – гимн «Интернационал», а его сын работает в Антверпене, в общественной организации, помогающей морякам.

Дитер Бенце и берет первое слово. Говорит собравшимся, что основная цель Акции – демонстрация интернациональной солидарности: пусть моряки видят, что докеры их всегда готовы поддержать.

Собравшиеся – а Дитеру внимает пестрая компания из трех десятков штатных и нештатных инспекторов, моряков и докеров – одобрительно кивают. Присматриваюсь к народу, по виду совершенно своему, нашему, профсоюзному. Никаких пиджаков или там галстуков: кто в рабочем комбинезоне, а кто в одежде самой обычной. Хотя собрались здесь и старшие офицеры из компании «Гапаг-Ллойд», “Reederei NSB” (крупнейшие судокомпании Европы под флагом Германии), и бригадиры докеров, и заслуженные портовики, давно ушедшие на пенсию и сегодня ставшие добровольцами.

Присутствует, и, конечно, выделяется молодежь, ребята с какого-то терминала: модная стрижка и прочий форс, включая манеру носить защитную каску.

Наконец, Дитер представляет меня своему гамбургскому народу.

Кратко представляюсь, немного рассказываю об РПСМ, дальше формальности заканчиваются. Теперь жмем друг другу руки, обмениваемся значками и шутим о всяком-разном. Получаем униформу МФТ, сине-зеленые куртки с эмблемой, каски – без всего этой сбруи на территорию порта не пускают (причем от штатных инспекторов, постоянно действующих в порту, требуют носить так называемые “safety-shoes”, непромокаемые и нескользящие ботинки безопасности. Потаскайся в таких по жаре и палубам…).

Набираем «Вестник ITF» для раздачи морякам, разбиваемся на четыре команды и – “Let’s go, Vadim!” – говорит Удо.

Так получилось, что в нашей “troup-zwei” подобрались одни моряки: Удо, в прошлом капитан, Андреас, старший помощник и Бодо, старший механик.

Надо ехать на фруктовый терминал порта Гамбург, где с ночи стал под разгрузку наш первый объект.

Let’s go!

Объект 1-й - Рифер “Tropical Mist” (флаг Багамы).
Белый пароход, водоизмещением этак под 10 тыс.тонн мы увидели еще на подъезде к будке секьюрити. Паркуемся, идем за пропусками. Проблем нет, нас приветствует парочка ребят типа «начинающий менеджер». Ни тебе камуфляжа, никаких звероподобных физиономий, наручников и дубинок.

Впрочем, пешие прогулки по порту в Гамбурге невозможны: секьюрити, согласно вашему допуску, доставляют вас к борту конкретного судна на своем микрике и забирают, когда вы закончите свои дела.
Поднимаемся на борт рефрижератора-банановоза. Вахтенный, индус, в когда-то белом комбинезоне, вызывает офицера. Регистрируемся в журнале, получаем опознавательные бирки и в сопровождении чиф-офицера, тоже индуса, и в точно таком же комбинезоне, топаем по трапу в мастер-кэбин.
Палубы и коридоры застелены чистым целлофаном. На дверях некоторых кают предупреждающие надписи «В ботинках типа “safety-shoes” не входить!».

И вот капитан, индус лет тридцати в белой рубашке с погонами – три лычки со звездой – тепло приветствует нас. Приглашает сесть на диван, софт дринк и приступаем к делу.

Небольшое примечание. Настоящая работа для моряка, тем более для судового офицера, и особенно для мастера начинается по приходу в порт. И разгрузка-выгрузка не самое трудоемкое. Представьте себе конвейер следующих друг за другом проверок и инспекций, начиная от санитарно-карантинной инспекции, через PSC (государственный портконтроль по методике Парижского Меморандума) и заканчивая проверкой со стороны государства флага, какого-нибудь инспектора Багамского Регистра Судоходства.

Соответственно, рабочий кабинет мастера напоминает бухгалтерию при ревизии налоговой. Груды папок, атмосфера хронического досмотра и всё такое. Так вот, на фоне всего происходящего капитан “Tropical Mist” – вежлив, доброжелателен и готов ответить на любой вопрос инспектора МФТ.

Впрочем, своей манерой поведения Удо его даже превосходит. Говорит, что понимает, что сейчас испытывает и ощущает судовая администрация.

"Тем не менее, по Европе идет Акция МФТ, проверяются все удобные флаги, и потому не мог бы капитан ответить на некоторые вопросы? Например, покрыто ли судно Коллективным договором МФТ, и какой профсоюз такой договор подписал. Если не трудно, хотелось бы взглянуть на “Ships Articles”, своеобразную метрику с указанием, как долго члены экипажа работают на судне.Хотелось бы также сверить шкалу зарплаты с платежной ведомостью по некоторым членам экипажа. Так, из чистого любопытства. И, разумеется, мистер кэптен, если возможно, покажите нам листки рабочего времени: чтобы убедиться, нет ли у моряков сверхурочных, за которые они не получили оплату."

На каждый такой вопрос капитан отвечает «Разумеется» без малейшего напряга. Все документы у него под рукой, хотя и в разных папках.

На борту 22 моряка из Индии, Филиппин и, даже, республики Эквадор. Судовладелец – известная “Dole Fresh Fruit”, поставщик бананов чуть ли не в каждый европейский супермаркет. В составе флота – еще 13 таких же судов, в составе экипажа – тот же интернациональный микс, с упором на Филиппины. Ведь крюинг – на Филиппинах, да и держатель договора – одобренного МФТ, тамошний профсоюз AMOSUP.

Капитан достает папки, извлекает документы и беспрестанно отвлекается на звонки аж по трем телефонам, расспросы инспектора Багам и контроль за выгрузкой.

Сидим и сверяем шкалу зарплаты с реальными выплатами экипажу и со шкалой овертайм. Через час с лишним убеждаемся, что все "по белому": Матрос действительно получает 1551 доллар в месяц, жалоб на борту нет.

А судовые офицеры получают по ставкам выше требований МФТ и каждый имеет дополнительно индивидуальный контракт с компанией.

(Для сравнения. Калининградские моряки, нанимающиеся на риферы Ласкаридиса, либо скупых шотландцев из «Норбалк», либо на хитроумных американцев из «Иствинд», применительно к АВ получают от 700 до 1000 долларов. Меньше, чем моряки из республики Эквадор или Индии).

Капитан объясняет, что сам начинал работать на судовладельца 6 лет назад, с должности матроса. И его старший помощник был матросом 5 лет назад. Так что, улыбается он, у нас нет причин менять компанию. А у вас, добавляет он, вряд ли найдутся основания упрекать нас в нарушении политики МФТ.

Через два часа с начала проверки мы в этом действительно убеждаемся. Благодарим капитана, желаем отбиться от других проверяющих без потерь и – доброго рейса.

Трап, вызов секьюрити, выезд за пределы терминала, объединившего два десятка фруктовых ангаров с закрытыми транспортерами и – поехали на контейнерный терминал “Euro-Kai”.

Здесь, перед ланчем, встречаемся со своими камерадами из других групп.

К офисному зданию терминала, где столовая, со всех сторон стекается войско в сине-зеленой униформе, касках, с флагами и плакатами.

Делимся впечатлениями. Михель Бланке, внештатный юморист, энерджайзер и штатный инспектор МФТ, орет мне, что лично для меня отыскал двух русских моряков, капитана и старпома. Правда, у них все о’кей и помощь не требуется. И тут же с удивлением отмечает, что русские общались с ним крайне дружелюбно. Почему, спрашиваю я, ты ожидал иного? Михель пожимает плечами: ну, вроде как всякое говорят…

Легкий обед в столовой для грузчиков и менеджеров “Euro-Kai”. Планировка, интерьер, расположение блюд – смахивает на пиццерию «Дон Ченто» в Калининграде. Правда, в столовке “Euro-Kai” больше места и света, лучше еда и сервис. Цены примерно равны. С другой стороны, получка работяги в гамбургском порту – на уровне 3 тыс. евро в мес.

Правда, на старом терминале для генгрузов зарплата докеров от 800 до 1100 евро, да и столовая точно такая же, как на калининградском заводе «Янтарь».

После обеда группа-«два» выезжает на контейнерный терминал Burchardkai.

Плетемся за фурами, оформляем допуск и, наконец, в спец-микрике с секьюрити за рулем едем в гости к гранд-лордам Мирового Флота.

На причал, где застыли океанские контейнеровозы.

Синие корпуса “E.R.Seattle” и систершип “E.R.Vancouver”, длиной по 300 м и водоизмещением по 100 тыс.тонн, издалека закрыты шеренгой портальных кранов и суетой портальных авто-контейнеровозов, каждый высотой с трехэтажный дом.

Вылет консоли на борт, захват контейнера и кран опускает груз в свой табун, молниеносный захват, как будто в вытянутые до земли руки, и П-образный автогибрид -перевозчик уносится с добычей на скорости 40 км/час. На смену мчится следующий, консоль пошла, захват и снова лязг и грохот.

И так каждые две минуты .Впечатление, будто машины делают, что хотят. На самом деле, логистика не спит и каждый кран управляется централизованно, а доставка любого контейнера на тыловые фронты определена за несколько дней до захода судна.

И ни одной человеческой души на портовом бетоне. Если крановщику или водителю-терминатору требуется смена, это заметно: от проходной на скорости и в мигалках мчится дежурный автомобиль оранжевого цвета, он-то и отвозит в туалет или кафетерий.

Поэтому такая демонстрация торжества машинерии, к сожалению, затмевает красоту гранд-лордов флота.

Океанские суда быстрой обработки в гавани выглядят хоть и внушительно, но неказисто. Типа гигантская баржа с разноцветными коробками в несколько штабелей.

Зато в открытом море, со всеми его барашками на волнах, при крейсерской скорости «Сиэтла» в 20 с лишним узлов … Или в Суэцком канале, когда среди песков плывет караван таких пароходиков… Впрочем эти «пост-панамакс класс» смотрятся как авианосцы при любом маневре, даже при швартовке на терминале.

Другое дело, что ходят они под флагом удобным, комплектуются исключительно филиппинцами, покрыты коллективным договором МФТ-Ver.di . Ставка – 1570 долларов в месяц для АВ, зарплата регулярно и без проблем, жалоб у экипажа нет.

Проверяли, знаем.
Пользуясь случаем, хотелось бы поблагодарить капитана “E.R. Seattle” Клауса Холгера Баумерта (Claus-Holger Baumert) за благожелательное и полное содействие инспекции. Капитан этот – в синем рабочем комбинезоне, белой каске и радиотелефоном в нагрудном кармане два с лишним часа отвечал на наши вопросы. Для таких случаев на контейнеровозах оборудован специальный офис, своеобразный конференц-зал, где у каждого офицера свой компьютер и рабочее место.

Вообще дисциплина филиппинских моряков потрясает, это на уровне военно-морского флота. "Да, сэр, слушаю Вас" - стандартный ответ на любой вопрос к экипажу. И, когда шелестя целлофаном, застилающим жилые палубы и коридоры, идешь по такому судну, судовой народ чуть ли не пятками щелкает при твоем приближении. При этом не выказывает ни малейшего испуга, а совсем наоборот: полное доброжелательство. Все моряки никак не старше 30-ти.

При сходе с судна наблюдаем, как напротив замедляет ход спецавтомобиль, доставляющий нескольких филиппинских моряков к проходной. Ребята заметили нашу МФТ-форму, попросили водителя притормозить и приветствуют нас, желая удачи.

Поднимаемся на борт «Ванкувера», где та же картина. Парочка бледнолицых офицеров, остальные – тотально дисциплинированные филиппинцы и безусловно исполняемый судовладельцем Коллективный договор МФТ.

Вместе с тем, судоходная компания “E.R.SCHIFFAHRT” (Гамбург), оператор «Сиэттла», «Ванкувера» и еще 73 контейнеровозов своим офицерам платит гораздо больше, чем того требует МФТ. На этих судах встречаются и русские: например, второй механик «Сиэттла» из Питера, нанимался через “Hanseatic”(Рига).

С набором таких сведений и с результатами инспекции по трем судам возвращаемся в Клуб Моряков. Там идет подведение первых итогов по всем четырем рабочим группам.

«Коллективный договор на борту, всё в порядке» - основная оценка. Правда, рабочая группа инспектора МФТ Михеля Бланке вместе с докерами уже организовала бойкот для одного из контейнеровозов”MAERSK” на другом терминале. А кому-то из инспекторов уже звонил обиженный моряк, пожелавший остаться неизвестным.

Выходим на перекур и наблюдаем, как у входа в гостиницу Клуба Моряков выгружается из микроавтобуса какой-то сменный экипаж. Подхожу к ребятам, кто из Таллинна, кто – с Одессы, прибыли вступить в должность на борту коастера «Nord» (флаг удобный, колдоговор МФТ имеется). После своих долгих колебаний и наших настойчивых расспросов экипаж признается, что по ставкам ITF, конечно же, не получает. И требовать получения не намерен. По самым разным причинам. Кто пришел из рыбаков, кто без языка, но все одинаково в возрасте и дорожат работой, которую искали долго. А ведь некоторые за нее еще и платили.

Поэтому, просят моряки, вы уж к нам не ходите. А прижмет, знаем, куда звонить.

Уговаривать мы их не собираемся да и некогда нам. Пора ехать на причал, где стоит фидерный контейнеровоз (то есть судно для перевозки небольших контейнерных партий) “Helgaland”, под флагом Британии.

На территории этого терминала – то же безумство машинерии, гонки автоконтейнероперевозчиков и никаких таких докеров на причалах.

На борту этого маленького для Гамбурга судна (подумаешь, тоннаж около 10 тыс.) нас встречает добродушный немец, вылитый артист Владимир Самойлов в роли капитана. Инспекция происходит в специальном офисе-каюте и выглядит так. Капитан общается с Удо, на исходе рабочего дня мобилизовавшего остатки своей энергии, беспрекословно предоставляет все необходимые документы. За спиной капитана стоит исполнительный и, по лицу видно, искренне преданный малаец, второй офицер в потрепанном комбинезоне, и тут же ксерокопирует бумаги, заинтересовавшие нас.

А нам интересно, почему часть моряков судна – кстати, в экипаже, кроме капитана есть и другой европеец, механик из Питера; остальные – индонезийцы, малайцы и филиппинцы – так вот, почему часть моряков получает меньше ставок ITF, хотя на судне действует Коллективный договор? Капитан и сам этого не понимает, сваливает всё на крюинг, осуществляющий денежные расчеты где-то на тихой улочке Гамбурга.

Капитан даже пугаться начинает: мол, вы что, подозреваете меня в нечестной бухгалтерии? Инспектор тут же калькулирует разницу в оплате, капитан оформляет денежное требование к агентству о немедленном перечислении и расстаемся, ведь судно на отходе. В следующем порту захода на фидер “Helgaland” обязательно придет другой инспектор МФТ.

Последний штрих. Уровень зарплаты на борту – от 1570 долларов для матроса, все офицеры получают выше ставки МФТ.

Оперативное время – 20 часов по местному. Возвращаемся на базу, отчитываемся и собираемся в гостиницу.

Предварительные результаты по первому дню акции впечатляют. Отряды инспекторов, волонтеров и периодически мобилизуемых докеров прочесали весь порт, способный одновременно обрабатывать свыше сотни морских и океанских судов на площади примерно в 2 тыс.га. Где-то судно, не покрытое договором уже под бойкотом. Где-то договор подписан по первому требованию. Уже выплачены недополученные зарплаты, рассмотрены жалобы о неправомерном списании, и удовлетворены требования некоторых моряков о возвращении домой за счет компании.

Дитер Бенце, как хороший капитан, всех отпускает, а сам остается.

На паркинг идем через помещения Клуба Моряков. В биллиардной полным полно народу: китайцы, индусы, индонезийцы и парочка ребят из Питера с германского парохода под удобным флагом, покрытого договором Ver.di.

Ясно дело, наш человек без спора и дня не проживет. Посему наше знакомство тут же превращается в дискуссию на тему «А зачем мне, с высокой зарплатой и без проблем, ваш профсоюз?».

И мы, хотя и устали, слегка на этот вопрос клюем. Отвечаю парню в том смысле, что именно профсоюзы ITF как раз и установили планку, от которой пляшут высокие зарплаты. И если планку держать некому, они запляшут в другую сторону. И потом, как насчет других прав, также определенных для моряков по условиям колдоговора? Конечно, у парня есть много чего еще, что он хочет высказать. Но, друг, давай поговорим об этом где-нибудь и когда-нибудь в России.

Желаем друг другу удачи и уезжаем.
От дня второго и до последнего.

Я намеренно подробно описал день первый, чтобы читатель хотя бы немного понял, как работает Акция. Конечно, если бы я писал повесть … Тогда главными героями в ней были бы и капитан-профессор Дитер Бенце, и неутомимый Удо Байер, способный в жару 32 градуса пробежать два километра вдоль морского грузового фронта во всей своей униформе, в чертовых “safety shoes” с каской на голове и 20-ти килограммовой сумкой, на плече, набитой чертовыми бумагами. Описал бы я, как работает инспектор Ульф Кристиансен (Ulf Christiansen), чрезвычайно вежливый и до неприличия интеллигентный. Рассказал бы, что за человек инспектор Михель Бланке (Michael Blanke), добродушный и энергичный, словно паровозик из Ромашково, (хотя мелодия его мобильника – песня «Команданте Че Гевара»).

Я работал с этими людьми каждый день и, наверное, успел их узнать, как и Рози Хойер (Rosi Hoyer), председательшу гамбургской секции докеров Ver.di. Как и других замечательных людей из нашего, международного профобъединения ITF-Ver.di: Andreas Naser, Fritz Scharft, Bodo Abelbeck, Michael Ewevs, Kai Bottehen, Frank Ladwig, Roland Lienau и наш земляк из Кёнигсберга Gerhard Bredowski (в возрасте 6 лет покинувший Пруссию) и многие другие, с кем мы о чем только не говорили и как только не работали. Вместе прыгали с причала, минуя трап, прямо на палубу, ревизовали условия работы машинной команды в машинном отделении и стояли у борта в едином пикете, во всей униформе и на самом солнцепеке.

Однако не писатель я, и посему – коротко о главном, наиболее примечательном.

День второй, район Ганза Порт, терминал навалочных грузов.
Здесь, среди гор угля из Австралии и руды из Бразилии мы инспектируем океанский балкер “Amy N” (флаг Панамы, договор Ver.di). Это рыжебокое страшилище тоннажем 150 тыс., с серой надстройкой на корме, пришло в Гамбург со страшных бразильских терминалов, где груз в трюма закачивается одновременно с балластировкой через водяные танки. Нагрузки на корпус сопоставимы с нагрузками на экипаж. Да и по приходу, к моменту нашей инспекции, когда начинается выгрузка, на борту наблюдается настоящий ад. Даже вахтенный у трапа обмотал лицо марлей поверх респиратора и общается с нами исключительно жестами.

Проблем на борту нет, хотя капитан-индус зачем-то обезопасил себя предварительным вызовом Water Police и те вежливо уточняют цель нашего визита. Экипаж из индусов и филиппинцев, минимальная ставка 1571 доллар для АВ, жалоб нет. В составе нашей группы – телевизионщики из гамбургского ТВ, и когда они просят капитана об интервью, тот отказывает.

И на этом судне все жилые палубы в целлофане, у дверей кают выставлена вся обувь: берегут ребята свои жилища, босиком дома ходят. Дополнительно поражает уровень дисциплины. Вот по требованию капитана вылезает из каюты заспанный подвахтенный, через две минуты свежий, бодрый, в комбинезоне и каске везет нас в лифте в машинное отделение и, чуть что, “Yes, sir”.

Потом была инспекция старенького ген-карго «Александр Сибиряков» (под флагом Мальты и договором РПСМ). На корме сквозь краску проступает прежний порт приписки – Архангельск, экипаж наш, северяне, а минимальная зарплата на борту 1551 доллар для АВ. В салоне – портреты полярного исследователя Сибирякова, полярного капитана Воронина и капитана Качарава, командовавшего ледокольным т/х «Сибиряков» летом 1942 года в бою с германским тяжелым крейсером «Адмирал Шеер». Бой длился 20 минут и оставшиеся в живых моряки «Сибирякова» до конца войны сидели в лагере на территории Восточной Пруссии. Оказывается, инспектор МФТ Ульф Кристиансен эту историю знает! Это выясняется в салоне, где наши, бывает же такое, смотрят фильм «В бой идут одни старики». Ульф присаживается на диван и смотрит этот фильм вместе с ними.

А потом наша инспекция случайно наткнулась на маленький коастер «Tramp» (флаг удобный, договор Эстонского профсоюза). Капитан из Клайпеды Виталий, извиняясь, сказал, что на борт нас не пустит. Мол, крюинг из Лиепаи против таких визитов. Я попросил связаться с крюингом и сообщить о самых разнообразных последствиях, вытекающих из отказа допустить на борт представителя МФТ. Через минуту Виталий уже уговаривал Михеля Бланке посетить его судно, однако гордый Михель сначала говорил «найн». Визит все же состоялся, выяснилось, что текста договора на борту нет, а платежные ведомости неизвестно где. Пароход стоял на отходе и потому попал в список объектов для инспекции в следующем порту.

Остаток того дня и начало следующего мы опять гостим у гранд-лордов.
Контейнеровоз типа «панамакс» «Kota Lagu» под 40 тыс.тонн, договор Сингапурского профсоюза моряков, зарплата по ставкам МФТ. Экипаж, включая капитана, из Бангладеш, дисциплина военно-морская, проблем нет.

По носу этого судна - гордая надпись на корме судна следующего - “Cosco Germany”. Это контейнеровоз следующего поколения, 90 тыс.тонн, и здесь наконец-то встречаем сразу двух бледнолицых офицеров, капитана и старпома из Германии. Впервые вижу старших офицеров в парадной форме, а то всё каски и комбезы. Атмосфера приема самая радужная, ставки зарплаты – выше требований МФТ, крюинг – «Ханзеатик».

Вообще-то рутинная проверка каждого судна занимает не менее двух часов по бухгалтерии плюс еще сколько-то времени на осмотр машины, кают и провизионки. И по словам Удо, в случае проблемы с двойной бухгалтерией, проверка отнимает у него столько сил, что на следующий день он не в силах сесть за руль.

И тут же появляется малыш-контейнеровоз “WMS Groningen”, где капитан поляк понятия не имеет, почему на покрытом колдоговором судне весь его экипаж (11 моряков из Шри-Ланки) получают гораздо меньше, по условиям какого-то «Трудового Соглашения для граждан Народно-демократической Республики Шри-Ланка). Удо вздыхает, присаживается поудобнее и говорит: «Капитан, у нас проблема. Теперь я не уйду отсюда, пока не подсчитаю, по каждому члену экипажа, сколько ему не доплатили.

После чего буду ждать, пока эта сумма не будет лежать на этом столе наличными. Затем я побеседую с каждым моряком, чтобы перечислить на каждый индивидуальный счет причитающиеся им деньги. Кроме того, извещу экипаж, что компания не соблюдала условия договора и поэтому любой моряк вправе немедленно вернуться домой за счет компании с получением дополнительной компенсации в размере 2-х кратного оклада».

Судно свежее, на переборке салона фотография его крестин с пожеланием крестной матери, жены голландского судовладельца: «Господь да благословит это судно и его команду».

Капитан, кстати, рад сотрудничать, а матросы Шри-Ланки просто светятся счастьем и любовью.

Процедура расчета, ругани с голландцами получения денег заняла ровно сутки. Так работает Удо Байер.

Потом были мелкий контейнеровоз «Gerd» под любимым флагом германских судовладельцев – Антигуа и Барбуда. С капитаном-немцем на борту и экипажем из филиппинцев суденышко – частый гость порта Калининград, однако колдоговором оно порыто было в Гамбурге в те дни. Капитан, честный работяга, судя по одежде и манерам, сопротивлялся до последнего, но профсоюз Ver.di оказался сильнее.

Был фидер –контейнеровоз “Sea Vita” с латышско-украинским экипажем, под договором Латвийского профсоюза моряков. Проблем нет, но ставка кадета-практиканта для ребят из Одессы – 250 долларов в месяц.

А рядом, на контейнеровозе “Lappland”, под флагом Германии (Второй Регистр), в каюте для вахтенных мы встретили необычную девчонку. В потрепанном комбинезоне и разухабистой бейсболке, с серьгами и ковбойским портсигаром для самодельных сигарет, сидит за столиком Анна-Катарина, кадет-моторист из Ростока (ставка зарплаты – 1000 евро в месяц).

Перекуривает Анна и внимает указаниям своего вахтенного начальника, второго инженера Алексея Васёхи из Калининграда. На все мои ахи и охи насчет «как же ты дошла до жизни такой, Аннушка?» та отвечает, что, представьте себе, любит она море. И, соответственно, имеет в Германии право на государственное финансирование полного цикла своего образования по морской специальности. Начиная со средней мореходки в Ростоке и заканчивая Морской Академией в Бремерхаффене. А может, раздумывает она, еще и другие учебные заведения подыщу.

На фоне такого светлого образа я и заканчиваю свой репортаж с места событий.

Практический итог Акции в Гамбурге - инспектировано 100 судов , подписано 13 коллективных договоров – вам уже известен. Сумма денег, выплаченных в обеспечение законных требований моряков, подсчитывается и будет обнародована на сайте МФТ-ITF.

По мне же, цифра не есть впечатление, сколько бы там их, этих цифр не было. Другое дело, когда ребята из МФТ на исходе дня бредут вдоль причала, едва передвигая ноги и видят, как с борта каждого судна их приветствуют ребята судовые.

И тогда ….

Всё, как у Маяковского.

"лошадь рванулась, встала на ноги,
ржанула и пошла.
Хвостом помахивала.
Рыжий ребенок.
Пришла веселая, стала в стойло.
И всё ей казалось - она жеребенок,
и стоило жить, и работать стоило."

Вадим Мамонтов,
Председатель Калининградской организации РПСМ