|
 |
|
Мировой кризис признан самым значимым анти-событием 2008 года, а слово «кризис» - самым модным и употребительным, превзошедшим даже топ-глагол «кошмарить». Кризис нервирует, пугает, от него устают. Глубокомысленные researches перемежаются с бытовыми антикризисными советами (если Вы моете голову каждый день, не мойте её дважды, сэкономите на шампуне), а последние - с рекламой антикризисных таблеток. Кризис безденежен, омерзителен и тотален, словно губка стирает он с доски времени всё написанное до него. Элегантный, с белой бабочкой Хью Росомаха Джекман говорит о кризисе перед номинантами на новый Оскар; от частоты повторения «кризис, кризис, кризис» уже болит голова. В кризис срываются и те, для кого сообщать нам о кризисе является каждодневной работой - агентство Financial Times переходит на 3-дневную рабочую неделю.
Кризис похож на землетрясение с множеством блуждающих по планете эпицентров. Одна конструкция подрывается за другой, рабочие места стремительно тают, деловая активность погружается в кому, и только уровень неопределённости всё повышается и повышается. Различие между «пессимистическими» или «оптимистическими» прогнозами потеряло всяческий смысл. Каждый день сообщается одно и то же: все экономики мира столкнутся с ещё более глубокой рецессией, чем ожидалось месяц назад. А через месяц, возможно, картина окажется ещё более мрачной, нежели сегодня. Середина 2009 года как дата восстановления постепенно отодвинулась на начало или середину 2010 года, а то и дальше. События ускоряются. О, жирный старый мир, всё у тебя ещё впереди! Большие скорости всегда плодят новые опасности.
Риск №1: Евросоюз
В конфигурации Евросоюза и зоны евро быстро вызревают специфические для капитала риски, что связано с тремя ключевыми моментами:
1) Единые экономическая и валютная зоны Европы не есть «унитарное государство», но представляют собою аналог «конфедерацию государств», укладывающихся в некие формальные критерии. Европейский центральный банк отвечает за ставки по евро и уровень инфляции, но каждое государство всё равно проводит собственную экономическую политику. Пока всё идёт сносно - трещин между ними практически не видно. Но на фоне экономических трудностей (спад производства на период январь 2008/январь 2009: Германия - 12%, Испания - 19,6%, Швеция - 18,4%, зона евро - 12%) различия в весе и потенциале разных стран становятся заметными и, даже, критичными. В секретном документе Еврокомиссии говорится, что величина проблемных (хотя и не «токсичных») активов на балансах европейских банков достигает суммы 18 трлн. евро! Около 44% совокупного балансового счёта.
Каждый национальный капитал в принципе готов (пока ещё очень аккуратно) использовать национальные границы для защиты собственных интересов. Так 9 февраля французские власти пообещали 3 млрд. евро в кредит автомобильным концернам Peugeot Citroen и Renault, в обмен на гарантию сохранения рабочих мест. Партнёры Франции тут же заявили протест; Еврокомиссия бросилась внимательно изучать план французов; Швеция со свом Saab и Volvo сильно обескуражена; Чехия обижена. Но кредиты правительства собственному автопрому, французский официоз не считает протекционизмом. И уже множатся панические слухи о возможном понижении кредитных рейтингов Ирландии, Испании и Греции. Если подобное произойдёт, то по позициям единой валюты будет нанесён нокаутирующий удар.
2) Евросоюз и еврозона всегда позиционировали себя как расширяющиеся структуры, способные втянуть в себя все экономики, в перспективе до Урала. Этот своеобразный Drang nach Osten (на западе упёрлись в океан) осуществляется по четырём направлениям: ЕС, «шенген», НАТО и Евро, но не одновременно. Поэтому европейскую структуру можно представить себе как ядро (порядка 10 стран), скорлупу (члены ЕС, не желающие входить в еврозону, такие как Британия, Швеция, Дания) и периферию (члены ЕС, которых ещё не пускают в еврозону - Польша, Венгрия, Чехия, Эстония).
Хотя педали и могут крутиться назад, велосипед способен ехать только в одну сторону.
Обострение кризиса приводит к тому, что периферийная Европа погружается во мглу быстрее скорлупы и ядра. Это серьёзно угрожает стабильности не только ЕС, но и еврозоны, ведь у банков Западной Европы большой объём долгов, номинированных в девальвирующихся восточноевропейских валютах.
3) Европейская политика характеризуется не только гибкостью, известной демократичностью и наличием массы партий, что при исчезновении вероятности на быстрое восстановление может полностью изменить политический ландшафт. К несчастью для капитала Европа имеет в наличие самые организованные рабочий класс и мелкую буржуазию, готовые к тому, что официально именуется «акциями неповиновения» или «нарушениями общественного порядка». Значительные социальные волнения в связи с кризисом впервые проявились именно в европейских странах.
В декабре по всей Греции прокатились схватки молодёжи с полицией из-за убийства полицейским патрулём подростка в Афинах. Молодые участники беспорядков отмечали высокий уровень безработицы и отсутствие всяческих перспектив. Активность в городах подтолкнула в январе греческих фермеров заблокировать дороги, в качестве протеста против низких цен на их продукцию. На Крите дошло до столкновений с полицией. Акция прекратилась только после обещания правительства выделить фермерам 500 млн. евро.
16 января акция протеста в Риге, в которой принимало участие 10 000 человек, завершилась боем с полицией. Участники протестовали против планов правительства снизить заработные платы, дабы получить финансовую помощь от МВФ. Ситуация плачевна: министерство финансов Латвии ожидает в 2009 падение экономики на 12%.
В тот же день демонстранты забросали камнями парламент в Вильнюсе, протестуя против сокращения социальных расходов. Полиция применила дубинки и газ, 20 человек были ранены, 80 арестованы. Но правительство пока не намерено отказываться от жёстких мер против снижения производства.
В Боснии 9 февраля рабочие производителя глинозёма Birac в Баня Лука потребовали от правительства поддержки. Выступление проходило под лозунгами: «Завод - наша жизнь!», «Кто поддержит наших детей?!». 9 февраля в Подгорице сотрудники завода по производству алюминия Kombinat Aluminijuma Podgorica требовали выплатить зарплату и немедленно восстановить работы завода. К ним присоединились металлурги из Никсича и работники табачной промышленности в Подгорице.
В начале февраля фермеры блокировали мост через Дунай на границе с Румынией, требуя установления нижней планки цены на молоко и прекращения импорта сухого молока.
5 февраля завершилась недельная забастовка на нефтеперерабатывающем предприятии в Линкольншире, принадлежащем французской Total. Компания пошла уступки рабочим.
В конце января забастовки, митинги и манифестации во Франции охватили порядка 2,5 млн. человек. Полиция была вынуждена вести себя основном «скромно». Это было первое совместное выступление всех 8-ми профсоюзов страны против Саркози. Только отсутствие широкой поддержки рабочих частного сектора отвели от Франции угрозу полной парализации экономики. Как аккомпанемент 30 января и 13 февраля в Заморских департаментах Франции - Гваделупе и Мартинике - прошли мощные выступления протеста и всеобщие забастовки. Новая забастовка назначена на 5 марта.
3 февраля бастовали тысячи рабочих государственного сектора Германии, требуя повышения зарплаты.
Правительство Исландии стало первым, ушедшим в отставку из-за экономического кризиса и массовых протестов населения. 20 февраля коалиционное правительство Латвии развалилось; премьер-министр ушёл в отставку. Латвийское правительство вторая жертва мирового кризиса.
13 февраля прошла «предупредительная» манифестация секций профсоюза GGIL в. Риме. В ней приняло участие 700 000 человек. А 21 февраля около 100 тысяч манифестантов вышли на улицы Дублина.
Чем продолжительней и глубже будет протекать кризис, тем во всё более уязвимую цель будет превращаться конфигурация капиталистической Европы, тем больше социальных вулканов будет просыпаться на её территории.
Риск №2: мировая война девальваций
Попытки национальных экономик избежать краха повышают вероятность риска падения стоимости валют. Если в какой-то момент стартует соревнование девальваций, то начнётся настоящая гонка по направлению ко дну колодца, и рецессия со 100% вероятностью перерастёт в депрессию. Именно так случилось в 30-х годах, когда политика «вылезти за счёт соседа с помощью валютного преимущества» привела к опустошительным последствиям.
Кроме того, попытка слабых экономик инициировать непрерывную девальвацию своих валют спровоцирует протекционистский ответ богатых и знатных. Тарифами, квотами и пошлинами они закроют свои рынки от дешёвых заграничных товаров.
Поступают и первые сигналы опасности. Япония откровенно не хочет сильной йены, французы обеспокоены падением стоимости фунта стерлингов, Швейцария намекает на возможность ослабления своего франка. Администрация США крайне недовольна слабым юанем и готова предпринять все дипломатические инструменты, чтобы заставить Пекин провести валютную реформу. Валютная и торговая политика КНР приводит к значительному преимуществу китайских компаний в международной торговле, а дефицит торговли США с Китаем достиг 256,3 млрд. Но ЦБ Китая намерен по-прежнему поддерживать стабильность юаня и придерживаться давно установленной валютной политики. В переводе это означает, что юань по-прежнему будет слабым, несмотря на призывы партнёров-соперников девальвировать его. Не мудрено поэтому слышать высказывания Тимоти Гейтнера, назвавшего валютную политику КНР «манипулированием».
Все правительства хотят девальвировать свои валюты. И только Барак Обама и Тимоти Гейтнер твердят: сильный доллар поддерживает стабильность финансовой системы, сильный доллар - в национальных интересах США. Бог знает сколько тут правды, а сколько риторики. Проблема же в том, что любая политика «постепенного снижения» или «предотвращения укрепления» своей валюты в условиях свободного рынка может превратиться в неконтролируемое падение.
Риск №3: насколько глубока кроличья нора
В минувшее 10-летие все развивающиеся экономики с удовольствием поучаствовали в безумной гонке рейтингов, капитализаций, IPO, роста цен на недвижимость, потребления, оборотов интернет-брокеров, бонусов и назначений CEO. Как можно было упустить наживу, все эти структурно манящие гарантированной прибылью CDO, CLO и CDX, прошедших строгий анализ риск-менеджмента? Как можно было не радоваться притоку западных «инвестиций», этим дешёвым кредитам, этой зоной ВТО, этим чистым hot money плывущим прямо в руки? А сколько перепало за эти годы чёрного нала на который сметали квартиры по 10–15 тыс. долларов за метр, меняли каждый год автомобили с BMW-n на BMW-(n+1), проводили ночи в казино, прикупали… нет, инвестировали в современное искусство десятки миллионов.
Выбрасываемые на продажу прокат, нефть, газ, зерно, говядина, и привлекательные - о, этот вкусный риск! - растущие рынки плюс дармовые западные ресурсы позволили за 10 лет скопить неимоверные валютные запасы, как частные, так и государственные. Чванство национальных воротил, олигархов и чиновников перешло все пределы и не уступало заносчивости аристократов XVIII века, проживающих кредиты буржуа. Каждый месяц - да что там, каждый день! - с занудством шекспировского Мальволио рекламировали они свою суверенную демократию и величие, пожалованные им свыше. Да ещё приказали записать для себя эти сказки и читать им утром и вечером.
И до сих пор ещё многие зарвавшиеся Мальволио не поняли, что в лучшем случае являлись лишь управляющими захолустными имениями, пока хозяин далеко и счастливо танцевал на собственном балу. Но вот вечеринка закончилась, принесли счёт, и хозяин без сомнений стал закладывать и сливать своё захолустное барахло. Вот тут самые надёжные активы рухнули, самые секьюритизированные кредиты пропали пропадом, самые лучшие вклады оказались в исландских банках или в руках Медоффа, а различные CDO вдруг обернулись оружием массового поражения. Ответьте Мальволио, какую карту Вы называли хорошим кикером? Четвёрку пик?
Бум исчерпал себя, рост оказался неустойчивым, инвестиции исчезли, доходы свернулись. Знаменитые мультипликатор и акселератор действует теперь в обратном направлении. Так объём инвестиций в основной капитал в России по официальным данным упал на 15,5% между январём’08 и январём’09, и на 72,2% по отношению к декабрю’09, соответственно промпроизводство рухнуло на 16%, обрабатывающие отрасли - на 24%, такого не было с 1994. Реальная заработная плата (с коррекцией на инфляцию) в январе 2009 упала на 9,1% по сравнению с тем же месяцем в 2008. Падение по отношению к декабрю 2009 ещё значительнее - 26,7%. Вера хозяина в привлекательность далёкой усадьбы под названием «Россия» потеряна, и потеряна надолго. Из страны с профицитом она превращается в страну с бюджетным дефицитом. 4 февраля Fitch понизило долгосрочный и краткосрочный рейтинги дефолта эмитента из-за слишком быстрого истощения ЗВР. За этим однозначно последует снижение рейтинга госкомпаний, особенно с большим объёмом долгов. Ослабленный же рубль удорожит выплаты всех компаний по внешним долгам. Алексей Кудрин уже говорит о том, что инфляция в 2009 может превысить 13%, отток капитала - 100–110 млрд. долларов, доходы бюджета снизятся почти вдвое, дефицит бюджета может оказаться между 6,1% и 8,5% ВВП, а темпы роста окажутся в нулевой, а то и в минусовой зоне.
Самочувствие развивающегося капиталистического мира уже не зависит от него самого. Оно зависит исключительно от самочувствия капитала в США и Европе. Все развивающиеся экономики такие как Китай, Аргентина, Бразилия, Россия, Индия, Украина, Польша, Мексика, Казахстан, Венгрия будут или выпотрошены или изрядно опустошены; их валюты ждёт обесценивание - текущее, продолжающееся или неизбежное в будущем. Только успев расплатиться, они вновь влезут в новые долги. Пришло время расплаты, пришло время вернуть доллары и евро их хозяевам. Катастрофический финиш 2008 года перетечёт в ужасный для слабых экономик и компаний развивающегося мира 2009 год. Кто не знал, теперь узнает, насколько глубока на самом деле кроличья нора. Отток ликвидных активов, осуществляемый инвесторами-нерезидентами (да и резидентами тоже) плюс отток капитала и сокращение инвестиций выдавливает их в опасную зону. Назревают государственные дефолты и дефолты по корпоративным обязательствам. Первой в очереди стоит - точнее круто пикирует - Украина, у неё 1,8 млрд. долларов государственного долга и около 18 млрд. корпоративного. Плохо придётся Эквадору, Венесуэле, Филиппинам, Аргентине. Резервы Аргентины составляют 47 млрд. долларов, а размер долга около 95 млрд.
Россия в 2009 году должна выплатить 141 млрд. долларов (около 24 млрд. из них проценты за кредиты). 90% составляют долги частных компаний, но если государство решит поддержать их, то расплачиваться придётся ЗВР’ами, ибо больше взять валюту неоткуда. Бразилия, Мексика, Колумбия, Южная Корея, Малайзия продержаться какое-то время благодаря запасам валюты, но не долго. Угроза полного истощения резервов, рост долга, дефицит бюджета нависли над Венгрией, Латвией, Турцией.
1 января 2009 года Словакия успела вскочить в последний вагон евро-экспресса. Словакия была лидером (теперь уж экс-лидером) экономического роста в Восточной Европе, она показала 10,4% прироста в 2008 году. Но развязка близка. Поможет ли переход на евро преодолеть экономические трудности? «Мы можем рассчитывать на поддержку сильной европейской валюты», - утверждает премьер-министр Словакии Роберт Фико.
Но страна, подключённая к механизму ERM-2, утрачивает возможность для девальвации национальной валюты. В еврозоне национальная экономика уже не сможет позволить себе собственного обменного курса, который используется как демпфер при коррекции дефицита внешнеторгового баланса. В любом случае, бедная Словакия станет последним «евро-счастливчиком» на ближайшее пятилетие.
Риск №4: КНР
Китай, с его неравновесной экономикой, высоким профицитом текущего счёта, низкой энергоэффективностью, слабым сектором услуг, сжатым объёмом внутреннего потребления и значительным разрывов в доходах городского и сельского населения представляет собой особую зону риска.
Экономика Китая в IV квартале 2008 года замедлилась до 6,8%, хотя прогноз составлял 8,5%; а в 2009 году ждут и вовсе не более 5% роста. Чтобы поддержать металлургическую промышленность правительство «заморозило» цены на сталь. Они в Китае сейчас оказались выше, чем на международных рынках, но это лишь привлекает импортный металл. Новый перекос не сулит больших призов. В долгосрочной перспективе перепроизводство стали в Китае всё равно заставит компании вновь положиться на экспорт чтобы обеспечить рентабельность.
Китай - это страна фанфаронской пропаганды, в которой катастрофически падают объёмы экспорта и полным ходом идут массовые увольнения. Борьба с безработицей, сохранение занятости и стабилизация рынка труда заявлены сегодня главным приоритетом правительства КНР. Официальный уровень безработицы составляет 4%, но в реальности он в 2 раза выше. Директивы правительства не запрещают увольнения работников компаний, а только регулируют их. Центр открыто перекладывает проблему на региональные власти. Все сотрудники должны быть уведомлены о сокращении за 30 дней, если компания увольняет более 20 человек или не менее 10% штата. Какое наказание понесёт компания, не выполнившая требования правительства, не уточняется.
Главная опасность для правящей коммунистической партии заключена в 20 млн. уволенных рабочих-мигрантов из сельских районов Китая - число превышающее население Австралии. К этому следует добавить 6 млн. студентов колледжей и университетов, заканчивающих учёбу в этом году. Большинство из них не найдёт никакой работы. Масштаб имеет значение, особенно когда назревает угроза «беспорядков».
Риск №5: МВФ и Всемирный Банк
Глобальный кризис есть полная переоценка предыдущих анализов, договоров, рейтингов, значения финансовых институтов и их роли. МВФ и Всемирный Банк были созданы для того, чтобы направлять небольшие капитальные потоки в поражённые локальные зоны. При этом предполагалось, что основные центры глобальной экономики не должны быть затронуты кризисом. Сейчас ситуация кардинально изменилась. МВФ и Всемирный банк элементарно «прохлопали» кризис и с трудом кредитуют отдельные небольшие страны от Исландии до Пакистана и Украины (25 млрд. Венгрии в октябре 2008 и планируется ещё 15,7 млрд.; Латвия - 7,5 млрд. и т.д.), ибо стандартных взносов в их кассах уже не хватает. Последний пример с привлечением 100 млрд. из Японии более чем показателен. МВФ и Всемирный Банк стоят или на пороге своей смерти, или на пороге радикального переустройства принципов и структур.
Однако до сих пор нет ответов на ключевые вопросы. Как будут финансироваться эти институты в будущем? Каковы будут резервы разных стран? Какие формы кредитов или долговых обязательств станут приемлемыми, а какие нет? Чьё представительство (Китая, России, арабских стран, государственных фондов) будет расширено и за счёт кого?
Все понимают простую вещь: для борьбы с кризисом нет другого выхода, как предпринимать быстрые и решительные денежно-кредитные и финансовые действия на международном уровне. Но когда МВФ и Всемирный Банк сидят на мели в полной прострации, какой ещё международный институт или орган возьмёт на себя роль командира спасительной команды? Ответ: никакой! Такого органа нет, и построить его во время кризиса невозможно.
Существует единственный герой, единственный спаситель капиталистического мира, единственный Бэтмен, единственный ван Хельсинг, единственный Человек-Паук, единственный Брюс Уилисс - это государство Соединённых Штатов Америки.
Это страшное слово «цикл»
Все серьёзные буржуазные экономисты и прогнозисты соглашаются между собой о том, что главными целями экономической стратегии являются быстрый рост, стабильные цены и высокая занятость на как можно более длительное время. Но по поводу совместимости перечисленных задач среди них наблюдаются серьёзные разногласия. Нет консенсуса и относительно применения тех или иных инструментов для достижения поставленных или декларируемых целей. В этом нет никакого противоречия, так как в едином классе буржуа сосуществуют различные фракции и группы, которые обслуживаются различными научными и идеологическими школами. Школы эти конкурируют друг с другом и в «мирное» время, но ситуация драматически обостряется в момент кризиса, когда ткань экономики буквально рвётся под руками. Особенно в момент такого масштабного кризиса как сегодня - деньги горят, акции тонут, богатства тают, фирмы банкротятся. Что делать? Как спасаться? Каким способом вмешаться, на какие рычаги нажать, если вообще это допустимо делать?
Господствующая неоклассическая школа по большому счёту рассматривает только один инструмент вмешательства в рыночную экономику, а именно - монетарную политику. Эта политика направлена на борьбу с инфляцией в отсутствии золотого стандарта и нивелировку сбоев в денежном обращении. Для этих целей измеряются и контролируются несколько специфических параметров, таких как уровень цен, валютный курс, агрегаты денежной массы. Мониторинг и контроль других показателей (уровень безработицы, например) объявляются ложными, несущественными, вторичными, сомнительными или малоинформативными.
Монетарная политика оперирует крайне ограниченным набором средств. В её распоряжении есть лишь стерилизация избытков и удержание роста денежной массы, понижение/повышение учётных ставок и ставок прочих кредитных инструментов. В конечном итоге она направлена на слабый и фиксированный темп прироста денежной массы, скажем в 3%-5% в год и адаптацию к нему рыночных агентов. При этом аксиоматически подразумевается, что свободный рынок в таких условиях сам обеспечивает регуляцию, стабильность, рост и высокую норму прибыли. В общем монетаристы понимают и признают, что их задача лишь купить ребёнку бумагу и краски, но заставить его рисовать они не способны. Поэтому монетарная стратегия работает только при условии, что сам ребёнок хочет и готов заняться рисованием.
Школа, основанная на умозрительном анализе Джона Мейнарда Кейнса, обещает: их ребёнок не только будет рисовать как сумасшедший, но и требовать ещё больше бумаги и ещё больше красок. Кейнс, анализируя ситуацию Великой депрессии 30-х, объяснил неспособность монетарной политики прервать депрессию, обосновал немонетарную причину последней, а также немонетарный способ предотвращения депрессии. Ясно, что и сегодняшнюю рецессию нельзя остановить монетарными средствами: снижение нормы процента до нулевых значений не даёт никакой отдачи, а ликвидность находится на самом низком уровне. Поэтому сегодня, как и в 30-е годы кейсианские формулы экономической динамики вновь с энтузиазмом восприняты правящими классами ведущих стран, а монетаризм - дисквалифицирован и отправлен на скамейку запасных.
Ни у кого нет сомнений, что заблокировать рецессию жизненно необходимо. Ведь если пустить дело на самотёк, то экономика автоматически попадёт в дефляционную спираль и мир станет похожим на музей восковых фигур. Тогда можно распроститься с надеждами на выздоровление в среднесрочной перспективе 2-3 лет. Никто не будет ничего покупать в ожидании дальнейшего снижения цен. Никто не будет инвестировать, и никто ничего не будет производить в перспективе падения цен на свои активы и товары. Поэтому на первое место выдвигается борьба с депрессией, а не с инфляцией. Поэтому даётся абсолютное предпочтение ликвидности и политике дешёвых денег.
Кейнсианская школа (сегодня лишь её «левое» крыло) имеет ещё ту особенность, что признаёт объективное наличие циклов в капиталистическом хозяйстве. Цикл здесь подобен закону, свойственному самой природе капитализма. Обращаясь к истории, отметим, что само состояние кризиса в торговле известно с 1753, хотя некоторые сообщения о кризисах датируются 30-40 годами ранее. Первый зафиксированный промышленный кризис относится к Англии 1825 года, а мировой - к 1857 году.
Термин «кризис» впервые употребил Жан-Шарль Сисмонди в 1819, однако представление о регулярной периодичности кризисов пришло в буржуазную науку поздно. Джон Стюарт Милль в 1848 говорил лишь о «почти периодическом повторении торговых кризисов». Вильям Лэнгтон в 1857 писал так: «Эти потрясения сопутствует иной волне, повторяющейся по-видимому через каждые 10 лет…». Лишь в 1860 Клемент Жюгляр ввёл в научный обиход термин «цикл» и развил представление о чередовании фаз колебательного движения экономики.
На поиск разнообразных причин экономических циклов и кризисов понадобилась уйма времени и научных кадров. Сисмонди в 1827 объяснял кризисы недопотреблением масс, их бедностью и неспособностью купить все произведённые товары. Йохан-Карл Родбертус на основании этих тезисов вывел в 1837 свой т.н. «железный закон» заработной платы, которая по его мнению постоянно стремится к минимуму средств существования, тогда как производительность труда рабочих растёт. В своём докладе Джон Милльс в 1867 свёл экономические отливы и приливы к ритмической смене волн пессимизма и оптимизма у бизнесменов, а-Де Левеле и Жюгляр видели основание кризисов в колебаниях денежного обращения и нарушении кредита. Им вторил Альфред Маршалл в 1879, обвиняя в экономических рецессиях действия спекулянтов и необоснованное расширение кредита. А Уильям Джевонс ещё и в 1884 с учёным видом считал, будто причина промышленных циклов лежит в колебаниях величины с/х урожаев. И только Михаил Туган-Барановский между 1894 и 1900 наконец показал, что факторы денежного обращения лишь усиливают амплитуду цикла, но вовсе не являются его фундаментальной причиной. Восходящая фаза цикла совпадает с увеличением спроса на средства производства, нисходящая фаза - с сокращением этого спроса. Так на рубеже веков было положено идейное начало кейнсианскому направлению в экономике. Недаром Дж. М. Кейнс с симпатией отозвался о теории кризисов, которую разработал автор из России: «Я ощутил глубокую симпатию к школе ученых, среди которых Туган-Барановский был первым и наиболее оригинальным, особенно благодаря форме, в которую он сам облек свою теорию».
В заключение этого исторического экскурса следует напомнить пару фактов. Во-первых, Карл Маркс уже в 1848 ничуть не сомневался в циклическом характере капиталистической экономики: «Достаточно указать на торговые кризисы, которые, возвращаясь периодически, всё более и более ставят под вопрос существование всего буржуазного общества… Она (буржуазия) подготавливает более всесторонние и более сокрушительные кризисы…» («Коммунистический манифест». Соч. 2-е. т. 4. стр. 429–430). Во-вторых, как известно Туган-Барановский будучи сначала поклонником марксизма, а затем его жестоким критиком, прочитал и изучил все 3 тома «Капитала». И выводы свои относительно причин кризисов он основал на марксовой схеме общественного воспроизводства (он ею постоянно пользовался для своих доказательств; позднее в работах 1956 и 1962 годов их модификацию применила и Джоан Робинсон), в которой ведущими потребителями являются капиталисты, покупающие средства производства. И ради поддержания расширения экономики сами средства производства должны накапливаться и производиться быстрее, нежели предметы потребления. И если вдруг нарушается пропорция между отраслями, то исчезают и условия реализации совокупного продукта, возмещение затраченных капиталов становится невозможным, и тогда наступает кризис перепроизводства («Капитал», т.2. Соч. 2-е. т. 24. стр. 556–596). Если бы буржуазные корифеи не были ленивыми снобами и вовремя прочитали Das Kapital: Kritik der politischen Ökonomie, то более или менее адекватное понимание экономических реалий пришло бы в их увенчанные лаврами головы лет на 30 ранее.
«Антицикл» или компенсация цикла
Как бы там не было, в итоге кейнсианская концепция утверждает, что каждая фаза цикла является функцией инвестиций, т.е. в основе рецессии лежит резкое схлопывание объёма инвестиций в экономику. Вообще любое значительное изменение размера инвестиций вызывает перелом в развёртывании цикла. Колебания инвестиций также влияют на изменения занятости и дохода, а значит и на потребление товаров длительного пользования, причём в умноженном размере и во всю глубину экономики (эффект мультипликатора). Мультиплицированное же увеличение дохода ведёт к новому росту инвестиций (эффект акселератора). В кейнсианской теории допускается возможность развёртывания инвестиций, доходов и потребления до бесконечности при условии, что весь доход тратится и ничего не сберегается! Из вышесказанного также следует, что высокий устойчивый уровень занятости при капитализме не приходит автоматически сам собою; здесь «невидимой руке» следует помочь, не вторгаясь в отношения собственности.
Вот и отлично, мистер Кейнс, - восторженно хлопают в ладоши сегодняшние оптимисты, - это то, что надо! Теперь следует прикинуть, сколько практически потребуется денег. Помнится, Элвин Хансен предупреждал: выход из депрессии 30-х не получился лишь потому, что инвестиций оказалось недостаточно, и восстановлен был только уровень 1929 года. Учтём! Мы предпримем самую масштабную программу поддержки экономики и угрохаем уйму денег. Возьмём a priori «корзинку» побольше, с запасом, объёмом порядка 1 трлн. долларов (3%-4% ВВП), а затем начнём заполнять эту «корзинку» разными программами по совету друзей, и так добьёмся успеха. Ведь если нет частных автономных инвестиций, то можно и нужно заменить их на стимулирующие государственные расходы. Если количество капитала на одного рабочего не хочет увеличиваться, то увеличим инвестиции в незанятых и в новых рабочих на достигнутой капиталом базе.
Куда Элвин Хансен в 1951 году советовал вбухивать, э-э-э…, то бишь инвестировать по программе государственной антициклической политики?
В водные и энергетические ресурсы? О, актуально! Преобразуем в идею возобновляемой энергетики ценою в 45 млрд.
В борьбу с истощением земельных, лесных и природных ресурсов? Опять в точку, это же типичные экологические проекты!
В реконструкцию городов, в жилищное строительство, в развитие инфраструктуры? Не проблема! Выделим на всё про всё 120 млрд., построим за 8 млрд. сеть скоростных железных дорог как в Европе и Японии.
Куда ещё? В программы образования и здравоохранения? Точно! Зарезервируем на эти позиции соответственно 100 млрд. и 87 млрд.
Да, чуть не забыли, по Хансену надо ещё повысить чёртову «функцию потребления» и понизить эту чёртову «склонность к сбережению»,… слава Богу, в Гарварде есть пара парней, которые знают что это такое. Значит, инициируем потребительские расходы, снизим налоги на 200 млрд., выделим пособия безработным и малоимущим на 29 млрд. Лузеры всё равно сразу потратят все деньги и те попадут в экономику. Вперёд, мы победим! Если удалось в 1951 году, почему вдруг не получится сейчас, когда мы богаче, сильнее и умнее?
Нельзя сказать, будто представленный триллионный план глуп или безнадёжен. Нельзя отрицать эффект кейсианских мер и стимулов, поиск и нахождение необходимых пропорций и балансов, приводившие в прошлом к триумфальным успехам - все помнят послевоенный устойчивый 4%-4,5% рост, при 3% безработице и росте зарплат в течение 20 лет. А случившееся один раз, может случиться и во второй. И всё же сегодня на пути кейсианцев стоят безжалостные силы.
Первая, самая безобидная проблема - это реальность «временного спрэда, разрыва». Начало кризиса в США датируется концом 2007 года. Длится он, а точнее всё углубляется и углубляется уже более 12 месяцев, т.е. их можно считать потерянными. А когда идёшь по тонкому льду - спасение в быстроте. Далее, данные о состоянии экономики обрабатываются и выдаются с запозданием от 1 месяца до 1 квартала, ведь капитализм знает только состояние a posteriori. К этому следует прибавить, что любые, даже самые радикальные воздействия могут дать эффект в лучшем случае через 6 месяцев; принимаемые одновременно меры дадут отставшие друг от друга на финише реакции в диапазоне 6-18 месяцев. До каких глубин дойдёт падение хозяйства за это время? Сколько дополнительных денег потребуется на новые стимуляции? Такое положение не может не беспокоить, ибо 350 млрд. из «плана Полсона» ещё при Джордже Буше были истрачены, а желаемого результата нет и не видно.
Другой вопрос касается возможных источников государственных расходов. А их совсем немного, точнее всего два: 1) собираемые государством налоги; 2) привлечение в долг денег от частных, юридических лиц и иностранных государств, путём продажи им казначейских облигаций, т.е. за счёт роста государственного долга.
Успех со сбором налогов из проекта следует исключить, ибо идеология пакета стимуляционных мер предусматривает как раз снижение налогов на потребителей. Остаётся только наращивать госдолг. А текущая ситуация в США, связанная с государственными расходами крайне тяжёлая, тяжелее нежели во времена Великой депрессии. Война в Ираке сжигает по 10 млрд. в месяц. Пусть грядёт сокращение военного контингента в Ираке, но взамен планируется нарастить военное присутствие в Афганистане. Пусть Moody’s не собирается снижать рейтинг страны с высочайшей отметки «AAA», но этим нельзя отменить того факта, что долг США на конец 2008 года уже составляет астрономическую сумму в 5,8 трлн. долларов, а бюджетный дефицит - 1,19 трлн. До каких космических высот США планируют наращивать госдолг, до 9 трлн. к осени 2010? И главное, как?
И снова существует только 2 способа. Один из них классический. Казначейские облигации должны купить страны имеющие валютную выручку от своих экспортных операций и высокие ЗВР, такие как Китай, Япония, Россия, Саудовская Аравия, Арабские эмираты и пр. Второй способ тоже «классический». Если не найдётся достаточного числа желающих, то облигации Минфина США начнёт покупать Федеральная резервная система США. Иными словами, процесс «монетизация долга» превратится в банальную эмиссию долларов, во включение «печатного станка».
Неудивительны поэтому массовые психические обострения в конце 2008 - начале 2009 годов и появление дипломированных и недипломированных пророков, гуру и прочих чудаков, предсказывающих экономический крах США, чуть ли не их распад наподобие распада СССР, многократную девальвацию доллара и всеобщее бегство от американской валюты.
Предстартовая фаза
Если не предпринять необходимых шагов, кризис обернётся в катастрофу, - решительно настаивает президент США Барак Обама. Без тени сомнения он атаковал испуганных республиканцев, вяло противодействующих одобрению $800-миллиардной программы стимулирования американской экономики. Пусть законопроект не совершенен, однако задержка с его принятием только углубит кризис. Ясен вывод, ясно и решение. Главная задача сегодня добиться того, чтобы экономика прекратила тонуть. Его план экономического восстановления - единственное решение, несмотря на его беспрецедентную дороговизну. Он также предупредил американцев о том, что другие страны скоро устанут одалживать деньги США. «Если все, что мы будем делать, - это тратить деньги, а не производить, то со временем многие страны устанут одалживать нам деньги и праздник закончится» - сказал Барак Обама. «Вообще-то праздник уже закончился», - добавил он. Уровень сбережений в США значительно снизился, и экономика, движущей силой которой были потребительские траты, не способна далее устойчиво развиваться. «Следует изменить положение, при котором деньги просто и безостановочно поступают в карманы потребителей. Это означает редукцию потребительских кредитов, это означает предоставление инвестиций, которые не только смогут немедленно дать людям рабочие места, но и смогут заложить основу для долгосрочного экономического роста» - подвёл итог Барак Обама.
Два краеугольных камня должны лечь в основу долгосрочного экономического роста США.
Первый представляет собой идею создания специального государственно-частного инвестиционного фонда, т.н. «Банка токсичных отходов». Программа была анонсирована 10 февраля министром финансов США Тимоти Гейтнером. Она предполагает объединить государственный и частный капитал в специальном фонде, который начнёт приобретать проблемные активы на сумму от 500 млрд. до 1 трлн. долларов (а потом и 2 трлн.), чтобы разгрузить банки, разморозить кредитные рынки и вернуть доверие агентов рынка друг другу. Пока у банков висят на балансах плохие активы (сколько и на какую сумму банки скрывают) никто никому не доверяет. Никакого экономического роста не будет, пока банки только копят долги.
Недоверие общества к «Банку токсичных отходов» достаточно велико. Убытки такого банка оплатят налогоплательщики, а прибыли достанутся плутократом - ведь первые «бушевские» 350 млрд. ушли в финансовую систему без видимой отдачи.
Другой острый вопрос: Как привлечь частных инвесторов? Какие проблемные активы и неликвидные бумаги будут удовлетворять требованиям? Какова методика их оценки? Каковы гарантии частного капитала против возможных убытков? Сколько денег, как быстро и какими способами выйдут на рынок? Каково будет подразумеваемое партнёрство с Федеральной резервной системой США? Но никаких подробностей плана Гейтнера ещё нет. Инвестиционные фонды вроде как хотят поучаствовать вместе с правительством в скупке активов, но разочарованы отсутствием подробностей. Пока частный капитал не согласится внести половину средств - план не может быть детализирован, но пока он не детализирован - частный капитал не даст согласия.
Второй краеугольный камень - это реализация призыва «покупай американское», составная часть 789 млрд. пакета стимулирующих мер Барака Обама для национальной экономике. Программы будут осуществляться с использование товаров, стали и сырья made in USA. Такой исход пролоббировали американские сталелитейные компании, сославшись на необходимость создания новых рабочих мест. План правда учитывает интересы торговых партнёров США, с которыми Вашингтон заключал двусторонние соглашения - ЕС, Японии и Канады. Но в нём не нашлось места странам БРИК - Бразилии, России, Китаю, Индии. Их продукция останется невостребованной при реализации проектов, предусмотренных 789-ти миллиардным планом стимулирования экономики США.
КНР (через газету International Business Daily, издаваемой министерством торговли КНР) раскритиковала тезис «покупай американское», предрекая США национальную катастрофу. В критике отчётливо звучит обеспокоенность и обвинения в протекционизме; сталелитейная промышленность Китая боится, что США исключит импортную сталь из проектов: «Если американцы будут покупать американское, а китайцы - китайское, что станет с мировой торговлей?». Министр иностранных дел Бразилии Сельсо Аморим заявил, что готов обратиться с юридическим протестом в ВТО, ибо строительные проекты в США предусматривают ограничения для товаров иностранного производства. Сельсо Аморим назвал действия США непродуктивными - может быть симптомы будут сняты, но больной не вылечится. Также Торговая палата США (и компания Caterpillar) предупредила правительство, что и другие страны могут закрыть американским товарам дорогу на их рынки.
Два важнейших и необходимых проекта ещё до своей реализации уже превратились в две крупные проблемы. К этому неизбежно прибавляются внутриполитические риски США. Никогда ещё в послевоенной Америке не было такого уровня надежды, такой веры в возможность перемен к лучшему. Медовый месяц Барака Обама и симпатии к «европеизации США» позволял президенту США заявлять, что он готов сотрудничать с республиканцами и представлять план демократов как «общенациональный», как спасающий всю нацию. Однако процедура принятия плана вызвало жестокие межпартийные разногласия внутри Конгресса, когда речь зашла об объёме средств и способах их использования. 10 февраля показало, как глубоко увяз законопроект в трясине межпартийной борьбы. Республиканцы выбрали простую, но действенную тактику: они обвиняли демократов в расточительности.
«Проблема с пакетом мер по стимулированию экономики заключается в том, что он никого не стимулирует. Он просто транжирит деньги», - сказал в своём выступлении Джон Маккейн, напомнив всем риторику президентской гонки. Барак Обама был вынужден отреагировать быстро и резко: «Американцы голосовали не за то, чтобы прислушиваться к ложным теориям прошлого и липовым аргументам мелкотравчатых политиков. Они голосовали не за статус-кво - они избрали нас ради перемен. Мы - победили, Вы - проиграли! Вы дискредитированы, мы - нет».
Хотя Барак Обама постоянно ищет консенсус и обговаривает с республиканцами компромиссные варианты, в дальнейшем он может столкнуться не только с плотной и непроходимой обороной республиканцев, но и с ростом оппозиции внутри его собственной партии.
Откуда же берётся эта бесконечная борьба и почему можно надеяться лишь на вероятностный исход? В начале XIX века Джон Стюарт Милль вдруг испугался, что число музыкальных сочетаний рано или поздно придёт к концу и в будущем не останется места для ещё не известных нам Веберов и Моцартов. Милль довёл до абсурда склонность видеть в искусстве «устройство», генерирующее некий набор или перебор сочетаний. Кейсианцы исповедуют похожие идеи, только по отношению к обществу, и испытывают не страх, а неуёмный оптимизм. Но их модель динамического роста базируется на теоретической возможности управлять поведением ключевых параметров рыночной экономики - силы, которая не только не подвластна человеку, но сама полностью управляет его поведением и интеллектом. Кейсианцы видят в капитализме некую рациональную систему, которая способна стремиться к неким рациональным результатам, чего на самом деле нет и в помине. Кейсианцам кажется, будто достаточно получить и обработать информацию об этой рациональной системе чтобы нажав на верные клавиши выстроить гармоничную мелодию, в то время как экономические силы искажают не только информацию, но и сами правила сложения мелодий, да и сам музыкальный слух.
Буржуа и пролетарии
Вот, на коне бледном несётся над планетой всадник; и опустошение следуют за ним. В сентябре 2008 принял яд владелец сети обанкротившихся ресторанов в Екатеринбурге. В декабре 2008 застрелился 39-летний хозяин фармацевтической компании «Генезис» и сети аптек «Первая помощь», а его компаньон выкинулся с 16-го этажа. Также в декабре прошлого года покончил с собой основатель американской консалтинговой компании Access International 65-летний Тьерри-де ля Виллюше, вкладывавшей средства европейских инвесторов в финансовую пирамиду Бернарда Мэдоффа. В том же месяце счеты с жизнью свел глава крупного агрокомплекса в Волгоградской области; он понял, что не сможет расплатиться по кредиту после продажи урожая. Перед новым годом добровольно лишил себя жизни 34-летний директор мехового ателье в Новосибирске. В начале января 2009 глава одной из крупнейших в США компании Sheldon Good & Company Auctions International по продаже недвижимости 52-летний Стивен Гуд был найден мертвым в своем автомобиле (выстрелил в голову из пистолета), припаркованном в лесном массиве близ Чикаго. 5 января 2009 глава фармацевтического концерна Ratiopharm и строительного Heidelberg Cement Адольф Меркле - неудачный спекулянт акциями автомобильного концерна Volkswagen - бросился под поезд. В январе же пустил пулю в лоб Владимир Зубков - глава московского концерна СОБИ по продаже авиа- и ж/д билетов, а в Нижнем повесился владелец сети бутиков одежды «Интермода» Сергей Поляков. В феврале свёл счёты с жизни директор нижегородского рынка.
Подобные сообщения приходят со всех сторон, и со всех сторон слышен стон и рыдания, но глупо оплакивать одну гибель, коли само место это зовётся гибелью.
Как быстро восстановятся рынки и закончатся потери? Когда начнётся рост? Когда восстанут из пепла ренты и дивиденды? Скоро ли оживёт рынок акций? Взоры бизнесменов, акционеров, банкиров и трейдеров всего мира обращены сегодня на Соединённые Штаты. Только они могут вытянуть мировую экономику из пропасти; другой надежды и других вариантов просто нет. Судьба капиталистической прибыли всего мира решается сегодня в США. Да, всегда найдутся сомневающиеся и нерешительные. Одни боятся безумных трат денег, вторые - инфляции и самочувствия доллара, третьи - роста протекционистских барьеров. Но любящие ещё вчера яростно поспорить, сегодня они на редкость воспитаны и вежливы. Что ж или умейте побеждать, или умейте дружить с победителем.
Правящие классы всего мира с трепетом ждут, когда чёрный ангел-спаситель откачает токсин из поражённого организма, запустит триллионным стимулятором сердце мировой экономики, ототрёт всякую слезу с лица делового человека и покажет ему светлую прибыль, чистую как кристалл. Хоть бы удалось, - держат они кулаки, - господи, хоть бы получилось! Возгордились мы, а человек неблагодарен явно, и теперь видим мечты свои разбитыми, а дела - потерпевшими убыток. Быстрее ангел, действуй быстрее!
И personal Jesus действует. Действует так быстро, насколько способен. Он нажимал на Конгресс, торопил его подписать закон и добился своего. Он заставил оппозицию «дружить» с победителем. Скоро ангел снова докажет, он не из тех, кого посылают за смертью. Ждать осталось совсем чуть-чуть. Миллиарды долларов вольются в хозяйство США в течение 1 месяца - марта 2009.
У другого класса иной взгляд, иные перспективы и иная повестка дня. Как себя будет чувствовать рабочий класс в течение этой затяжной рецессии и после неё? Что случится с занятостью и зарплатами? Что будет с профсоюзами? Какие позиции они отстоят, какие потеряют, какие завоюют вновь? Вырастет или снизится классовое сознание, и как изменится политический ландшафт?
Из рецессии, как впрочем и из любой другой ситуации, у мирового рабочего класса есть шанс выйти более сильным, организованным и сознательным. Но чтобы движение вспыхнуло и развивалось, пороху следует дать огня. Запал сегодня находится в руках у европейского рабочего класса. Сломать конформизм и инертность, инициировать классовое движение в Бразилии, Китае, Аргентине или России способны сегодня только рабочие Европы. Способны своей организацией, массовой мобилизацией, скоростью подключения к протестам разных национальных отрядов и континентальным размахом, своим примером, своими возможными успехами, а также ростом и укреплением антикапиталистических и социалистических идей.
Пусть буржуа всех стран с отчаянием смотрят на Штаты. Сознательный пролетариат с надеждой смотрит на рабочую Европу. Не от кредитов МВФ, а от рабочей Европы зависит темп коррозии квалификации и масштабы деиндустриализации в Украине. От рабочей Европы зависит отправятся ли уволенные рабочие Челябинской, Нижегородской, Тверской, Вологодской, Свердловской, Владимирской областей заниматься суррогатными промыслами, искать «пропитания на земле» и боронить личное подсобное хозяйство или всё же стряхнут апатию и поверят в свои силы. От рабочей Европы зависит возвратятся ли 20 миллионов китайских рабочих-мигрантов обратно в свои парализованные деревни или окажутся способными на нечто большее. От рабочей Европы зависит в какой лагерь потянутся 6 млн. китайских студентов - к буржуазным демократам или к рабочему классу.
Собственно и здесь ждать осталось недолго, к марту-апрелю ситуация в Европе накалится до предела. Один только день всеобщей французской забастовки под лозунгом «Все вместе!» (т.е. общественный и частный сектора одновременно) мгновенно парализует экономику Франции и может стать первым шагом к пробуждению классового сопротивления как в Европе, так и во всём мире. Колеблющиеся лидеры профсоюзов пяти конфедераций CGT, CFDT, FO, CGC и CFTC, а также меньших формаций типа Solidaires, FSU и UNSA находятся под беспрецедентным давлением снизу. Массы хотят, буквально жаждут новой даты выступления, их гнев быстро выходит из-под контроля. Профбоссы демонстрируют чудеса лавирования и маневрирования. Они оттягивали объявление новой даты классовых действий для того, чтобы якобы услышать «социальные предложения» Саркози. Но 9 февраля пришлось обозначить диспозицию следующей атаки на президента и правительство - это будет 19 марта, четверг. Ещё не ясно, означает ли это всеобщую стачку или нет, но в любом случае массовая мобилизация превзойдёт по численности 2 млн. январских манифестантов.
Лидеры французских профсоюзов всегда функционировали в качестве тормоза классовой борьбы. Но то, что функционирует во время подъёма, может оказаться смертельным во время кризиса, массовой безработицы и падения уровня жизни. Прикрывая собой готовый взорваться паровой котёл, рискуешь оказаться размазанным по асфальту. Поэтому в местных отделениях французских союзов (например, в Лилле и Валенсьенне) нарастает внутренняя оппозиция, создаются комитеты действий, дабы объединить различные сектора и призвать к назначению даты всеобщей забастовки.
Кризис привёл к тому, что в классе возродилась отчётливая потребность в политических выводах. Президентские выборы в 2007 радикализировали часть рабочей молодёжи, но сейчас процессы многократно усилились. Оливер Безансон (Olivier Besancenot, LCR, Ligue Communiste Révolutionnaire) мгновенно впитывает в себя отчаянье и недовольство низших классов. Он отмечен во всех политических обзорах как «самый серьёзный противник Саркози» - 13 февраля его популярность выросла до 53%, тогда как социалистка Сеголен Руаяль имеет показатель в 46%.
Полтора года назад LCR инициировала процесс построения NPA - Новой Антикапиталистической Партии. Что примечательно, LCR не стала заниматься прозелитизмом в старых левых партиях, а смело обратилась к новой молодой аудитории. Политический вакуум левее PCF и PS сегодня является ключевой зоной, особенно в политическом сражении против Саркози, ибо всё больше рабочих и профсоюзников ищут политическую альтернативу и перспективу борьбы. Они слушают Безансона, такого же рабочего как они сами; они понимают выдвигаемую антикапиталистическую программу и потребность бороться. NPA стала единственной новой партией, обсуждаемой на рабочих местах.
Официально NPA была основана 9 февраля 2009 на конгрессе, собравшем 630 делегата, представляющих 9 123 участников. Уже через неделю к NPA присоединилась 1000 человек. Новорожденная NPA неизбежно будет протестирована текущим кризисом. Но существует ясный потенциал для роста и влияния, есть возможность привлечь новые слои рабочей молодежи, потому что реальная партия классовой борьбы против капитала и политики Саркози стала бы решающим фактором.
Чтобы стать такой партией, NPA должна поддержать и организовать рабочих. Оливер Безансон, LCR, французский CWI (Комитет за Рабочий Интернационал) и другие части NPA обязаны вмешиваться на каждом участке рабочей борьбы, предлагать ясную переходную программу, сражаться против увольнений, как в частном, так и в общественном секторах, пропагандировать и отстаивать социалистическую перспективу.
Другой пример даёт течение и исход забастовки рабочих на заводе по очистке нефти Lindsey в северном Линкольншире. Тысяча рабочих, поддержанных 22-ю другими участками, выступили против транснациональной компании Total. Они победили не только боссов Total, но и нанесли удар либеральному механизму ЕС. Руководство было вынуждено гарантировать 102 рабочих из 198, которые предусмотрены контрактом.
Суть конфликта такова. Total заключил договор с итальянской фирмой IREM, которая привлекает к работе итальянских рабочих. Поэтому с 17 февраля должно было произойти сокращение рабочих мест на заводе. Выбор времени не был случайным. Боссы Total использовали ситуацию спада в экономике, чтобы найти подрядчика, не имеющего проблем с профсоюзами. Ключевым был тот факт, что привлечённые итальянские и португальские рабочие не должны были вступить в «Национальное соглашение для промышленной и строительной индустрии (NAECCI)». Почему? Потому что согласно директивам ЕС капитал и труд имеют право и должны свободно перемещаться по Европе.
Не нужно быть семи пядей во лбу, дабы понять: такие правила не имеют ничего общего с правами рабочих, а являются капиталистическим чартером. Капитал хочет иметь полную свободу найма безо всякого вмешательства профсоюзных организаций. Увольнение британских рабочих, членов профсоюза и замена их на итальянских или португальских не имеет ничего общего с правом на труд, но лишь с правом на капитал, который легко и без ограничений перемещается в любую часть ЕС. Существующие законы и директивы ЕС дают капиталистам полный карт-бланш. Они привлекают рабочих из своих стран в другую страну на среднюю зарплату их страны. Так они сбивают уровень заработной платы и понижают условия труда. Для этого привлекаемые иностранные рабочие не должны состоять в профсоюзе. И рабочие IREM в них не состоят, ни в итальянских, и ни в каких других. Итальянский представитель CGIL Сабрина Петруччи подтвердила, что IREM - печально известная фирма, рабочие которой вне профсоюзов.
Первая реакция рабочих была сумбурна, эмоциональна, без руководства и ясных требований. Действительно, некий вакуум существовал в первые 2-3 дня, и в руках нескольких забастовщиков были замечены реакционные плакаты: «Британские места для британских рабочих!» (BJ4BW), хотя BNP никто из рабочих у своих пикетов не ждал. Буржуазная пресса и СМИ буквально взвились от радости, бесконечно транслируя и транслируя этот сюжет, представляя забастовку как забастовку «против иностранных рабочих». Хотя некоторые левые критики, сидя перед телевизорами, полностью поверили этим вымыслам. Они никогда не заняты с рабочими, не обсуждают с ними политических проблем. Они предпочли поверить буржуазной пропаганде и не поддержали забастовку как реакционную, расистскую и ксенофобскую.
Затем в дело активно вмешалась Социалистическая партия (CWI Англии и Уэльса). В забастовочный комитет был выбран представитель испанских рабочих. Партия распространила тысячи листовок, после чего забастовщики ясно заявили, что они бастуют не против иностранных рабочих, но за одинаковую зарплату и условия труда для всех рабочих, за право всех рабочих иметь профсоюзы. Хотя несколько государственных флагов UK ещё использовались стачечниками, уже к 3-4 февраля не осталось ни одного плаката BJ4BW. Вместо них появились плакаты на итальянском языке, призывающие присоединиться к забастовке и «Рабочие всего мира объединяются!».
Этот опыт доказывает эффект сознательного вмешательства социалистов, которое может переломить реакционную идейную тенденцию в сознании класса (которое никогда не будет химически чисто), возникающую из-за отсутствия опыта борьбы и отсутствия политической партии рабочего класса.
Но, в конце концов, рабочие выступили против сведения уровня жизни к «фундаменту» и отстаивали условия зарплаты, оговоренные их профсоюзом. За рабочие места не только для себя, но и для своих детей. Против «чёрных списков», куда заносят профсоюзных активистов. Это была также борьба за контроль над рабочими местами непосредственно рабочими. Если бы менеджеры Total и IREM провели свою повестку дня, они вбили бы клин в этот элемент рабочего контроля. Теперь же профсоюз может проверить все места, заполненные итальянскими и португальскими рабочими, на предмет соответствия их условий труда местным в соответствие с соглашением NAECI. И не только профсоюз. Практически, местные рабочие будут работать рядом с нанятыми IREM итальянскими рабочими и потому в состоянии проверить действительно ли дело обстоит так.
Именно это требование стало фундаментальным требованием забастовщиков, когда они приняли список на массовых митингах, включая «всех рабочих в Великобритании, которые будут участвовать в соглашении NAECI, и всех рабочих-иммигрантов трудом, который будут объединены». В качестве дополнительной гарантии забастовщики также приняли требование, выдвинутое забастовочным комитетом, иметь «регистр безработных и местных квалифицированных членов профсоюза, под контролем профсоюза». Это означает, что если менеджмент нуждается в большем количестве рабочих рук, он должен обратиться к профсоюзу, к его регистру безработных. Была достигнута изумительная победа с перспективой объединения иностранных рабочих и усиления единство класса.
Буржуазные политики лучше иных левых поняли суть вещей. Скрипучий Лорд Мандельсон убеждал рабочих вернуться на рабочие места, мол, правила ЕС выгодны для всех. Министр от лейбористской партии Пэт Макфэдден заявил, что был нарушен сам принцип свободного движения бизнеса, т.е. свобода для капиталистов перемещать рабочих куда им нужно и подрывать организации профсоюзов. Действительно, такая «свобода» была нарушена забастовкой. И чтобы успешно разрушать подобные «свободы» необходима реальная координация всех европейских профсоюзов как на уровне отдельных участков, так и национальных уровнях. Нужна широкая кампания, чтобы распространить победу рабочих Lindsey сквозь всю страну и ЕС.
Два последних месяца текущего года показали нам подъём классового движения в Европе: разномасштабное сопротивление нарастает сразу на нескольких фронтах и принимает различные формы. Waterford (Ирландия) дал пример инстинктивного захвата завода «Уотерфорд Кристал» несколькими сотнями рабочих. Вместо надежды на временную администрацию компании ими было подхвачено требование ирландского CWI национализировать предприятие под рабочим контролем. Забастовка 1000 рабочих Lindsey (Британия) при поддержке 22 других рабочих участков прошла в защиту зарплаты, рабочих мест и права на профсоюз для всех рабочих как британских, так и иностранных. На третий день в забастовку вмешался английский CWI и фактически руководил её до самой победы. Наконец, Франция (а как показывает 13 февраля и Италия) нацелена на массовую мобилизацию всех профсоюзов с призывом к всеобщей забастовке частного и общественного секторов. Важнейшее значение имеет боевая социалистическая пропаганда Оливера Безансона и расширение влияния NPA.
Кризис не закончится завтра, напряжение будет всё нарастать, в марте-апреле контратаки рабочего класса усилятся. Ещё не сказали своего слова Шотландия, Испания, Швеция, и, особенно, Германия в которой крайне левые группы как в Die Linke, так и вне её, обязаны прямо продвигать в массы социалистическую программу.
У двух классов разные судьбы и разные пути. Жестокий кризис не оставляет иллюзий на этот счёт. Первые видят спасение в незыблемости основ этого мира и в возвращении к статус-кво: хотя бы дьявол к чёрту мир разнес, пусть кот мяучит, и гуляет пес. Для вторых это означает повторение пройденных страданий в следующем цикле. Вторым нужно иное существование, без кризисов и депрессий. Вторым нужна социалистическая программа, ибо невозможно двигаться к лучшему будущему вслепую.
Но первый шаг к сопротивлению был и остаётся однозначным во все времена: Прими-ка пальцы с горла моего, предупреждаю: отчаянное что-то есть во мне. Прочь руку убери!
|
