|
 |
|
В нашей стране практически отсутствует какое-либо сотрудничество между художественной средой и профсоюзным движением. Налицо явное отсутствие понимания в каждой из этих двух больших сред того, в какой форме такое сотрудничество возможно. Недавно Москву посетил голландский художник Маттайс де Бройне, который в последние годы активно работает внутри голландских профсоюзов и помогает найти и создать им свои новые образы. Обозреватель портала «Профсоюзы сегодня» Александр Лехтман взял у Маттайса де Бройне интервью, в котором тот рассказал о том, как происходит взаимодействие между художником и профсоюзом.
Расскажи, в чем заключается твоя работа в профсоюзном движении?
Я взаимодействую с профсоюзом уборщиков, в котором состоит несколько тысяч работников. Этот профсоюз входит в состав более крупного профсоюза - «Бондгенотен», объединяющего работников металлургии, обслуживания, торговли и так далее [FNV Bondgenoten - профсоюз, который входит в крупнейшее профобъединение в стране - Федерацию профсоюзов Нидерландов, FNV - прим. авт.]. В этом профсоюзе у меня есть две основные задачи. Во-первых, создание с помощью художественных средств нового имиджа рабочих, их новой идентичности. Мне кажется, что рабочие действительно нуждаются в новой идентичности. Во-вторых, это налаживание коммуникации с людьми за пределами профсоюза.
Ты являешься членом профсоюза уборщиков?
Нет, официально я являюсь членом профсоюза художников [FNV KIEM, также входит в состав Федерации профсоюзов Нидерландов - прим. авт.]. Но в его деятельности я активного участия не принимаю, поскольку он достаточно консервативен как в смысле внутрипрофсоюзной работы, так и в образе мышления. Что касается профсоюза уборщиков, то он более радикален в своих действиях и подходах. Но официально я не являюсь членом профсоюза уборщиков. Конечно, я мог бы им стать, если бы захотел, но, думаю, это не обязательно.
Как ты стал сотрудничать с профсоюзом уборщиков?
В какой-то момент они стали искать художника, который помог бы им создать новую идентичность и новые образы профсоюза, а также новые формы коммуникации. Тогда они пригласили меня для того, чтобы делать с членами профсоюза совместные художественные проекты. Мое сотрудничество с ними началось примерно год назад.
Какие проекты ты уже успел реализовать в рамках профсоюза?
Два года назад профсоюз уборщиков провел забастовку, которая длилась девять недель. Наиболее активными участниками забастовки стали уборщики поездов. Это была крупнейшая забастовка в Нидерландах за очень многие годы. Она сильно повлияла на имидж этого профсоюза и на имидж Федерации профсоюзов Нидерландов в целом. Пример того, как маленький профсоюз создал имидж для большого. С тех пор, как они начали эту забастовку и стали делать другие заметные акции, профсоюз уборщиков стал одним из самых сильных и растущих профсоюзов всей федерации.
Так вот, профсоюзные активисты попросили меня сделать художественную работу, приуроченную к первой годовщине забастовки. Через год мы вернулись на место, где она проводилась - это был вокзал в Утрехте. Вместе с членами профсоюза мы сделали так называемый Музей мусора. В этот музей мы поместили вещи, найденные рабочими во время работы, и связали их с условиями труда. Очень важным было максимально, насколько это только возможно, вовлечь рабочих в процесс создания этого музея. Результат оказался достаточно позитивным - рабочие очень гордились своим музеем. Ведь это был их музей, это были найденные ими объекты, это была их история. Кроме того, это свидетельствует о том, что рабочие тоже способны создавать искусство.
Кроме музея мусора были какие-то еще совместные проекты?
Да, у меня был совместный проект с домашними работниками. Нужно сначала сказать, что в профсоюзе состоят как вообще уборщики, так и домашние работники. Самое главное различие между домашними работниками, с одной стороны, и уборщиками в поездах и всеми остальными, с другой - это то, что первые, зачастую, работают без контрактов и у большинства из них нет никаких документов. То есть они как бы ни видимы с точки зрения трудовых отношений и вообще гражданских прав. И самая главная задача - это сделать их видимыми. Поэтому я предложил использовать искусство как возможность для того, чтобы сделать их существование видимым. Примерно месяц назад мы сделали выставку. Мы повесили большое полотно, сшитое из желтых тряпок, используемых во время уборки. На этом полотне мы разместили небольшие надписи, вроде тех, что оставляют на холодильнике в качестве напоминаний или указаний. Эта выставка проходила в одном из помещений Государственного музея Амстердама. То есть, по сути, в главном музее страны.
Почему именно там?
В том числе потому, что это действительно важное место, куда приходит большое количество людей, в том числе работодатели этих уборщиков. Музей - это ведь больше место для работодателя, чем для рабочих. Это один из способов воздействия на работодателя. Вообще, эта выставка была только частью кампании и кроме нее есть и другие проекты. Например, скоро будет еще одно подобное мероприятие. Но оно будет происходить уже в каком-то другом месте - более открытом и публичном. Когда мы делаем наши совместные с профсоюзниками проекты, мы всегда стараемся их размещать в разных местах, и чем более публичными они являются, тем лучше. Отмечу, что для создания этих работ я обычно использую средства, полученные от арт-институций, но с целью сделать работу для профсоюза.
Вы уже планировали какие-то следующие акции?
В ноябре мы будем делать еще один проект с домашними работниками. Это будет представление театра теней. Оно будет об условиях труда и о правовом положении таких работников, которые, как я уже говорил, в массе своей, нелегальны. Их вроде бы даже нет, есть только тени. Кроме того, я буду продолжать работу и с уборщиками поездов, и с уборщиками офисов. Не знаю точно, когда это будет, но мы точно будем делать новые работы и новые интересные акции.
Ты рассказал, что в профсоюзе состоят так называемые нелегальные работники, которые не имеют никаких документов. Речь в данном случае, как я понимаю, идет о мигрантах. Существует ли какое-то недоверие внутри самого профсоюза между ними и другими работниками?
В Нидерландах существует довольно серьезная проблема миграции. Я думаю, ситуация очень похожа на Россию. С этой проблемой мы постоянно сталкиваемся и не всегда понятно, как ее решать. Что касается уборщиков в больших городах, то часто это люди, которые приехали из Марокко, Турции, Суринама и так далее. Это приводит к некоторым разногласиям внутри профсоюза и важно осознать, что эти разногласия существуют. Необходимо понять, что это одна из самых важных проблем, которую мы должны разрешить. Проблема состоит в том, чтобы преодолеть недоверие между самими рабочими и сделать так, чтобы люди начали думать и начали осознавать себя рабочими, а не мигрантами.
Почему профсоюз уборщиков вообще решил заняться своим имиджем, стал привлекать художников к сотрудничеству? С чем связан такой поворот в деятельности, в общем-то, как я понимаю, обычного профсоюза?
В какой-то момент, это произошло примерно пять лет назад, активисты профсоюза уборщиков сказали, что не хотят идти путем, которым идут традиционные профсоюзы, и стали искать новые формы организации. Они обратились к опыту Международного профсоюза сервисных работников [Service Employees International Union, SEIU ― крупный профсоюз, объединяющий работников служб сервиса в США и Канаде - прим. авт]. Что они сделали? Обычно в профсоюзе есть верхушка и низовые члены, и какие-то решения спускаются сверху вниз. Но активисты профсоюза уборщиков захотели, чтобы модель действовала по-другому - снизу вверх. Организация профсоюза теперь выстроена следующим образом - есть рядовые активисты, у которых свой локальный лидер. Рядовые активисты контролируют локальных лидеров, а все решения принимаются общими собраниями.
Активисты захотели изменить не только организационную структуру профсоюза, но и способы взаимодействия внутри профсоюза, а также по-другому наладить коммуникацию между профсоюзом и людьми за его пределами. Культурная работа оказалась очень важной составляющей в процессе изменений внутри профсоюза. При этом, думая о новых способах коммуникации, активисты стремились не просто изменить имидж профсоюза с помощью каких-то пиар-служб и публичных кампаний. Они стремились к тому, чтобы наибольшим образом вовлечь людей во внутрипрофсоюзные процессы.
Возникают ли какие-то проблемы в сотрудничестве между художником и профсоюзными активистами? Есть ли какое-то недопонимание или недоверие друг к другу? В России, например, никакого сотрудничества, подобного тому, что ты описал, нет и его довольно непросто наладить.
Если мы будем говорить о Федерации профсоюзов Нидерландов, то ситуация, я думаю, схожая. То есть в целом у нас такая же ситуация. Профсоюз уборщиков решил это положение изменить. Но даже внутри этого профсоюза работа с художником являлась чем-то довольно странным. Это не обычная ситуация. Людей внутри профсоюза, которые верили в силу искусства, было очень мало.
Когда я начинал сотрудничать с ними, я старался работать настолько хорошо, насколько это было возможно, чтобы показать им, что моя работа может принести им пользу. Я потратил гигантское количество времени на то, чтобы установить нормальные взаимоотношения с работниками. Я встречался с активистами профсоюза по всей стране, посетил около 20 разных городов.
Поэтому сейчас недоверия между нами нет. Если я делаю предложение по поводу какой-то совместной работы, они обсуждают это между собой и принимают решение. Конечно, мои отношения с рабочими выстраиваются по-другому, чем у них друг с другом внутри профсоюза, просто потому, что я не рабочий, а именно художник. Но мы довольно много делаем вместе. Автор: Лехтман Александр
|
