|
 |
|
В начале июля профсоюз МПРА впервые открыто заявил о себе на заводе «Пежо-Ситроен» (ПСМА-Рус) в Калуге. После длительного периода «подполья», рабочие делают первые шаги в деле коллективной защиты своих интересов. Об этом мы побеседовали с одним из ведущих активистов МПРА на «Пежо» Владимиром Сорокиным.
Расскажи, что побудило вас создать профсоюз?
У каждого из нас своя история, свой опыт, свои сорванные мозоли, свои потери, но все пришли к одному. Всю сознательную жизнь я работаю — официально или нет, как в «темные» 90-е. Начинал еще во время развала СССР на Калужском электромеханическом заводе регулировщиком радиоаппаратуры, слесарем, уволился — за копейки работать не хотелось. Около семи лет мотался по разным конторам, занимавшимся художественной ковкой, далее - ОАО «Автоэлектроника», снова первая специальность.
Твердое убеждение в необходимости коллективных действий сформировалось лично у меня во время работы на «Автоэлектронике» - предприятии, быстро вставшем на рельсы, как сейчас говорят, «нового капитализма», где рабочие становились лишь винтиками в системе, легко заменяемыми при «срыве резьбы», где активно использовался труд приезжих контрактников, работавших по 60 часов в неделю за чуть большую, чем у нас, «штатников», зарплату без нормального соцпакета.
Но небольшое количество рабочих, сильный разброс профессионального уровня не позволял каждому осознать необходимость объединения для изменения ситуации в нашу пользу. Тогда я и заинтересовался деятельностью независимых профсоюзов. МПРА оказался мне наиболее близок, и идеологически (я это понял сразу), в том числе. Думаю, по-другому и быть не могло, все предки были рабочими, «барыг» не было.
Устраиваясь на работу в 2012-м на ПСМА, я был почти уверен, что это непаханое поле в плане борьбы рабочих за свои права. Все подтвердилось. Неприятие самой атмосферы лжи и лизоблюдства, с одной стороны, необразованности и забитости — с другой, жесткое несоответствие прав и фактических возможностей, рабочей нагрузки и заработной платы, да еще и предательская политика, проводимая созданным администрацией «профсоюзом», все это заставляло наиболее сознательных рабочих либо уходить с завода, либо искать пути решения. Вот такие ребята и начали подготовку создания ячейки МПРА на «Пежо».
Надо заметить, что администрация с самого начала проводила грамотную, за исключением отдельных «проколов», антипрофсоюзную политику — быстренько создали псевдопрофсоюз АСМ с его коллективным договором, где оклад рабочего был определен выше, чем на большинстве предприятий, особенно в отдаленных районах Калужской области, с, казалось бы, относительно неплохим уровнем социальных гарантий (правда пользоваться ими в полной мере могут только «приближенные»). Большинство «первой волны» принятых на работу - выходцы из районов с высоким уровнем безработицы, готовые буквально на все ради выживания своих семей, на что и делалась ставка.
Из рабочей среды выделили бригадиров («мониторов», по сути— надсмотрщиков... хотя люди в основном нормальные, главное — умные) с окладом, почти в полтора раза превышающим оклад обычного рабочего-оператора, и , естественно, с нескольким иным уровнем прав. Все делается для приближения угодных и уничтожения недовольных, внесения раскола в ряды простых рабочих, воспитания лояльности руководству и его политике. Внешне все выглядит довольно пристойно, даже слащаво.
Каковы основные проблемы на «Пежо» и какие цели вы перед собой ставите?
Система премирования подталкивает работать на износ, выдерживая еще и постоянное моральное давление. Максимальную премию получить невозможно в принципе, т.к. нет условий для выполнения требований по выполнению плана, отсутствию ошибок, показателям травматизма. «Нет условий» означает отсутствие нормирования труда на рабочих местах.
Проблемы в основном те же, что и на других подобных предприятиях. С углублением кризиса они усиливаются, появляются новые — ведь у работодателя свои планы по сохранению капитала и минимизации убытков, к числу которых он относит зарплату и социальные гарантии, вообще создание нормальных условий труда.
Сегодня совершенно обычным явлением могут стать различные формы нестандартной занятости. Руководство ПСМА уже серьезно «заигралось» с так называемыми «срочными» договорами, позволяющими уходить от положенных работникам социальных гарантий. Еще до легализации (уведомления работодателя о создании профсоюза – Ред.) на ПСМА профсоюз проводил возможную в тех условиях разъяснительную работу, но, к сожалению, пока «жареный петух не клюнет» - мало кто пошевелится. Видимо навязчивая пропаганда бесправия работников на «свободном» рынке труда кажется людям «голосом свыше», однако мы не намерены ослаблять давление в этом направление, сдвиги будут, уверен. По сути — они уже есть, и это в основном - следствие упорной агитационной работы нашего профсоюза. Тем более что имеет место явное нарушение имеющегося законодательства и правил внутреннего трудового распорядка, а это уже пахнет многочисленными судебными разбирательствами, хотя хочется надавить вовсе не бумажкой.
Аттестация рабочих мест, которая и так затянулась, оказалась проведенной для «галочки». Положенные за вредность льготы получили единицы — для создания видимости. С подробностями предстоит разбираться, ощущение такое, что администрация пытается перехитрить саму себя, настолько очевидны нарушения. Этот вопрос — тоже в числе первых.
Наконец, зарплата рабочих, казавшаяся кому-то два года назад не самой плохой, сейчас выглядит совершенно не соответствующей уровню жизни, скорее уровню выживания. «Чистыми» оператор сборки получает не более 24 тысяч. И, конечно, самая большая проблема, поддерживающая существование всех остальных — низкий уровень образованности (не формального, «корочного» образования), позволяющей человеку объективно оценивать события и свою роль в них. На ПСМА с этим сейчас из рук вон... Активистам профсоюза самим необходимо поднимать свой уровень, чтобы быть «во всеоружии», подтягивая остальных.
Долго ли вы готовились к созданию профсоюза? Когда легализовались? Как отреагировало начальство на появление МПРА?
Подготовка к созданию профсоюза велась давно, насколько я сам могу судить, поскольку не был в числе первых. Не менее года члены МПРА на заводе были на «полулегальном» положении. Изначально руководство целенаправленно, всеми способами, противодействовало любой независимой активности рабочих, предпочитая не замечать, даже негласно поощрять незаконные действия своих верных псов — администраторов разного уровня из «наших», местных. А те старались вовсю, не гнушаясь ничем. Все у нас помнят инцидент на заводской автобусной стоянке в конце октября 2012 года, когда охрана при активном участии хорошо прикормленной «активистки» псевдопрофсоюза напала на наших товарищей, раздававших там печатные материалы МПРА. Дело закончилось вынесением прокурорского предупреждения в адрес администрации, и только. До сих пор висят на въезде на завод плакаты, запрещающие всё и вся. Распространение листовок и газет внутри предприятия пресекалось на корню, их раздавали только снаружи товарищи с «Фольксвагена» и «Бентелера». Ускорить процесс, на мой взгляд, помогло изменение организационной структуры профсоюза в декабре 2013 года и, конечно, постоянная целенаправленная работа нашего организатора Димы Кожнева и помощь профкома региональной теперь уже первички. Когда устойчивый актив был «сколочен», мы провели учредительную конференцию, избрали комитет предприятия, определили первоначальные задачи. Уведомление и все прилагаемые документы были переданы работодателю 2 июля этого года.
Мы были морально готовы принять первый «наезд», но все прошло спокойно. Видимо, с нашим прорывом решили смириться, как с неизбежностью (давить на актив бесполезно напрямую, не те люди), не воевать с «призраками», а противодействовать только конкретным начинаниям. А инструментов у менеджмента для этого предостаточно. Но и мы будем стараться вести подготовку с учетом ошибок, которые на первом этапе неизбежны.
Тот факт, что действие существующего колдоговора, пусть и крайне ущербного, распространяется на всех работников ПСМА, а гарантии профсоюзной деятельности, прописанные в нем, действительны не только для АСМ, но и для любого профсоюза, в том числе МПРА, мало волнует администрацию. Тем самым она подтверждает фиктивность этого договора, что тоже является поводов для отдельного разбирательства.
Как к идее профсоюза отнеслись работники?
Выскажу свое личное мнение. У меня не было никаких иллюзий по поводу массовости поддержки нашей организации на заводе. Основная масса рабочих находится в плену предрассудков, да еще и АСМ внес свою лепту. Но ждали появления МПРА все, по крайней мере, с кем мне лично приходилось общаться. Нашлось достаточное количество рабочих, сразу поддержавших «начинающий» профсоюз.
Думаю, выжидательная позиция будет уходить по мере нашего развития (надеюсь, у нас хватит сил и упорства). Многие рабочие просто плохо осведомлены, а откровенно боязливые «ждуны» и хозяйские прихлебатели, приспособленцы в профсоюзе нам и не особенно нужны. Рассчитывать на них в трудную минуту нельзя. Могут понадобиться только их подписи, когда в этом будет необходимость, может у них хватит духу хотя бы на это. Тратить время, ресурсы, совершать необдуманные действия, могущие поставить под угрозу актив ради показательной демонстрации силы мы не намерены, говорю сразу.
Недавно вы проводили коллективную акцию из-за жары. Расскажи об условиях, в которых вам приходится работать. Удалось ли чего-то добиться и какие выводы можно сделать по итогам?
Самое приятное для слуха слово - «коллективную». Жара достает всех, вне зависимости от убеждений и личного отношения к профсоюзу. У нас был определенный расчет на инициативу «снизу». Именно это и произошло. Рабочие в «горячих» точках сами обратились за поддержкой, конечно до конца не понимая, что результат будет зависеть не только от наших активистов.
Заводские корпуса ПСМА — это обычные ангары, приспособленные, разве что, под склад, с убогой системой вентиляции, и, само собой, никакого кондиционера. Впрочем, «времянки» по-другому и не строят. В последнюю неделю перед отпуском на сварке и покраске, особенно в вечернюю смену, температура почти постоянно превышала предельно допустимый уровень в 28 градусов, доходя до 35-ти. И это только там, где удавалось ее измерить своими силами. Жаль, времени на серьезную подготовку у нас не оказалось. Мы сделали, что могли и где могли. Нельзя было не предложить своего пути решения вопроса о перерывах, были составлены соответственные предложения по их графику, обозначены сроки рассмотрения и действия в случае отказа. Наши активисты собрали около 70-ти подписей у работников близких к ним участков. Но, видимо, по неопытности мы дали начальству слишком много времени на раздумья и консультации. Началось планомерное давление на подписавших требования, всевозможная «говорильня» для затягивания решения. Многие поддались и отозвали свои подписи, хотя это вовсе не повод приклеивать им ярлыки — наша же недоработка...
Это и была ошибка. Взаимодействие актива было недостаточно отработано, каждому приходилось действовать большей частью «в одиночку» на своем участке. Все это происходило буквально в последние 2-3 дня перед началом корпоративного отпуска. Отказ от работы нескольких разбросанных по участкам членов профсоюза, тех, кто устоял под давлением начальства, как и любой героизм одиночек, не решил бы проблему. Поэтому я сам попросил ребят не подставляться. Но служба охраны труда на заводе зашевелилась. Думаю, всем рабочим, прошедшим через это, тем более членам профсоюза, теперь ясно, что все решает упорство, взаимная поддержка, готовность идти до конца. Без этого получается... да ничего не получается! Теперь мы знаем, что на заводе есть реальный протестный потенциал. Будем считать это «пробным шаром», результат не на поверхности, но он есть, научимся.
- Как в целом ты бы охарактеризовал политику менеджмента «Пежо» по отношению к работникам?
Нам приходилось общаться с французскими товарищами (к сожалению, с японскими - пока нет), они подтверждают крайне реакционную политику семьи Пежо по отношению к профсоюзам. В самой Франции во многом использовались те же приемы, что и у нас. Но там и рабочие действуют гораздо сплоченней и жестче. На нашей территории руководство само руки не пачкает, действуя через своих холуев, для каждого из которых зарплата в 2-3-4-... раза выше зарплаты рабочего на линии — серьезный повод почувствовать себя «Наполеончиком». Похоже, что холуи есть и среди местных чиновников. Впрочем, в конечном счете, все зависит от соотношения сил.
Что бы ты хотел сказать или посоветовать тем работникам, которые еще раздумывают – вступать им в профсоюз или нет?
Раздумывающие могут, конечно, раздумывать и дальше, но только по их вине профсоюз не получает в полной мере ту силу, которая даст ему возможность диктовать условия, менять ситуацию в пользу рабочих и обладать реальной властью, обеспечивающей защиту от причуд и капризов капиталиста. Капитализм – это абсолютно бесчеловечный способ производства, а созданный им же самим экономический кризис ищет выхода в обескровливании своей основы — человека труда. Надо не раздумывать, а думать, думать над тем, что, возможно, будет завтра. Для тешащих себя надеждой на чудесные перемены к лучшему, хочется сказать одно — вы и ваши дети с вероятностью 99,99% никогда не станете бизнесменами или госчиновниками, то есть частью элиты. Вы останетесь наемными работниками, и дальше будет только сложнее выкручиваться в одиночку. Выход - не в расталкивании друг друга локтями, а в классовой рабочей солидарности против эксплуатирующих чужой труд. В этом противостоянии не может быть сторонних наблюдателей. Кто из рабочих не с нами — тот против себя самого, против своих же интересов и своего будущего.
С Владимиром Сорокиным беседовал Иван Овсянников
|
