Лидер профсоюза "Форд" Алексей Этманов

В конце прошлого года забастовка на «Форде» во Всеволожске стала едва ли не главной темой в СМИ. Петербург называли столицей забастовочного движения, проводили параллели со стачками начала ХХ века. 17 декабря акция была приостановлена, но не прекращена совсем. Переговоры между администрацией и рабочими продолжаются. О том, почему на «Форде» бастуют, когда вокруг всё спокойно, рассказал лидер заводского профсоюза Алексей Этманов.

С 2005 по 2007 годы рабочие завода «Форд» во Всеволожске бастовали пять раз. В 2005 и 2006 годах они проводили «итальянские забастовки», каждая из которых длилась неделю.

Потом конвейер был остановлен на сутки в феврале 2007 года. Рекордным по количеству забастовок стал минувший ноябрь. 7 ноября рабочие провели суточную предупредительную забастовку.

А с 20 ноября по 17 декабря – организовали самую долгую последнюю забастовку. Строго говоря, она и не закончилась, а лишь была приостановлена, «чтобы дать администрации возможность озвучить свои предложения».

– Почему вы так часто бастуете? Вокруг столько заводов, работники которых, наверное, не лучше вашего живут. Но там о забастовках не слышно ничего.

– Потому что у нас самый сильный и самый образованный профсоюз в России. Отстаивать свои права нужно уметь. Эта способность зависит в том числе и от полученных знаний. Я, например, бывал на разных автозаводах, имел возможность познакомиться с передовым опытом борьбы за рубежом. И еще. «Форд», на самом деле, «попал» из-за того, что в свое время отбирал на завод лучших. При приеме на работу здесь был очень внимательный отбор, тестирование, они взяли на завод очень много людей с высшим образованием, например.

– То есть было что-то хорошее в действиях администрации? А то вы постоянно говорите, что они зажимают рабочих, пытаются незаконно уволить лидеров профсоюзов и так далее.

– А я не знаю, хорошее ли это было для них. Для них это хорошее обернулось плохим.

– Насколько зарплата на «Форде» в России ниже зарплаты на аналогичных должностях в других филиалах компании?

– У нас зарплата на предпоследнем месте, ниже – только у филиала «Форда» в Таиланде.

– А по России? Неужели всё так плохо?

– Нет, не всё. Зарплата по отрасли у нас в России одна из самых высоких. Но это не меняет сути дела.

– Как вы вообще попали на завод?

– Было это пять лет назад. Пришел, стал работать сварщиком. Через некоторое время вступил в профсоюз. Он тогда был немногочисленный – человек 100. Летом 2005 года меня избрали председателем. В конце того года мы провели нашу первую забастовку, часовую предупредительную. Ну и пошло-поехало...

– Чего удалось добиться? Зарплату существенно повысили?

– Зарплата – это частности, это не главное. Если можно так выразиться, это всего лишь небольшой эпизод большого фильма. Даже последняя забастовка, которая продлилась 25 дней, тоже лишь небольшой эпизод. За два года мы устранили дискриминацию по оплате труда, улучшили условия труда, добились выплаты вредности, всего даже не перечислить. Сейчас идет вопрос о привязке заработной платы к прожиточному уровню. Противостояние профсоюзов и руководства идет постоянно. И продолжаться будет очень долго.

– Что вы думаете о перспективах профсоюзного движения в России?

– Будет такое движение. Конвейер уже запущен. Я даже говорю не о забастовках, а о развитии профсоюзного движения в целом. Через пару-тройку лет уже на многих предприятиях будут эффективные профсоюзы, которые действительно будут защищать права работников, а не просто покупать подарки к Новому году.

– Какие профсоюзные события, забастовки планируются в этом году в Петербурге, на Северо-Западе?

– Поживем – увидим. Забастовки – это не событие. Это люди просто отстаивают свои права. Инструмент такой просто. Могут быть и другие инструменты. Забастовка вообще вредна как для работодателя, так и для профсоюзов.

 – Чем закончилась ваша забастовка? В декабре прошлого года вы говорили, что она не остановлена, а приостановлена.

– Верно. Продолжаются переговоры. В зависимости от их результатов коллектив будет принимать решение – продолжить акцию или принять предложения администрации. Всё будет ясно в начале февраля.

– Недавно появилась информация о том, что руководство завода хочет вас уволить. За разглашение корпоративной тайны о качестве автомобилей, выпущенных во время забастовки. Как вы это прокомментируете?

– Первое, в чем меня обвиняют, – это участие в конференции, на которой мы принимали решение о забастовке. С таким же успехом меня могут попытаться уволить за то, что я голосовал за Зюганова. Это чушь, конечно. Кстати, после забастовки администрация объявила около 30 выговоров, хотя изначально они обещали, что никаких санкций не будет. Пострадали многие не худшие работники.

– Корпоративная тайна?

– У меня нет никаких корпоративных тайн, я ничего подобного не подписывал. Я могу сказать в прессу или куда угодно любое свое предположение. А что мне говорить, если известно, что бастует практически весь отдел качества, что на линию выгнали людей, не сведущих в тех вопросах, которые им поручили. Да, я говорил о том, что мы сомневаемся в качестве автомобилей, которые производят штрейкбрехеры.